Ола и Отто. Выбор - Александра Руда

Барон Рон был хорош собой. Густые, длинные и слегка вьющиеся каштановые волосы были схвачены в хвост изящным бантом, приятное, тонкое, как сказала бы моя бабушка, «породистое» лицо украшали аккуратные усики. Не очень модный и не новый наряд подчеркивал статную фигуру человека, не боящегося тяжелого физического труда. Если добавить к этому высокий рост, позвякивающие шпоры, баронский перстень на пальце и отсутствие обручального кольца, то я с трудом удержалась, чтобы не выглянуть в окно и не убедиться, что в окрестных лужах не валяются штабелями местные красотки.

— Мы вас слушаем, — любезно сказал Отто, после того как мы представились и я приготовила чай.

— Я бы хотел заказать артефакты от нежити для своих людей, — сказал барон, чинно беря чашку с чаем.

— Вы из усадьбы «Лесная фея»? — спросил полугном, роясь в записях.

Этот список населения, которому мы были обязаны сделать защитные артефакты, я составила, целую неделю проведя в архиве Рома Борича.

— Да, у нас сейчас двести человек.

— Ого! — сказал Отто. — А ты, Ола, указала, что в усадьбе проживает только полторы сотни.

— В последнее время мы расширяемся и богатеем, — сообщил Рон. — Поэтому нам нужна защита не только от нежити, но и от лесных разбойников, от воровства, от лесных духов, а также амулеты, которые добавляют сил, которые увеличивают…

— Подождите, подождите, — сказала я. — Я не успеваю записывать. Эти амулеты нужны для всех?

— Нет, — сказал барон, доставая из сумки сложенный листок. — Я все здесь записал, кому и сколько. А также измерил всех своих людей, на всякий случай.

Мы с Отто просмотрели список, и полугном с возросшим уважением обратился к молодому человеку:

— Мне очень нравятся такие обстоятельные заказчики. Мы ваш заказ даже примем без очереди, правда, Ола?

— Как только предыдущую партию закончим, — отозвалась я.

Мне барон тоже понравился, особенно его зеленые глаза под пушистыми ресницами.

— Хорошо, — кивнул Рон. — И еще я бы хотел пригласить вас в гости, вам, наверное, здесь недостает приличного общества.

— Что есть, то есть, — отозвался Варсонуфий. — Скучновато здесь.

— Вряд ли мы можем позволить себе у вас гостить, — неожиданно резко сказал Отто, — если вы хотите, чтобы мы ваш заказ выполнили как можно быстрее.

— А я, наверное, поеду, — сказал целитель. — Вам там услуги целителя не нужны?

— Ты нас оставляешь? — спросила я, раздосадованная отказом полугнома.

— Да никаких серьезных событий типа родов или отела скотины не предвидится, — махнул рукой Варсоня. — А со всем остальным, я верю, ты справишься.

Я вздохнула. Мне тоже хотелось поехать в гости к барону, в его разросшуюся усадьбу, посмотреть на народ, ее населяющий, поесть изысканной еды с серебряной посуды.

— Барон, а у вас в усадьбе есть серебряная посуда? — спросила я.

— У меня в усадьбе все есть. Укрепленный замок, летний дворец, фермы, лесопилка, даже школа. Каждую субботу у нас проводятся танцы. Да, и целитель есть.

— Да? — скис Варсоня.

— Но он довольно пожилой, помощь ему не помешает.

— Как же ты поедешь? — язвительно спросила я. — Коня у нас нет, и верхом ты ездить не умеешь.

— Я пришлю повозку за целителем, — сказал барон. — Может быть, и вы захотите поехать.

— Хорошо, — обрадовалась я.

Я вышла проводить Рона, за что была вознаграждена обаятельной улыбкой, согревшей меня лучше чая.

— Я жалею, — сказал он, — что, приезжая в город, я с вами не встретился раньше. Было очень приятно познакомиться.

— Взаимно, — пролепетала я, чувствуя обжигающий жар его рукопожатия.

Я вернулась в дом вполне довольная жизнью. Всегда приятно пообщаться с обаятельным мужчиной!

— Что? — спросила я, увидев, каким волком смотрит на меня Отто.

— Что ты как кошка, в самом деле! — в сердцах сказал он.

— Это что еще за новость? — опешила я.

— Стоило показаться на горизонте смазливой физиономии, как ты тут же строишь глазки и призывно улыбаешься! Ты уже почти замужняя женщина, между прочим.

— А тебе что, Ирга велел блюсти мою добродетель? Может, даже заплатил? — закипела я. — Я живой человек, между прочим. Где этот, который мой жених? От своих трупов оторваться не может, приедет, только если я тут остыну и посинею. Выясняется, что мне уже никому улыбнуться нельзя?

— Так, как ты улыбалась, — нельзя! — рявкнул Отто.

— Это как?

— Ему стоило только пальчиком поманить, как ты бы уже к нему в постель прыгнула!

Я задохнулась от возмущения:

— Да как ты… Да что ты… Вот как, оказывается, ты обо мне думаешь! Как о гулящей девке!

— Как хочу, так и думаю, — отрезал полугном и заперся у себя в комнате.

Я от избытка чувств швырнула ему вслед сковороду. Каша с жалобным «шмяк» сползла на пол.

— Ола, — тихо сказал целитель.

— Что? — закричала я, с трудом сдерживая слезы. — Нет, мне не жалко каши, которую ты не доел!

— Ола, — так же тихо и спокойно повторил Варсоня, — попробуй понять Отто.

Мне захотелось кинуть в целителя кочергой. Тоже мне мужская солидарность.

— Я не буду его оправдывать, — сказал Варсонуфий. — Честное слово. Сядь рядом и послушай.

Ну если только он не будет мне рассказывать, что Отто хороший, а я плохая, то я согласна.

— Ола, — почти шептал целитель, и, чтобы услышать его, мне поневоле пришлось успокоиться, — пойми своего друга. Он же мужчина, а мужчинам намного больше, чем женщинам, нужно внимание противоположного пола.

— Мне тоже нужно внимание противоположного пола!

— У тебя это связано с психологией, а у него — с физиологией, — сказал целитель.

— Но он же гном!

— А гном — не мужчина?

— Гному положено терпеть и ждать свою единственную, — сказала я не совсем уверенно. В особенностях мужской физиологии я разбиралась плохо, знала только то, во что меня посвятили Отто и Ирга, и что мы проходили по курсу основ целительства.

— Гном все-таки не камень, — заметил Варсоня.

— А что, нельзя как-нибудь так? — спросила я задумчиво.

— Как-нибудь так это все-таки не совсем то. Я вижу, что ты задумалась, это значит, что ты Отто прощаешь?

— На самом деле задумалась о другом, — сказала я грустно. — Я только сейчас всерьез задалась вопросом: как решает эту проблему Ирга тогда, когда он от меня далеко?

— Это надо спросить у Ирги, — сказал Варсоня.

— Так он мне и сказал, — проворчала я и подбежала к двери в комнату полугнома. — Эй, Отто, хватит дуться! Прикроешь меня перед Филом на пару дней? Мне нужно срочно в Чистяково смотаться.

— Зачем? — спросил лучший друг из-за двери.

— Узнать хочу, чем там Ирга занимается. По такому дождю на кладбище не особо покопаешь.

— Может быть, у них там нет дождя, — сказал Отто, распахивая дверь. — Скажи честно, что ты решила застать его врасплох.

— Да, — призналась я. — Пообещай, что не доложишь.

— Обещаю, — вздохнул полугном.

— У меня есть идея получше, — вмешался Варсоня. — А что, если во время твоего отсутствия мы с Отто съездим к Рону? Я как целитель, Отто как артефактник, мерки снять.

— Мерки уже есть, — возразил полугном.

— Но никто, кроме вас, об этом не знает.

— Варсоня, ты — гений! — обрадовалась я. — Отто, ведь тебе Фил запретил портить девушек только здесь, а про лесные усадьбы он ничего не говорил.

— Вот еще, буду я на каких-то поселянок бросаться, — фыркнул полугном. — Ты за кого меня принимаешь? Я еду исключительно в познавательных целях, мне женщины вообще не нужны. Я храню себя для моей единственной!

Я хотела что-то сказать по поводу огонька, зажегшегося в глазах моего друга — примерно такой я замечала у Ирги в предвкушении вечера вдвоем, — но поймала предостерегающий взгляд Варсони и промолчала.

На следующий день, снабженная списком необходимых покупок в Чистякове, я села в карету. Через час езды в переполненном людьми, трясущемся ящике я стала жалеть о своем поспешном решении приехать в город. Ну что за идиотская мысль, что Ирга мне изменяет? Да даже если он мне изменяет, то что я могу поделать? В ближайшие месяцы — ничего, так как вынуждена торчать в гнусном, скучном, мелком городишке. Карета подскочила на очередном ухабе, и я снова принялась ругать себя. Разве Ирга давал мне повод для подозрений? Он утверждает, что любит меня…

Мои мысли прервал оглушительный треск. Пассажиры завопили, карета накренилась, а кучер принялся громко ругаться. Я выбралась наружу. Оказалось, что лопнула одна из веревок, сдерживающая груды багажа на крыше кареты. Сундуки, тюки и чемоданы перекосились, а один ящик вообще упал, от него отлетела крышка, и гусята весело разбегались на свободу.

— Мои гуси! — закричала бабулька, сидевшая в карете рядом со мной. — Караул! Спасайте!