Знаменитые случаи из практики психоанализа - Гарольд Гринвальд

Примечания

1

Из кн.: Исследования по истерии.

2

Приведу здесь в качестве примера случай, когда мне впервые удалось распознать эту причинную связь. Я лечил от осложненного невроза молодую женщину, которая всякий раз отказывалась признать, что тревога у нее возникла во время супружеской жизни. Она утверждала, что уже девочкой страдала от приступов тревоги, которые заканчивались обмороком. Но я был убежден в своей правоте. Спустя некоторое время, когда мы уже лучше знали друг друга, она однажды неожиданно сказала: «Теперь я вам также скажу, отчего начались эти состояния тревоги, когда я была девочкой. В то время я спала в комнате рядом с комнатой моих родителей. Дверь была открыта, и от лампы на столе шел свет. Я много раз видела, как мой отец ложился в постель к моей матери, и то, что я слышала, меня очень волновало. Тогда-то и начались у меня приступы.»

3

Природное,.. позор (лат.). — Прим. ред.

4

«Описание случая паранойи, противоречащего психоаналитической теории». Для данного издания текст переведен с немецкого языка по изданию: S. Freud, Studienausgabe, S. Fischer Verlag, Fr. a. M., Bd. VII, 1973, s. 207—216. — Прим. перев.

5

Положение, которое было прежде (лат.). — Прим. перев.

6

«Замечания к психоанализу случая фетишизма ног и корсетов». Из кн.: Избранные работы Карла Абрахама.

7

Сексуальное удовольствие от созерцания. — Прим. перев.

8

Ненормальный интерес к запахам. — Прим. перев.

9

«Психоанализ одного случая истерической ипохондрии». Из кн.: Новые разработки по теории и технике психоанализа.

10

Приведу несколько дополнительных деталей: навязчивое ощущение, что моя голова вытянута спереди, было выражением обычного для беременной желания переставить все «с ног на голову». Она хотела других детей (мальчиков) вместо тех, которые у нее были (больной ребенок и вторая девочка). Она стала постоянно повторять «опять ничего нет», указывая на свой лоб, что тоже относится к комплексам беременности. Пациентка дважды делала аборт — не совсем вынужденно — и бессознательно раскаивалась в этом. Сердцебиение было памятью о либидозных ощущениях от встреч с молодым человеком, который, похоже, имел к ней половое влечение. (Это означало для нее способность рождать мальчиков и вообще здоровых детей.) «Покалывания изнутри» были истолкованы иначе. Они означали не только паразитов, но также и (как это часто бывает) детей. Здесь встречались два характерных сна: 1. Она видит висящие сумки (кошельки?). (Истолкование: если бы она поняла, что хочет повесить своего ребенка, она сберегла бы лишние деньги.) 2. Одна из ее сестер танцует кейк-уок; ее отец присутствует при этом. (Воспроизведение ее брачной ночи, когда мысль, что ее отец был в лечебнице, испортила ей удовольствие.)

11

«Обсессивный невроз шестилетней девочки». Из кн.: Психоанализ детей.

12

Сравните этот навязчивый симптом с тем, что она билась головой об подушку. Другая игра ясно показала, что для бессознательного Эрны голова имела значение пениса: игрушечный мужчина хотел войти в машину и ударился головой в стекло, после чего автомобиль сказал ему: «Лучше войди правильно!» Автомобиль обозначал ее мать, приглашающую ее отца вступить с ней в сношение.

13

Эти фантазии относятся к пенису в его «хорошем» и целебном аспекте.

14

Позже мы обсудим связь между наблюдением Эрной сексуальных взаимоотношений между ее родителями и ее неврозом.

15

Там, где, как в этом случае, детская ярость против своего объекта действительно чрезмерна, в основе этого лежит то, что «Сверх-Я» обращается против «Оно». В то же время «Я» стремится уйти от этой невыносимой ситуации с помощью какой-либо проекции, так как представляет собой враждебный объект, который «Оно» могло бы разрушить его садистским путем с согласия «Сверх-Я». Если «Я» удается таким образом повлиять на союз между «Сверх-Я» и «Оно», то на некоторое время садизм «Сверх-Я», направленный против «Оно», находит выход во внешнем мире. В этом случае первоначальные садистские импульсы, направленные против объекта, усиливаются ненавистью, ранее направленной против «Оно».

16

Так как в реальной жизни у Эрны не было братьев или сестер, ее бессознательный страх и зависть к ним, которые играли такую важную роль в ее психической жизни, обнаружились и оживились именно вследствие анализа. Это еще раз доказывает важность ситуации перенесения в анализе детских неврозов.

17

В моей статье «Ранние этапы Эдипового комплекса» (1928) я указывала, что у детей в сексуальных отношениях между собой, особенно если они являются братьями и сестрами, есть фантазии, где они объединяются против своих родителей, и часто такое убеждение помогает им уменьшить свою тревогу и чувство вины.

18

Многие дети лишь создают видимость, что возвращаются к действительности после окончания своих игр. На самом деле они все еще охвачены своими фантазиями.

19

Как я позднее обнаружила в ходе моей аналитической работы, страх ребенка перед отравленными экскрементами усиливает его фиксацию на прегенитальном уровне, заставляя ребенка постоянно убеждать себя, что эти экскременты — и его собственные, и объекта страха — являются не вредными, а «хорошими». Именно поэтому Эрна предлагала, чтобы мы делали друг другу «хорошие» анальные подарки и любили друг друга. Но состояния депрессии, за которыми следовали эти игры предполагаемой любви, показывали, что в глубине сознания она испытывала сильный страх и полагала, что мы — т.е. ее мать и она — преследовали и отравляли друг друга.

20

То, что было одним из источников ранней приверженности Эрны к чистоте, может быть установлено из фантазий, в которых она превосходит мать в чистоте, а ее отец называет ее «госпожа Парад Грязи» и женится на ней за это, в то время как ее мать умирает с голоду в тюрьме.

21

Постепенно я пришла к убеждению, что чрезмерный оральный садизм вызывает ускоренное развитие «Я», а также ускоряет развитие либидо. Таким образом, конституциональные факторы в неврозе Эрны, о которых шла речь, — ее необычайно сильный садизм, слишком быстрое развитие ее «Я» и преждевременная активность ее генитальных импульсов — оказываются связанными между собой.

22

Здесь мы можем проследить интересную аналогию со случаем, описанным Фрейдом в «Истории детского невроза» (1918). Когда Эрне было пять лет, то есть восемнадцать месяцев спустя после того, как она последний раз видела половой акт между родителями, она вместе с ними навестила свою бабушку и короткое время спала с ними в одной комнате, но не имела возможности видеть их коитус. Тем не менее, каждое утро Эрна удивляла бабушку, говоря: «Папа лежал в постели с мамой и возился с ней там». Рассказ девочки оставался необъяснимым до тех пор, пока ее анализ не показал, что она представила то, что видела в возрасте двух с половиной и забыла, но это событие, тем не менее, оставило отпечаток в ее памяти. Когда ей было три с половиной года, эти впечатления возобновились, но снова были забыты. Наконец, восемнадцать месяцев спустя похожая ситуация (она спала с родителями в одной комнате) возбудила в ней бессознательное ожидание увидеть те же самые события и пробудила предыдущие переживания. В случае Эрны первоначальная сцена претерпела полное вытеснение, но впоследствии она была реактивирована и мгновенно всплыла в сознании.

23

В своей работе «Задержка, симптом и страх» (1926) Фрейд показал нам, что именно количество имеющейся тревоги определяет начало невроза. По моему мнению, тревога высвобождается деструктивными Тенденциями, так что начало невроза является, по сути, следствием резкого увеличения таких деструктивных тенденций. В случае Эрны именно возросшая ненависть, вызвавшая тревогу, и привела к болезни.

24

Анализ также вскрыл сильную склонность к меланхолии, связанную с ее болезнью. Во время анализа она все время жаловалась на странное чувство, которое ее посещало. Она говорила, что иногда сомневается, не животное ли она. Было доказано, что это ощущение определялось ее чувством вины за каннибальские побуждения. Ее депрессия, которую она обычно выражала словами «Что-то мне не нравится в жизни», как было показано в ходе анализа, оказалась подлинным taedium vitae (отвращением к жизни (лат.). — Прим. ред.) и сопровождалась идеями о самоубийстве. Она коренилась в чувстве тревоги и вины, возникавшей в результате орально-садистской интроекции объектов ее любви.