Я узнаю тебя по глазам (СИ) - Ковалева Анна

— Элейн, ты готова? Точно выдержишь выход в город?

Вскидываю глаза и вижу миссис Питерс, стоящую напротив меня в своей собольей шубке. Она немного грустно улыбается и внимательно меня рассматривает.

— Со мной все в порядке, правда. — спешу ее уверить и поднимаюсь с кресла. — Свежий воздух мне будет только на пользу.

— Тогда давай сначала пройдемся по центру, а потом зайдем в одно место, которое мы с твоей мамой очень любили.

— Отличный план, — улыбка выходит слабой, но на большее я сейчас не способна. Решительно встряхиваю головой, надеваю шапку с перчатками и следую к выходу. Кажется, скоро в моей голове появятся новые поводы для размышлений и бессонных ночей. Но меня это уже не пугает. Я хочу знать правду. И желательно, всю.

Глава 38. Тайны прошлого

Гуляем мы недолго, но тем не менее миссис Питерс успевает показать много интересных мест. Дом на набережной, где она жила со своей теткой и куда мама часто приходила с ночевкой. Парк, в котором они любили гулять. Старый кинотеатр, Фонтанная площадь, до сих пор работающий фитнес-зал, куда мама тащила подругу по выходным, ночной клуб, в котором они «зависали» по субботам. Заходим и в пару весьма живописных соборов, встретившихся по дороге.

Часам к восьми выходим к небольшому кафе, затесавшемуся между музыкальным магазином и швейной мастерской. «Сон Титании» — гласит вывеска, освещенная неоновыми огнями. Весьма оригинально, ничего не скажешь.

Кафе занимает два этажа. Наверху — столики, бар, танцпол и зал-караоке, где отрывается молодежь. На первом этаже расположены отдельные кабинеты для тех, кто хочет отдохнуть в более спокойной обстановке. Везде яркие краски, вычурная мебель, картины в стиле постмодернизма. У меня даже глаза разбегаются.

— Ну, как тебе место? — подмигнув, спрашивает миссис Изольда, когда мы устраиваемся в небольшом угловом кабинете.

— Даже не знаю, что сказать. Не думала, что здесь так…

— Неформально? Немного дико? — усмехается. — Элейн, мы ведь когда-то тоже были молодыми. Нам хотелось веселиться, отрываться на всю катушку, ловить кайф. Так ведь сейчас говорят, кажется?

Неожиданно для самой себя улыбаюсь. Очень сложно представить профессора, всегда такую серьезную, строгую и чопорную совсем молодой и безбашенной девчонкой. Я настолько смущена и растеряна от возникшего в голове диссонанса, что не нахожусь с ответом. А пока сижу и раздумываю, что бы такое сказать, миссис Питерс сама продолжает разговор:

— В общем, мы проводили здесь довольно много времени. Поэтому я решила, что здесь говорить будет лучше всего. — короткое молчание. — Знаешь, никогда не думала, что мне придется вести такой разговор, но выхода нет. Раз Мариссы больше нет в живых, то мне не остается ничего иного.

А вот теперь я всерьез начала нервничать. Да что такого произошло-то? Прям игры королевского двора, честное слово. Особо не заморачиваясь, заказываю из меню первое, на что падает глаз и с нетерпением жду объяснений.

После недолгого молчания миссис Питерс достает из сумочки пару фотографий и протягивает мне. На первом фото крупным планом изображен красивый мужчина навскидку чуть за тридцать, выразительное лицо, серые глаза. Белый халат поверх костюма. На второй фотографии тот же мужчина стоит за преподавательской кафедрой, на заднем плане экран с презентацией. Видны студенты, сидящие на первых рядах аудитории. Снимки выглядят довольно старыми. И компьютеры такие, как на фото, сейчас уже почти не используют, и мебель старая. Да и такие фасоны одежды уже давно вышли из моды.

Кто это такой? Зачем мне нужны эти фотографии? Недоуменно смотрю на преподавательницу, но задать вопрос не успеваю.

— Это — Кристоф Леклерк. Преподаватель органической химии в университете Стэнли. Выдающийся ученый в своей области. Молодое светило научного сообщества. Лауреат премии Пристли. А это очень большое достижение, чтобы ты знала. Тем более он самый молодой обладатель этой награды.

— Да, это все потрясающе, конечно, но какое отношение…

— Кристоф — твой отец.

Сказать, что я потрясена — это не сказать ничего. Из меня будто одним ударом вышибли весь воздух. Залпом осушаю бокал воды и хватаюсь за фотографию, пытаясь найти в лице мужчины свои черты. Нет, это не может быть правдой. Не может.

— Миссис Питерс, это какая-то ошибка. Ведь правда?

— Нет, Элейн. Не ошибка. И не ложь. Какой мне смысл тебе врать? — профессор пожимает плечами, грустно улыбаясь.

Откидываюсь на спинку стула, обдумывая услышанное. Вспомнились недавние слова Лии, но это переплюнуло даже ее фантазии. Так, если подумать логически, то…

— Вам мама сама рассказала об этом?

— Нет, Марисса никогда не подтверждала напрямую. Я могла лишь догадываться.

— Но тогда почему вы так уверены в том, что профессор Леклерк мой отец?

— Потому что анализ ДНК вещь упрямая.

Вслед за этим она протягивает мне плотный белый конверт. Поджав губы, дрожащими пальцами вытаскиваю из него лист бумаги, на котором черным по белому напечатано, что Кристоф Леклерк с вероятностью в девяносто девять процентов является моим биологическим отцом. Но меня терзает один вопрос.

— Но как? Как был проведен анализ? Когда? Откуда была взята моя ДНК?

Замечаю, что повысила голос и решаю сбавить обороты. В этот момент как раз приходит официант, и я успеваю немного остыть. Нужно сохранять холодный рассудок, чтобы разобраться во всей этой истории. Да что же за мексиканский сериал такой, а? Где здесь подвох?

— Элейн, выслушай меня спокойно, ладно? — миссис Изольда отпивает свой напиток и внимательно смотрит на меня.

— Постараюсь, — ну а что мне еще остается, кроме того, чтобы выслушать и постараться понять?

— Помнишь, вы сдавали образцы крови и слюны на одной из лабораторных работ?

— Да, — хмурю брови. — Я еще тогда сдавала дважды, потому что мою пробирку кто-то разбил. — кажется, до меня наконец дошло. — Но ее ведь не разбили. Так? Одну пробирку вы использовали для проведения анализа ДНК? Но зачем?

— Я уже говорила тебе, что с Мариссой я давно потеряла связь. Сначала долго пыталась до нее достучаться, но все мои попытки неизменно натыкались на глухую стену. В конце концов я устала и решила оставить ее в покое. А когда, после стольких лет, в сентябре ты пришла на мои занятия… Мне даже в списки студентов смотреть не пришлось. Ты очень на нее похожа. На них обоих. Я долго присматривалась, но только слепой будет отрицать сходство.

Я молчу. На данный момент слов у меня нет. Только чувствую, как тонкая вуаль печали окутывает нас обеих. Прикрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться. Я определенно упускаю что-то важное. Но что именно?

— То есть у мамы был роман с преподавателем? — решаю начать с самого начала.

— Именно. Кристоф вел у ее группы и лекции, и семинары. Да и у моей тоже. Как и когда у них все закрутилось, я не знаю. Марисса скрывала подробности даже от меня. Нет, я поняла, что у нее кто-то появился. Она буквально летала, так и лучилась счастьем. Постоянно куда-то пропадала, отменяла наши встречи. Но на мои вопросы отделывалась лишь общими фразами и шутками. А я особо и не напирала. Ждала, когда сама расскажет.

— А что было потом? — от напряжения во рту у меня пересохло. Я опасалась того, что сейчас услышу. Но выхода и правда нет. Раз уж начались раскопки старых тайн, то надо копать до конца. Пока не обнажатся все кости спрятанного скелета.

— А потом разразился скандал. О связи Мариссы и Леклерка узнал весь университет. И это были не просто грязные, но ничем не подкрепленные слухи. Откуда-то появились фотографии. Причем их распространили везде, где только можно. В основном по кафедрам, но и студенты очень быстро про это узнали. Не самого приличного свойства снимки, как ты понимаешь.

Невольно вспоминаю ситуацию Мишель и обхватываю себя руками, чтобы не дрожать. Как это мерзко. Бедная мама. Кажется, начинаю понимать, почему она решила это скрыть.