Грешник (СИ) - Злобин Михаил

— Почему это ты так решил? — Спросил я, состроив наивное лицо.

— Да потому что это лавка мастера Валада! — Выпалил здоровяк, но, понимая, что я могу быть не в курсе кто это, дополнительно пояснил: — Это лучший оружейник Махи, а то и всей империи! К нему аристократы выстраиваются в очередь, чтобы получить хотя бы засапожный ножик с его клеймом! Валад не принимает заказы вот так с улицы, у него работа расписана на годы вперед!

— И все-таки, — резонно возразил я, — лавка-то у него открыта? Открыта. Значит, он ждет новых покупателей. Идем, Астал, прекрати дрейфить на каждом шагу. Ты позоришь меня.

Воин от такого обвинения залился краской и запыхтел, как накрытый крышкой котелок. Однако ждать пока уляжется его возмущение и мозг придумает мне достойный ответ, я не стал. Вместо этого я смело шагнул вперед, толкая украшенную ковкой дверь, и под мелодичный перезвон металлических пластинок, подвешенных к косяку, вошел в лавку.

Внутри меня встретил приятный теплый свет множества свечей. Крайне дорогих свечей, надо сказать. Они были настолько белоснежными и идеально ровными, что такими незазорно и зал императорского дворца украсить! Становилось сразу заметно, что здешний хозяин совсем не бедствует, если может себе позволить жечь такую красоту днями напролет.

Вместе с тем, в помещении нельзя было заметить ни единого предмета вооружения. Ни доспехов, ни шлемов, ни мечей. Даже завалящего топорика нигде не наблюдалось. А все потому, что Валад не нуждался в рекламе, и ему не требовалось выставлять напоказ свои работы. Все и так знали, что он первоклассный кузнец. И если б даже у него появились хоть какие-нибудь витринные образцы, их бы скупили раньше, чем даже развесили на стенах.

— Доброго дня, почтенные, — вяло отреагировал на наше появление сидящий за огромной пустой стойкой молодой парень. — Вы, наверное, ошиблись. Это лавка господина Валада.

— Мы вовсе не ошиблись, — немного надменно ответил я, опуская приветствие, — мы шли именно к нему.

— О, прошу прощения! — Мо́лодец тут же подобрался, сбрасывая с себя маску меланхолика, и распахнул толстенную амбарную книгу, лежащую перед ним. — На какое время вам назначил мастер?

— Вообще-то, мы не обговаривали наш визит заранее.

— А… — парень снова потух, теряя к нам всякий интерес. — В таком случае, почтенные, вынужден вас огорчить. Мастер Валад никого не принимает.

— И все-таки, — не стал отступать я, — не могли бы ему сообщить о нас?

— Это совершенно исключено, — апатично ответил подручный кузнеца. Видимо, он устал уже объяснять всякому встречному проходимцу одно и то же, и теперь готовился к затяжному препирательству. — Мастер Валад не любит, когда его беспокоят и отрывают от работы.

— Я же говорил тебе, — заворчал у меня над плечом Астал, — мы только зря теряем время. Пойдем, Данмар…

— И все-таки, я настаиваю! — Проигнорировал я слова воина и выложил на стол перед парнем золотой акат.

— Вы шутите? — Молодой человек даже бровью не повел в сторону желтого кругляша. — Если вы думаете, что меня можно купить за…

Он замолчал, когда вслед за первой монетой на стойку легла вторая, третья, четвертая… затем один небольшой туго набитый кошель, потом второй.

— Здесь пятьдесят золотых, — вкрадчиво сказал я, внимательно следя за алчным блеском, появившимся в глазах помощника мастера. — Достаточная плата за то, чтобы просто сходить и позвать мастера?

— Н… нет… уберите! — Парень закрыл глаза ладонями, словно это могло помочь ему перебороть искушение. — Я не могу подвести господина! Он убьет меня, если я помешаю его уединению!

— Понимаю, понимаю, — преувеличенно серьезно покивал я. — Смерть это достаточно веская причина, чтобы отказаться от пятидесяти акатов. А как на счет сотни?

Моя детская ручка медленно опустила на столешницу еще один мешочек, в два раза больше предыдущих, внутри которого задорно звякнули монеты. При виде такого богатства, подручный кузнеца шумно сглотнул, и на его лице отразилась такая непримиримая борьба между жадностью и долгом, что мне даже захотелось его пожалеть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я не гарантирую, что мастер Валад захочет пригласить вас. — Выдал он наконец осипшим голосом. — Скорее всего, он разъярится и изобьет меня, а вас просто выставит из лавки, даже не выслушав вашей просьбы.

— Меня это устраивает, — кивнул я. — Вы только передайте ему, что у нас к нему предложение, от которого он не сможет отказаться.

— Э-э-э… знаете, это не самое лучшее, что можно сказать ему… — подручный мастера откровенно замялся, уже представляя, какую выволочку ему устроит за подобную наглость хозяин. — Быть может…

— Просто. Передайте. Мои. Слова. — Чеканя каждое слово с нажимом проговорил я.

— Хорошо… — парень снова сглотнул слюну, а потом приложил два пальца к переносице в молитвенном жесте. — Да поможет мне Ворган…

Едва молодой человек смел все золото со стола и скрылся в недрах подсобки, как я услышал позади себя шорох ткани. Я честно пытался заставить свое тело остаться на месте, но вбитые Преисподней рефлексы вынудили меня интуитивно пригнуться. Почти тут же надо мной пролетела пятерня Астала, обдавая затылок легким сквозняком.

— Вот же ловкий гаденыш! — Зашипел разъяренным котом великан. — Ты что такое творишь?! Ты отдал сотню золотых этому бездельнику просто так! Да он же даже не пойдет к Валаду, а просто выйдет и скажет, что мастер не захотел нас видеть! Ты… ты… ты просто…

Под конец своей обличительной речи здоровяк попросту задохнулся от негодования, не находя слов, которыми можно было бы меня обозвать.

— Спокойно, мой огромный друг, — ответил я, поправляя полюбившийся мне бордовый камзол. — Разве не ты совсем недавно сказал, что я гений? Так что расслабься и восхищайся моей гениальностью!

— Да ты… какой ты, к дьяволу, гений после этого?!

— Вот и посмотрим, какой, — я загадочно улыбнулся, чем еще больше разозлил воина. А затем, показывая, что разговор окончен, медленно зашагал вдоль пустых стен, разглядывая на них замысловатые узоры.

Ждать возвращения помощника пришлось минут десять. И судя по тому, в каком виде он вернулся, все эти десять минут его жестоко избивали всем, что попадется под руку. Под его глазом наливался синевой крупный синяк, а красивый кремовый дублет, идеально сидящий по его фигуре, теперь оказался разорван в нескольких местах.

— Мастер вас ожидает, — едва не прохныкал он, потирая отбитые ребра, — следуйте за мной…

Бросив победоносный взгляд на Астала, который от удивления этого даже не заметил, я поспешил за избитым бедолагой, убедившись только в том, что здоровяк не впал в ступор и пошел следом.

Парнишка повел нас по широкому коридору, который выглядел не менее презентабельно, чем основное помещение лавки. Он явно двигался по направлению к узкой винтовой лестнице, уходящей куда-то в подвал. И чем ближе мы к ней подходили, тем жальче становилось смотреть на нашего провожатого. Подручный кузнеца сникал с каждым шагом, словно приближение к мастерской его нанимателя причиняло ему физическую боль.

Когда мы начали спуск, то до моих ушей донеслись приглушенные грязные ругательства на трех или даже четырех языках.

— Проклятый claue! Безмозглый опарыш! Ish’antala его в сраку! Да я этому тупорогому doide даже сортир не доверю драить! Скотина, неблагодарная belude!

— Это он про тебя, похоже, — кивнул я провожатому, отчего тот скорчился, словно от зубной боли. Похоже, сотня акатов, свалившаяся ему в руки, уже не казалась парню легким заработком. — Но не переживай, обещаю, когда мы уйдем, мастер Валад тебя еще похвалит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Совсем на мастера не похоже… — кисло отозвался помощник кузнеца таким голосом, словно уже готов был разрыдаться.

И вот, наконец, мы встали перед толстой дверью, за которой располагалась святая святых — мастерская кузнеца Валада. Кстати, интересно, как он умудрился в подвале кузню обустроить? Не самое удобное место, но да не мне судить великого ремесленника, чьи изделия не зазорно и императору преподнести в дар.