КОНАН. КАРАЮЩИЙ МЕЧ - Роберт Говард

— Все мы хотим заполучить сокровище, которое старик Траникос закопал где-то поблизости,— проговорил он без обиняков,— При этом у каждого из нас есть кое-что, что нужно другим. У Валенсо имеются работники, припасы и эта крепость, чтобы защищать нас от пиктов. У тебя, Зароно, моя карта. А у меня самого — корабль.

— Просветил бы ты меня, что ли,— сказал Зароно.— Если все эти годы карта была у тебя, что же ты раньше за добычей не приходил?

— А ее у меня не было,— ответил Стром.— Гаденыш Зингелито похитил ее, прирезав в темноте продавца. Но у него не имелось ни корабля, ни команды. Ему потребовалось больше года, чтобы все это заполучить. Но когда он отправился за кладом, пикты не дали ему как следует высадиться, а команда взбунтовалась и вынудила его плыть обратно в Зингару. Один из моряков стибрил у него карту, а потом продал ее мне.

— Так вот почему Зингелито узнал этот берег…— пробормотал Валенсо.

— Так это он привел тебя сюда, граф?.. Мне следовало бы догадаться! Где этот пес?

— Без сомнения, в аду, а то где же еще оказаться бывшему буканьеру? Пикты убили его как раз когда он, по всей видимости, искал в лесу клад…

— Туда и дорога,— с чувством кивнул Стром.— Собственно, я понятия не имею, как вы прознали, что мой помощник носил карту при себе… Я доверял ему, и люди ему доверяли даже больше, чем мне, поэтому я отдал карту ему на хранение. Но сегодня он отправился в глубь суши с несколькими людьми, отделился от них, и… Мы нашли его у берега зарубленным, а карта пропала. Ребята уже начали было подозревать меня, но я показал дуракам следы, оставленные убийцей, и они убедились, что мои ноги к ним не подходят. Ну а я знал, что никто из команды тоже не мог этого сделать: ничьи сапоги не оставляют таких отпечатков. Пикты же вовсе ходят босиком… Я и рассудил, что тут не обошлось без зингарца.

Что ж! Теперь карта у вас. Но не сам клад. Иначе пустили бы вы меня к себе в крепость?! Вы заперты здесь, в этих стенах, и не сможете предпринять вылазку за сокровищем, если я вам не позволю. Но даже если прошмыгнете мимо меня, без моего судна отсюда вам не уплыть.

Так вот, слушайте, что я предлагаю. Ты, Зароно, отдаешь мне карту. Ты, Валенсо, снабжаешь меня свежим мясом и другими припасами, а то у моих людей после долгого плавания скоро зубы выпадать начнут. В обмен на это я заберу всех вас троих и еще госпожу Белизу со служаночкой — и высажу в Зингаре где-нибудь поблизости от портового города… Ну, Зароно я могу отвезти гуда, куда часто наведываются буканьеры, поскольку в Зингаре его ждет, скорее всего, петля… И чтобы скрепить договор, выделю каждому из вас пристойную долю сокровища!

Черный Зароно задумчиво мусолил пальцами ус… Он знал: даже заключив подобную сделку, Стром слова не сдержит. Зароно и не думал соглашаться на его условия. Однако прямой отказ неизбежно привел бы к военному столкновению, и изворотливый разум бывшего вельможи усердно искал способ перехитрить пирата. Ибо судно Строма было для него желанно не менее, чем пресловутый клад.

Для начала он спросил:

— А что нам помешает взять тебя в заложники и вынудить твоих людей обменять тебя на корабль?

Стром расхохотался ему в лицо.

— Ты что, за дурака меня держишь? Моим людям отдан приказ поднимать якорь и убираться отсюда, если я не появлюсь в течение часа… или если они заподозрят измену. Они не отдадут тебе судно, хоть ты кожу с меня живьем сдирай прямо на берегу… А кроме того, граф ведь дал слово!

— И оно не солома, которую ветром носит,— хмуро проговорил Валенсо.— Хватит угроз, Зароно.

Зароно не ответил. Он был слишком занят раздумьями о том, как бы завладеть кораблем Строма и довести переговоры до выгодного завершения, не позволив пирату догадаться, что карты здесь нет… «Видит Митра, хотел бы я знать, у кого она, эта проклятая карта, в действительности находится…»

— Я бы взял своих людей на корабль, когда отплывать будем,— сказал он вслух,— Они верно следовали за мной, я не могу их предать…

Стром фыркнул.

— Ты бы еще попросил, чтобы я собственной саблей глотку себе перерезал. Верных! Предать! Ха!.. Да ты брата родного покинешь у демона в лапах, если тебе будет с того хоть какая-то выгода!.. Нет уж. Ты не приведешь ко мне на борт достаточного числа людей, чтобы устроить бунт и захватить судно!

— Дай нам денек, чтобы все как следует обдумать,— сказал Зароно, стараясь выгадать время.

Тяжелый кулак Строма с силой обрушился на столешницу, так что подскочили кубки с вином.

— Именем Митры — нет! Ответ нужен сейчас!

Зароно вскочил на ноги. Всю его вкрадчивость смела черная злоба.

— Барахский пес! Будет тебе ответ… прямо в кишки…

И, распахнув плащ, он схватился за меч. Стром с ревом вылетел из-за стола, отшвырнув кресло, в котором сидел, и оно с треском перевернулось. Валенсо бросился между ними, распахивая руки. Двое морских разбойников обменивались свирепыми взглядами — челюсти угрожающе выставлены, клинки наполовину вытащены из ножен…

— Хватит, господа мои! — воззвал граф.— Зароно, я ему обещал…

— К демонам твое обещание! — прорычал буканьер.

— Не стой между нами, ваша милость,— отозвался пират голосом, хриплым от жажды немедленного убийства.— Ты обещал, что меня не схватят обманом. Равный поединок между мной и этим негодяем не нанесет твоей чести урона!

— Хорошо сказано, Стром,— прозвучал позади них еще один голос, низкий и мощный, полный хмурой усмешки. Все одновременно обернулись… и рты начали открываться. Даже у Белизы, притулившейся на ступеньках, вырвалось невнятное восклицание…

Отодвинулся занавес, скрывавший дверную нишу, и вышедший оттуда мужчина приблизился к столу — неспешно и без малейшей опаски. Подошел — и сразу стало видно, кто тут на самом деле главный.

Вся атмосфера в зале моментально переменилась.

Незнакомец не уступал ростом ни одному из главарей, но среди них не было равного ему по мощи телосложения. Это, впрочем, отнюдь не мешало ему двигаться с небрежной грацией ленивой пантеры. На ногах у него были высокие сапоги с широкими раструбами голенищ, выше виднелись облегающие штаны из белого шелка, еще выше — распахнутый небесно-синий камзол с длинными полами, позволявший видеть белую шелковую рубашку и алый кушак. На камзоле блестели серебряные пуговицы в форме желудей, рукава и карманы украшало золотое шитье, а шейный платок был атласным. Дополняла костюм лакированная шляпа из тех, что вышли из моды сто лет назад.

А при бедре висела тяжелая абордажная сабля.

— Конан!..— разом ахнули Зароно и Стром, а Валенсо и Гальбро при звуке этого имени невольно затаили дыхание.