Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2) - Венедикт Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перевела дух, огляделась. Внизу, на лужайке резвилась стайка детей. Взгляд Лоры скользнул выше. Город на семи холмах…
– На тридцати, – вдруг сказала Нойс, – Город на тридцати холмах.
Лора поперхнулась и Нойс участливо хлопнула ее по спине.
– Тебе сразу должен был прийти на ум газетный штамп. Угадала?
– Угадала, – буркнула Лора, – Холмов двадцать девять, к твоему сведению, если ты тоже газеты читаешь.
– Семерка – хорошее число, подходит к этой красоте, – примирительно сказала Нойс.
От дальнего холма по паутинке троса полз воздушный вагончик. Кто-то направлялся сюда. А ребятня на лужайке с визгом окружила кого-то; по бороде и зеленой пижаме Лора опознала Альво Забана. Встала, чтобы он увидел ее.
Альво легко взбежал по ступеням. Спросил весело:
– Как отдыхалось?
– Всю ночь кошмар снился, как меня из Университета выгоняют. За прогулы.
– Я этого не допущу, – пообещал Альво, – Как вам моя девочка? – показал на одну из девчушек во дворе, – Ей скоро десять. Умнейшее создание.
– Пусть лучше растет доброй, чем умной, – сказала Нойс.
Альво сделал вид, будто только что заметил ее.
– Добро и зло – не те понятия, какие нам нужны.
– А что взамен?
– Должное и не должное. Недолжное добро много хуже должного зла.
– Должное зло, – повторила Нойс, – Вроде ращения и продажи орхи, на котором держится ваша Утопия.
Улыбка сползла с лица Альво. Лора впилась взглядом в Нойс: «заткнись же, ради Бога!» Нойс взяла с блюдца печенье, лениво обкусала краешек… Альво, наконец, ответил:
– Строить собственное благополучие на лжи, лени, пороках других людей… Неблаговидное занятие. Согласен. Но посмотрите по-другому. Сколько моих подданных употребляет орху? Отвечу: ни один. Разумные, честные, трудолюбивые люди. Они будут жить и давать начало новой жизни, новому труду, новым, достойным человека свершениям… А те, другие – уйдут, освободив им место. Пусть потенциальный маньяк и убийца переживает свои деяния не наяву, а в грезах, не отличимых от яви. Пусть несчастный, обездоленный или наоборот, пресыщенный непомерным, не по праву доставшимся богатством – найдет последнее утешение… в золотом, навеянном орхой сне.
– «Честь безумцу, который…» – пробормотала Нойс.
«Когда же она замолчит!?»
– Благодарю за комплимент, – усмехнулся Альво, – Вижу, вы меня слегка поняли.
– Мне знакома эта философия.
– Вы ее не разделяете?
– У меня есть собственное мнение, но я с ним не согласна.
Альво расхохотался, обнажив ровные, белые зубы. Лора улучила момент, и, поймав взгляд Альво, коснулась пальцем виска, едва заметно поведя глазами в сторону Нойс. Он понял ее и так же незаметно подмигнул.
– Чтобы ваша прелестная дочка росла в довольстве, ухоженной, потом выучилась… какой-нибудь полезной профессии… Погодите-ка, при нынешних ценах на сырец и готовый экстракт…
Губы Нойс беззвучно шевельнулись, и она продолжила:
– Миллион доз надо продать, чтобы получить капитал на достойную жизнь вашей дочери. Вы знаете, что привыкание наступает где-то на второй, третий раз и человека уже ничто не спасет. Четыреста тысяч жизней – цена счастья одной вашей девочки. Каково население Утопии?
Альво сухо заметил:
– Вам бы политикой заняться, вы – умелый демагог.
Солнечный зайчик упал ему под ноги и погас. Лора подняла голову. Воздушный вагончик приближался, сигналили оттуда.
– Извините, – Альво резво сбежал вниз, прыгая через ступени.
Из вагона выпал трос, на землю соскользнул человек и бегом направился к Альво. Отмахнулся от окружившей его ребятни.
Лора услышала (понимать мешал сильный местный акцент гонца):
– Йелгк отступил…
– Не ори, я не глухой, – оборвал его Альво и они вдруг замолчали, перейдя на жестикуляцию, словно немые.
Солнце в утреннем небе, казалось, потемнело, на окружающий пейзаж легла мрачная, тяжелая тень. Лора моргнула, наваждение исчезло. Но тревога осталась. Нойс сидела рядом, опустив голову.
– Подвинься ближе, – прошептала Лора, – Чтобы я могла тебя задушить. Ты губишь нас своей трепотней. Какого… ты читаешь мораль наркокоролю всего Мира?! Я из кожи вон лезу, любезничаю, а ты…
– Не позволяю ему задать вопрос, на который ты не ответишь. Тогда все – ты ему не нужна.
– Не глупи – я наладила отношения. Он даже обещал, что мне сойдут с рук прогулы в Университете. Поэтому, прошу, не ставь мне подножек! И нас проводят с почетом.
– Когда студент не приходит на занятия оттого, что умер – это прогул?
– Нет, конечно…
– Вот. У тебя прогулов не будет.
– Замолчи, – сказала Лора, – Я по-хорошему попросила тебя: замолчи…
– Не замолчу. А придушить – у тебя сил не хватит. Раньше надо было, когда я в прострации валялась.
– И ты поправилась, и мне с тобой одно горе.
Нойс вздрогнула. Сказала:
– Давай расстанемся. Я попытаюсь смыться, шансов мало, но все же. А ты продолжай обольщать благодетеля… рода человеческого. Ловкачка, выкрутишься.
Внизу гонец и Альво вновь говорили по-человечески. Опять Лора услышала это слово: «Йелгк». Внезапно поняла. Йерк… Геройский команданте, обещавший освободить провинцию Суор (от кого бы это?) похоже, просрал очередную битву и с остатками разношерстой рати бежит от правительственных войск. Альво лишился ценного союзника. Опять Лора ощутила гнетущее чувство беды. Повернулась к Нойс.
– Знаешь, если подыхать, то мне утешительно будет, когда сдохнешь вместе со мной.
– Понятно. И дальше вместе, – сказала Нойс и торжественно подала ей руку.
Заскрипели ступени, Альво Забан поднимался к ним с задумчивой медлительностью. Куда подевалась его прыть?
Нойс встрепенулась, хотела что-то сказать, но он даже не взглянул на нее, обратившись к Лоре.
– Вы тонко чувствуете. Видите то, что укрыто от глаз людских. Скажите: кто мой враг? Кто притаился, ожидая? Я устал, я не успеваю… Сегодня человек лижет мне задницу, а завтра я приказываю его убрать, не будучи уверен, что приказ выполнят. Я… пригласил вас со всеми предосторожностями, доверился надежнейшим людям, но… даже среди них нашлись изменники… вы видели… Вам было неприятно, извините меня. И все, кого могу сразить – мелочь… Мелочь! Кто таится за ними? Кто? Кто мой главный враг здесь?
– Команданте Йерк, – сказала Лора.
7. ПЛЕННИКИ ТЬМЫ
Следующая ночь выдалась для Лоры беспокойной. Провалившись, было, в сон, она внезапно очнулась, показалось, что окликнули. Прислушалась. Тишина. Только цикада за тонкой занавесью застрекотала коротко и смолкла. Серебряная ночь – полная Минна в зените; облачная свита отражает ее печальный свет. Постель Нойс пуста. Этого еще не хватало.
Лора откинула тонкую ткань и высунулась по пояс в низкое окно. Близкие холмы походили на застывшую зыбь. Где-то далеко мигнул свет и погас. В щеку ударилась бабочка и Лора невольно вздрогнула. И тут же увидела на террасе Нойс. Одетая (совсем не ложилась, что ли?), она стояла на коленях, запрокинув стриженую голову к призрачно сияющему небу. Руки у груди, ладони стиснуты в кулаки. Она была совсем близко, но Лора не решалась ее окликнуть и прервать странный обряд. Молитва? Или припадок?
Голова Нойс склонилась долу, она снова застыла. Прошло несколько томительных минут. Лора шепотом позвала:
– Нойс…
С лунатиками ей дела иметь не доводилась, но жутковатых историй за два студенческих года наслушалась вдоволь.
Нойс поднялась с колен, через мгновение уже перелезала через подоконник, а Лора держала ее за руку. Ощутила мельком биение пульса – медленные, четкие удары. И то, слава Богу – здорова. Физически.
– Не знала, что ты у меня верующая, – неуклюже пошутила Лора, лишь бы не молчать.
– Их нигде нет…
– Кого, Нойс?
Заныло сердце. Лора отлично понимала, о ком говорит Нойс…
– Нигде нет. Не вижу. Не чувствую. Их нет.
– Ложись, Нойс. Вот так.
Она долго не отходила от ее постели, пока Нойс не уснула. Или сделала вид, что спит.
Наутро, за завтраком, как ни в чем не бывало, она сказала Лоре:
– Когда твой друг на рандеву прискачет, скажи, что тьма одолеет свет.
Ответить Лора смогла, только прокашлявшись и промокнув с подбородка и шеи пролитый кофе.
– Ты убить меня хочешь. Если не подставами, то насмерть поперхнутием… Смотри: я выжила и на этот раз. А теперь отвечай, как под правдоискателем: о чем ты, дрянь шизанутая, талдычишь?!
– Он тебя вроде ясновидящей держит… Думает, что ты – пси.
В этот раз Лоре удалось сделать глоток, не подавившись.
– Я заметила. В толк не возьму, почему так. Выходит, меня за этим волокли в такую даль?!
– Кому-то что-то показалось. Ты, случаем, в Универе не играла в медиума? Там это в моде.
