Цифровая экономика - Tim Jordan
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Две причинно-следственные связи цифровых экономических практик переходят от общего и абстрактного к конкретному и материальному через их воплощение в платформе. Должна быть создана платформа, которая может связать и контролировать предлагаемые виды деятельности и информацию, которая поступает от этих видов деятельности. Платформа может быть открытой и предлагать возможность формировать деятельность и открыто получать доступ к генерируемой информации, или, с другой стороны, деятельность может контролироваться платформой, а создаваемая информация храниться в закрытом доступе, и ее могут видеть и обрабатывать только работники платформы. Организационные формы будут иметь сильную тенденцию следовать этим формам информации, даже если они нацелены на создание информации как особого вида собственности. Понимание динамических сил, действующих в цифровых экономических практиках, становится возможным благодаря определению этих двух форм причинно-следственной связи - деятельности, трансформирующейся в различные возможности, и информации, определяемой как форма собственности, - а затем прослеживанию того, как они воплощаются в жизнь, будучи инстанцированными в платформе. В следующем разделе мы рассмотрим динамику причинно-следственных связей в цифровых экономических практиках и смоделируем ее как отраслевую экономическую форму.
Цифровая экономическая практика
Цифровая экономическая практика отличается от других экономических практик и определяется созданием сообщества деятельности, «чтение» которой дает возможность монетизации: от лол до мешков с золотом. Каждая цифровая экономическая практика создается с помощью платформы, которая управляет тем, как деятельность становится оплачиваемой, неоплачиваемой, досугом, трудом, игрой, работой или другой формой, а также тем, как информация, полученная в результате деятельности, превращается в частную собственность или свободно распространяется. Эти процессы будут моделироваться с помощью трех взаимосвязанных подразделений: стоимость, собственность и прибыль. Моделирование будет намеренно схематичным, с выделением элементов и признанием сложности цифровых экономических практик, встречающихся в повседневной жизни. Эти деления можно представить на прилагаемом рисунке, компоненты которого будут рассмотрены по очереди.
Первое подразделение этой схемы – ценность. Каждая цифровая экономическая практика создает некую ценность для пользователей. В каждом случае речь идет не о продукте, а о деятельности, представляющей ценность для некоторых людей. Ценность деятельности создается благодаря коллективной деятельности, а не прямому предложению продуктов, в том числе сервисных, потребителям. Например, Uber предлагает не такси, а платформу, которая является посредником между теми, кому нужно такси, и теми, кто может его предоставить. В результате получается платформа, которая ограничивает и контролирует предлагаемую ценность, создавая коллективы на основе деятельности. Четыре ключевых элемента формируют ценность платформы, хотя создание любой конкретной платформы может происходить благодаря различным акцентам и связям между этими элементами: техника и технологии; бизнес-планы и амбиции по созданию чего-то ценного; существующие культуры и разрушение культур; избегание или соблюдение определенных нормативных и правительственных режимов. Кроме того, хотя отдельные элементы каждого из этих элементов можно найти в других экономических практиках, именно то, как они сочетаются друг с другом, с другими составляющими собственности и монетизации, определяет модель цифровой экономической практики.
Рисунок 8.1. Цифровые экономические практики
Необходимо собрать технологии и технический персонал, предложить им стимулы и разместить в помещениях, где можно кодировать. Код должен получить среду, в которой он может быть оживлен, например серверы. Здесь появляется целый ряд действующих лиц - от марксистов, нанятых для создания первых итераций Twitter (Bilton 2014), до постоянных споров на каждой конкретной цифровой платформе о том, какой компьютерный язык лучше всего подходит для данной платформы. Особые формы труда также имеют значение, особенно тот вид труда, который наблюдается в культурных и творческих индустриях и теоретизируется, например, Неффом как "венчурный труд". Это не деятельность пользователей, а квалифицированный труд программистов, дизайнеров и других работников, которых привлекают к интенсивному труду, часто с минимальной зарплатой и льготами, но с соблазном работы над командными проектами, которые могут "изменить мир", и, по общему признанию, лотерейным шансом разбогатеть, получив деньги в виде акций, если платформа окажется одной из редких, ставших очень успешными (Neff 2012; Hesmondhalgh 2010). Этот труд неразрывно связан с трудом машин, таких как серверы, которые собираются на серверных фермах, соединяются с помощью кода и запускаются в интернет, чтобы стать доступными для пользователей.
Эти технологи и технологические акторы руководствуются идеями о том, какого рода ценность будет предложена пользователям, и иногда могут их обосновать. Намерения не всегда реализуются, и многочисленные технологии в процессе использования меняются, чтобы выявить наиболее ценимую ценность, но они всегда направлены на некой ценности для пользователя, которая, в свою очередь, связана с часто грандиозными видениями лучшего мира и спекулятивными бизнес-планами, которые часто достигают успеха только благодаря версии сетевого эффекта, возникающего при привлечении большого количества пользователей. Тем не менее, независимо от того, было ли это задумано заранее или принято в процессе разработки, концепция ценности платформы для пользователей будет присутствовать.
Эта концепция ценности будет определять как технологии, так и технологов, которые будут сталкиваться с наборами культур, окружающих эту "ценность". Они будут многослойными. Будут существовать различные культуры взаимодействия в Интернете, которые необходимо будет учитывать. Например, стоит рассмотреть разницу между онлайн-взаимодействием 2000-х годов, осуществлявшимся в основном с помощью настольных и портативных компьютеров, и 2010-х годов и далее с их сложным супом приложений на мобильных устройствах, которые пересекаются с персональными компьютерами, а иногда и вытесняют их. Будут существовать культуры разработки бэкенда, например, в том, как в 1990-е годы цифровые экономические практики были склонны к созданию и внедрению собственных серверных ферм, по сравнению с 2010-ми, когда аренда облачного пространства может быть более привлекательной. Также будут существовать культуры, связанные с самой ценностью, которые, возможно, придется менять: поиск в библиотечном картотеке отличается от поиска в Google, а бронирование номера на Airbnb отличается от обращения к туристическому агентству с просьбой забронировать отель. В ходе этих процессов, связанных с попытками реализовать какую-то ценность, будет изменена природа существующих культур, связанных с этой ценностью, и, в свою очередь, это повлияет на процесс создания этой цифровой ценности.
В противовес культурам, передаваемым через коллективные практики и привычки, можно столкнуться с официальной нормативной и правительственной средой. Иногда их намеренно или случайно игнорируют, но потом они заявляют о себе, и с ними приходится
