Палач мафии. А теперь Горбатый! - Владимир Колычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только вот с цепью, увы, поделать он ничего не смог. Прочная сталь не поддавалась его потугам.
А в этом подземелье запросто может сдвинуться шифер. Могильная тишина, кромешная тьма и гнетущее ощущение замкнутого пространства. Клаустрофобию заработать можно на раз. А там и законченным шизиком стать.
Еще очень хотелось есть и пить. С того времени, как от него убрался мерзкий горбун, прошло... Он даже не знал, сколько прошло времени. Может, неделя, может, две. А для него – целая вечность. И эту целую вечность он не получал из внешнего мира ничего – ни пищи, ни воды. Хотя бы лучиком света его подогрели или глотком свежего воздуха.
Но нет ничего. Его оставили в этой могиле умирать медленной мучительной смертью. Возможно, горбун ждет, когда он сойдет с ума, начнет как оглашенный метаться по темнице, орать, биться головой об стенку. Очень даже может быть, что за ним сейчас следит скрытая видеокамера, работающая в инфракрасном режиме. Тогда Марина не только услышит, но и увидит его безумства.
Только нет, ничего она не увидит. Кирилл сильный человек. Он не смог совладать с похотью – поэтому оказался в одной постели с Алисой. Но зато он сможет выдержать груз под грифом «безнадежная ситуация». Тем более что продержаться нужно не так уж и много. Без воды и пищи он долго не протянет. Так что скоро всему конец...
А жаль. Он бы очень хотел пообщаться с горбуном. В кабинете следователя. Желательно без свидетеля.
Яркий свет резанул по глазам. Неужели опять горбун?
Кирилл с трудом раскрыл глаза. Перед ним была Марина!
Красивая, яркая, стильная. На плечах норковая шуба.
– Кирилл, ты? – спросила она.
– Что, не похож?
Это был какой-то чужой голос. Может, он и сам чужой?
– Довели тебя, – сокрушенно покачала она головой.
– Есть кому...
– Это Роберт, я знаю...
– Ты не поверишь, но и я это знаю, – саркастически усмехнулся он.
– Роберт не такой плохой, как ты о нем думаешь...
– А как я о нем думаю?
– Для тебя он преступник, которого ты должен отправить за решетку.
– Он сказал тебе, что я мент?
– Сказал... Но мне все равно, мент ты или нет. Для меня ты просто человек.
– Просто?
– Просто.
– А кто не просто? Роберт?
– Роберт – удивительный человек...
– Не продолжай, а то заплачу.
– Он в самом деле удивительный человек. Жестокий – да. Но он не сволочь, нет... Кирилл, Роберт сказал мне, что ты знаешь, кто загнал меня в притон.
– Я тоже не сволочь. И врать не буду... Это не Роберт. Это... В общем, неважно кто...
– Почему неважно?
– Почему? Да потому что неважно, вот почему...
– Ты не хочешь со мной разговаривать?
– Хочу. Но не здесь.
– Кирилл, а если я тебя освобожу?
– Не смеши.
– Серьезно. Тебя никто не охраняет. А у меня ключи. Я у Роберта их забрала. Он сейчас спит...
Она может его освободить. И вместо того чтобы делать это, стоит и треплется. А может, она просто издевается над ним?
– Ну так в чем же дело? Освобождай!
Марина оглянулась, затем достала из кармана связку ключей, подошла к нему. Вставила ключ в скважину замка, стягивающего кандалы.
Чарующе красивая... У Кирилла сладко закружилась голова. Она так близко, только руку протяни. Ничего не стоит схватить ее в охапку и повалить на кушетку.
Но, во-первых, вряд ли она захочет секса с ним. Во-вторых, ему некогда. Нужно поскорее уносить ноги. Если у него в самом деле появился шанс, он просто обязан его использовать... А в-третьих, похоже, что она уже с потрохами принадлежит своему Роберту. Чем же взял ее этот горбатый пердун?..
Послышался щелчок – это открылся замок. Осталось только разжать стальной обруч – это легко. И все, Кирилл свободен. Дверь в камеру не заперта. И если он сможет выбраться из подвала, уйти в лес – он свободен. Плевать, что на улице мороз, а на нем только джинсы и свитер. Даже если бы он был совсем голым и босым, это все равно бы его не остановило. Он же мужик, а не груда костей в кожаном мешке – не развалится...
– Кирилл, на вот, возьми, – Марина сняла с плеч свою шубу.
– Размерчик не тот, – усмехнулся Кирилл.
– Все равно возьми.
– Если все равно, тогда возьму...
Не в его положении отказываться от такого подарка. Может, эта шуба спасет ему жизнь.
– Ты со мной? – спросил он.
– Нет. Я остаюсь.
– С горбуном.
– С ним... Ты же сказал, что это не он похищал меня....
– Но за ним два трупа. Олег, Георгий...
– Я понимаю... – замялась она.
– Кажется, и я понимаю, – усмехнулся он. – Понимаю, но сказать не могу. Некогда...
Марина не обманула. Кирилл смог беспрепятственно выбраться из подвала, выйти во двор большого двухэтажного особняка. Темно – как на заказ. Фонари не горят, луна спрятана за тучами. И собак не слышно.
Марина вышла во двор вслед за ним, проводила до калитки.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросила она.
– Спасибо тебе за все, – на ходу бросил он.
– И это все?.. Я думала, что ты любишь меня...
Не самое подходящее время для таких фраз. А потом, не было между ними любви. Просто сильная страсть...
– Ты не любишь меня... – уже вслед ему сказала она. – И Олег не любил. И Гоша. Никто не любил... Только Роберт...
Она говорила еще что-то. Но Кирилл ее уже не слышал. Шум ветра, скрип снега под ногами...
Он даже не имел представления, куда идет. Сейчас для него было главное – скрыться в лесу, где легче всего затеряться и уйти от возможной погони.
Все-таки Марина молодец. Пусть и любит она своего козла. Но сама козлихой не стала...
До леса было недалеко. Стремительный марш-бросок по темной улице строящегося коттеджного поселка. Рывок через заснеженное поле. И лес принимает его в свои объятия. Он спасен!
Но что это?.. В глаза ударил мощный луч прожектора. И одновременно с этим включились автомобильные фары и взревел мотор. А с двух сторон к нему бегут люди...
Кирилл быстро оправился от неожиданности, взял себя в руки. И смог швырнуть через себя одного врага. Но на него уже наваливаются двое других. Тяжелые, сильные, похоже, борцы. Они играючи пригибают его к земле, заламывают руки за спину, защелкивают наручники...
* * *Снова какой-то подвал. Только на этот раз куда более холодный. Хотя и не такой темный. Сквозь отдушину в стене пробивается свет и воздух. Цепей нет. Но руки и ноги стянуты наручниками. Не разгуляешься...
Кирилл смог встать на ноги. И теперь прыгал по темнице как заяц – пытался согреться. Время от времени подскакивал к отдушине. Но ничего не видел. Только крохотный фрагмент снежного наста. Больше ничего. И никаких звуков...
Звуки появились ближе к вечеру. Шум моторов, затем едва уловимый звук шагов над головой – кто-то ходил по дому. Затем со скрипом отворилась железная дверь, появились два молодца в теплых регланах. Они бесцеремонно взяли Кирилла под руки и вытянули на улицу. Вечерние сумерки, снежно-морозная идиллия. Так хочется жить. И так не хочется умирать...
А умирать придется. Кирилл понимал, что в этот раз уйти ему не дадут. Даже для того, чтобы поиграть с ним в кошки-мышки.
С ним еще, похоже, не наигрались. Поэтому ведут в дом. Сейчас представят пред ясны очи горбуна.
В огромном каминном зале сидели двое.
Первым Кирилл увидел Плюева. Он знал его только по фотографиям. Ну наконец-то свиделся вживую. В дальнем конце зала в глубоком кресле сидел горбун Роберт. Кирилл видел, как светятся в темноте его глаза. И ощущал на себе его взгляд. Только пусть и не пытается его гипнотизировать. С ним этот номер не пройдет...
Миндальничать с Кириллом не стали. Два крутых молодца бросили его на середину комнаты. Он растянулся на полу.
Попытался подняться. Но один из крутышей наставил на него ствол.
– Лежать, – сухим бесцветным голосом велел он.
Плюев смотрел на Кирилла как на пыль под ногами. Кирилл для него уже труп.
– Этот, что ли, мент?
– Этот, – едва слышно отозвался горбун.
– Ты кого искал, мент?
Он спрашивает в прошедшем времени. Ну, точно, Кирилл приговорен.
– Тебе не все равно?
Плюев подал знак, и два молодца обрушили на Кирилла град ударов. Били, пока босс не сказал «хватит».
– Когда тебя спрашивают, надо отвечать... – добавил он.
– И отвечу... Только скажи своим церберам, чтобы наручники сняли. Сутки уже почти. Рук и ног не чую...
– Гангрены боишься? – усмехнулся Плюев. – А ты не бойся. У мертвых иммунитет к гангрене...
Движением губ он показал своим церберам, что можно смеяться. И те зашлись в глухом идиотском хохоте.
– Ладно, побудешь немного без «браслетов», – великодушно разрешил Плюев.
Для него это последняя воля приговоренного. И он решил не отказывать... Добрейшей души человек.
Роберт поднялся со своего кресла, с проворством королевского шута подступил к нему. Вперился жутким всасывающим взглядом.
– А ты не сволочь, – с легкой хрипотцой в голосе сказал он. – Сказал Марине правду. А мог бы меня обвинить.
