Ушебти - Александр Асмолов

Подобно свежему бризу сквозь открытые окна, через массивную дверь президентского кабинета нарастающие волны возбуждения докатились до всех присутствующих на приеме гостей. Тосты стали звучать чаще и громче, а их двусмысленность стала вызывающей, но этого никто не замечал. Жажду невозможно было утолить напитками, а симпатия к противоположному полу просто перешла все границы. Некоторые гости стали разъезжаться парами по важным делам. Многим вдруг оказалось по пути.

И только новоиспеченный президент компании никуда не спешил. У нее накопилось очень много дел, которые требовали незамедлительного решения. Впрочем, никто и не настаивал на обратном. Все были заняты собой.

– А ты стала очень красивой женщиной, – Ги с интересом разглядывал лицо Саши. – Немного похудела, глаза стали яркими, – он нежно коснулся ее щеки. – Вот здесь появились маленькие впадинки, и губы выглядят сексуальнее.

– Я скучаю по тебе, – Саша пыталась заглянуть ему в глаза.

– Я ничего не могу без тебя делать. Все разваливается…

– Позвольте Вам возразить, дорогой мой президент, – он ослепительно улыбнулся, – компания получилась отличная.

– Что это был за договор?

– Наш учредительный договор.

– Но в первоначальном варианте передавалось только четыре магазина. Я наизусть знаю все документы.

– Правильно, – он говорил тоном врача, успокаивающего больного. – Но мы решили укрупнить компанию, чтобы сразу завладеть своим сегментом рынка. Так появился второй вариант договора.

– Что с Натальей Михайловной?

– Насколько мне известно, Натали себя неважно чувствует и решила отойти от дел. Все ресурсы передаются тебе. Владей!

– Мы с ней вчера говорили по телефону, и она словом не обмолвилась о новом варианте.

– Правильно. Решение было принято вчера вечером. Терт специально для этого был в Москве и едва успел прилететь утром в Питер.

– Нет. Тут что-то не так…

– Все так, дорогой мой президент, – Ги нежно поправил выбившийся локон на виске женщины. – А ты не хочешь взглянуть на подарок? Это просто невежливо. Такой сертификат для многих остается несбыточной мечтой.

Саша высвободилась из его объятий и встала с дивана. Будто со стороны глядя на себя, она отметила, что стоит абсолютно нагая. Она обернулась и посмотрела на кареглазого. Он лежал на диване, подперев голову рукой, и улыбался. Его красивое мускулистое тело было расслабленным и оттого еще более желанным. Оно еще хранило тепло их жарких объятий. У Саши возникло желание вернуться, словно позади была теплая домашняя кровать, которую приходится покидать утром, торопясь на работу.

– На этом диване можно лежать вдвоем, только обнявшись, – мелькнуло у нее в голове. – И это называется офисная мебель! Папка из толстой тисненой кожи действительно хранила красивый сертификат. Отпечатанный на бумаге с водяными знаками, витиеватым шрифтом, он сообщал, что госпожа Александра Круглова является владельцем дома номер 32 на улице Тюльпанов в Генте.

– Так просто? – Саша недоверчиво посмотрела на Гийома.

– Когда поедем смотреть? – он опять улыбался.

Слабый голос сомнений едва звучал в сознании женщины, но она знала, что не будет сопротивляться. Некая предопределенность во всех действиях и событиях довлела над Александрой. Она сознавала, что подчиняется, но ничего не могла с собой поделать. Отчего-то она должна была так поступать. Все происходило будто не с ней или во сне, когда не хочешь куда-то идти, даже как-то пытаешься сопротивляться, а идешь вопреки своей воле. Даже собственная нагота не смущала женщину. Она знала, что дверь в кабинет только плотно закрыта, но не кидалась запирать ее на все запоры, как поступила бы прежде. Обнаженный бельгиец лежал на диване, так и не вложив в ножны свое оружие. Заметив взгляд женщины, он чуть качнул бедрами и, как в старых боевиках, блики света блеснули на клинке. Саша попыталась устоять от соблазна, но все тело заныло от вспыхнувшего желания. Бороться со своей необузданной страстью она не умела. Единственное, что она смогла себе позволить, это не кинуться опять на кареглазого, а лишь кокетливо потянуться так, чтобы упругая грудь вызывающе качнулась в ответ. Потом лениво повернуться к солидному письменному столу и одним движением смахнуть с него все на пол. Она легла на стол, ощущая спиной прохладное дерево, и медленно стала поднимать ноги, разводя их в сторону. Ги не выдержал и в два прыжка оказался рядом. Женщина улыбалась, думая, что обладает властью над этим восхитительным самцом, способным довести ее до оргазма немедленно. А потом еще и еще раз! Она взяла руками его обнаженное лезвие, не боясь порезаться, и медленно направила вглубь. Ее ладони горели, но она не отпускала, а еще сильнее сдавливала ожившее оружие. Потом, сцепив стопы на его шее, властно привлекла к себе. Женщина еще смотрела в карие глаза, пытаясь возвыситься над ним, но потом поддалась искушению и покорно смежила веки. В глубинах ее организма начало зарождаться цунами. Сначала робкие намеки едва дали о себе знать, потом сомнение исчезло, и волна начала набирать силу. Сметая на своем пути препятствия, она покатилась по всему телу с горячей, безудержной силой. Ударившись в берега остатков сознания, она разрушила и поглотила их, обдав брызгами все вокруг. Сладкий миг блаженства еще не утих, а жажда вновь принуждала ненасытное тело к новым движениям.

Старый стол в кабинете немало повидал на своем веку. Деловые и личные письма, служебная корреспонденция, амбарные книги, газеты, журналы, были даже воззвания. Прежде на его массивную столешницу ложилась плотная бумага с гербовой печатью и водяными знаками, изящные тонкие листки, пахнущие одеколоном, большие конверты с марками, хранившие казенный дух почтовых карет и постоялых дворов, обрывки черновиков и долговых расписок. Менялись чернильницы и серебряные письменные приборы, ножи для бумаги и затачивания гусиных перьев, дорогие самопишущие ручки с золотыми перьями и обычные шариковые ручки, но такой восхитительной женщины на нем еще не было. Ее тело дышало страстью и пробуждало в памяти старого стола давно забытые нотки влечения, что касались и его в молодые годы, когда быстрый нервный почерк оставлял на бумаге любовное послание. Как же это давно было… И ведь что удумала, проказница! Своей восхитительной попкой танцевать на его отполированной лысине. М-да. Эх, молодость-молодость.

– Нам следует проверить на прочность всю мебель в твоем новом доме, – тяжело дыша после «настольного» эксперимента, выпалил Ги.

– Сейчас? – она была лениво-благосклонна ко всем высказываниям.

– Думаю, через неделю можно поехать. Тебе нужно будет сделать визу на три года. И девочек оформить.

– Поговорим об этом позже, – она положила под голову согнутую в локте руку. – У меня появилась такая легкость…

– Шампанского?

– Пожалуй.

– Пригласим всех к столу?

– Надеюсь не к этому, – она посмотрела на мужчину оценивающе. – Как там наш банкет?

– Наш удался… или ты о другом?

– Там что-то очень тихо.

– Думаю, все разъехались готовиться к ужину. По плану мы обмываем открытие новой компании в ресторане прогулочного теплохода. И кто-то обещал фейерверк…

– О, тогда я тоже требую продолжения банкета. С фейерверком!

– Разве можно быть такой ненасытной?

– Еще как! – она сладко потянулась. – Тебя не было целую неделю…

Кареглазый лукаво покачал головой и погрозил пальчиком. Потом пододвинул откинутый ранее стул с высокой резной спинкой и демонстративно медленно сел на него. Удивительно, но мужская сила еще не покинула бельгийца. Повинуясь воле хозяина, потускневший было меч вновь блеснул, напрягаясь всем своим мощным телом, указывая проказнице, куда ей нужно приземлиться. Приподнявшись на локте, женщина осмотрела предстоящее поле боя и осталась довольна. С кошачьей грацией, искоса наблюдая за произведенным эффектом, она начала медленно спускаться со стола и примериваться сесть мужчине на колени. Прижимаясь к нему спиной, и обвив его бедра своими, она с выдохом медленно опустилась. Они так хорошо чувствовали друг друга, что сливались воедино после первого движения. Его руки ласкали упругую высокую грудь, постепенно спускаясь по горячему животу к интимной прическе. Влажный бутон почувствовал нежные пальцы садовника и открылся им навстречу. Умелые прикосновения пробудили жажду действия. Опираясь руками о столешницу, женщина начала свой медленный танец. Ее бедра совершали плавные вращательные движения наподобие восточных красавиц, исполнявших эротический танец живота. Мужчина понял замысел и помогал ей, осторожно касаясь самых сокровенных мест в такт ритму, звучащему в их телах. Запрокинув голову и закрыв глаза от наслаждения, они полностью отдались слиянию чувств. Их члены, их сердца, их дыхание слились, став единым страстным организмом, который стер все грани, подчиняя их себе без остатка. Темп танца нарастал. Кареглазый прилагал все свое умение, чтобы не рвануться вперед и не закончить жаркую схватку одним мощным выпадом. Когда же опытный фехтовальщик почувствовал, что и она готова к последнему рывку, он поддался сладостному искушению. Что там брызги шампанского, о которых томно поют в романсах, или робкие капли дождя, оплакивающего потерянную невинность, – только девятый вал, вырвавшийся из темной бездны скрываемых желаний, способен заглушить необузданный порыв, на который решилась перешагнувшая свой Рубикон женщина.