Птицы знают лучше (СИ) - Яблоня Дикая

— Ах, черт! — вдруг воскликнул мэр, да так неожиданно, что Саша едва не уронила драгоценную бумажку с зеленым словом. — Я забыл кинокамеру. События такого масштаба следует сохранять для потомков. Вот незадача…

— Не расстраивайтесь, — покачала головой Саша. — Зато, если эксперимент выйдет из-под контроля, потомки не увидят наш эпикфейл… тьфу ты, провал.

— Все получится! Я в тебя верю!

Саша не стала больше возражать, как не стала убирать руку Вадима со своего плеча. В конце концов, если процесс оживления пойдет наперекосяк, всегда можно крикнуть: "Я тут ни при чем!" и указать голему на мэра.

Это же он — счастливый папочка.

Саша проделала пальцем вмятину в глиняной груди и вложила бумажку. Налепила сверху заранее приготовленную заплатку и усмехнулась: задним числом она поняла, что поместила слово не куда-нибудь — в сердце. Даже заплатку подсознательно сделала подходящей формы.

Пришло время включить ИскИна. Гусеницам и Колобкам Саша просто командовала "Подъем!" или "Делай что-нибудь!". Темно-красный здоровяк явно заслуживал большего уважения.

— Добрый день, — вежливо сказала она голему.

***

В пустых глазницах затеплился свет. Согласно фильмам и книгам, глаза голема должны были полыхать пламенем. Вместо этого они напоминали зеленый сигнал светофора — разве что без обратного отсчета.

— Имя! — строгим басом ответил ей голем.

— Александра, приятно познакомиться.

Глиняное существо всплеснуло ручищами, заставив людей отпрыгнуть:

— Я знаю! Мое имя? Только не говори, что ты не придумала ничего подходящего!

— Э-э-э…

— Это не имя.

Существо не только имело привычку качать права, оно еще и язвило. Кажется, поняла, Саша, свалить все на папашу не выйдет: она только что стала родителем огромного глиняного скандалиста. Что-то надо было делать, причем быстро, пока сынок не обиделся на нее всерьез.

— Как ты разговариваешь с матерью, Ярцев-младший?!

— Э-э-э!..

Чем недоволен Ярцев-старший — внезапным отцовством, нарушением авторских прав или еще бог знает какой ерундой, Саша выяснять не хотела.

— Не сейчас! — ткнула она Вадима пальцем в грудь и повернулась к голему. Все-таки, выяснение отношений пришлось кстати — дало ей время подумать. А заодно — в сотый раз проклясть старого волшебника-юмориста: в его рукописях не было ничего об имени.

— Тебя зовут Яков, и ты меня очень расстроил, мой мальчик. Где твои манеры?

— Создательница, ты серьезно? Мне не слепили даже штаны, но при этом говорят о манерах?

Вадим и Саша сделали дружный фейспалм.

— Почему Яков? — шепотом вознегодовал Вадим. — Мне больше нравится "Атлант" или "Колосс".

— Слепите холодильник — назовете атлантом, — огрызнулась Саша. — Это разумное существо с выраженной индивидуальностью, а буква "Я" — подходящего цвета. Кроме того, вы не задумывались, дорогой коллега-демиург, что голем вообще, может быть… девушка?

— Коллега-кто? — тихо удивился Вадим.

— Кто — девушка? — удивился Яков так, что зазвенели оконные стекла.

— Сынок, ты пугаешь сов! — Саша тоже невольно перешла на крик.

— Неправда. Я нравлюсь им.

Защитники действительно не боялись ни громоподобного голоса, ни странной формы своего нового знакомого. При этом точно считали его живым, поняла Саша. Филиниха села голему на плечо, но не стала точить об него клюв. Сыч летал вокруг головы Якова, но до сих пор туда не нагадил.

— У вас все хорошо? — ожила рация, до того безмолвно лежавшая на складном стуле.

— Все идет по плану, — холодно ответил господин мэр. Саша закатила глаза, но сдержалась и промолчала. Родительская ссора — последнее, что должен видеть ребенок. Осознав, о чем она только что подумала, Саша захихикала.

— Ты в порядке? — участливо спросили ее сразу два голоса, и второй раздался вовсе не из рации. Она засмеялась громче. Чудесная глина вобрала в себя характеры обоих творцов и перетасовала их качества лучше чем самая продвинутая лаборатория — генетический материал. Вряд ли волшебник из Праги хотя бы приблизительно представлял подобные результаты. Саша всерьез начала подозревать, что старый вредитель вообще не заходил дальше теории.

— Да, — запоздало она поняла, что от нее все еще ждут ответа. — Яша, другой твой создатель хочет кое о чем попросить.

***

Настал час "Игрек" дня "Икс": предстояло проверить, как поведет себя голем во тьме. Формально Саша была уже не нужна, она могла отправляться домой и собирать вещи. Но какой же творец не захочет увидеть первые шаги своего создания? Пока она обо всем этом размышляла, мэр втолковывал Яше задачу:

— Я закрою окна и выключу свет, ты останешься в полной темноте. Один. Ничего не делай, стой и наблюдай.

— За чем?

— За всем, что вокруг тебя.

— За парой ящиков и складным стулом? — у голема не было бровей, но он ухитрился вздернуть надбровные дуги. — И долго мне страдать этой ерундой?

— Нет, эксперимент продлится недолго.

Саша была почти уверена, что голем прицепится к слову "эксперимент". Вместо этого глиняный здоровяк с совершенно детскими интонациями спросил:

— А что мне за это будет?

— Больше не жалеете, что этот цирк не попал на кинопленку? — от души рассмеялась Саша, когда Вадим закрыл за собой бронированную дверь. Мэр не ответил: он запирал сложный замок. Саша невольно задалась вопросом, кого предполагается остановить с помощью таких предосторожностей: тьму? Голема? Неких третьих лиц?

— Закрываю ставни, — Вадим показал Саше пульт в кнопкой. — Теперь выключаю свет. Ставни не перекрывают окна на сто процентов, чуть-чуть света в помещении будет — почерпнул идею у подонка на новогоднем празднике. Только не говори мне о жестокости! — вскинул он руку, прежде чем Саша открыла рот. — Голем создан для рейдов во тьму, а не для работы няней в детском саду!

Минуты тянулись бесконечно долго. Заскучавший Степлер от нечего делать стал приставать к Ротбартине. Саша волновалась, и мысли о предстоящей поездке в Петербург не помогали ей отвлечься. Наконец Вадим кивнул сам себе:

— Если голем уязвим, мы бы уже знали реакцию: человек в подобных условиях пытался бы выбраться любой ценой… уцелевший человек, разумеется. Итак, момент истины!

Яков сидел на полу посреди пустого зала и чертил пальцем в пыли.

— Ваш ненаглядный стул цел, — сообщил он, вставая, — а ящики я сломал. Нечаянно.

— Издеваешься, — Вадим не спрашивал — он констатировал.

— Чуточку, — поразмыслив, согласился голем. — Слишком уж глупое было задание.

— Ты что-нибудь видел в темноте? — осторожно поинтересовалась Саша.

— Массу всего, — откликнулся Яков. — Стены, грязь, летучую мышь под потолком. Исключительно полезные наблюдения. Ах, да, еще крыша слегка протекает.

Прежде чем Саша поняла, что происходит, Вадим подхватил ее на руки, закружил, а потом расцеловал. Он сиял от счастья, и его радость была заразительна. Саша поняла, что объятья ей вовсе не неприятны. Пришлось напомнить себе, кто она, и что она делает в этом месте. Повторить как мантру, что женщина, которую любит Вадим, мертва. Вспомнить в красках ту самую оплеуху.

— Прости, увлекся… — он осторожно поставил ее на пол. — У нас получилось!

— То, что получилось, все еще тут, — нудно напомнил голем. — Можете тоже обнять, я не против.

***

В мире тьмы было много по-настоящему чудовищных минусов, но, если поискать, попадались и плюсы. Огромным плюсом Саша считала то, что Россия здесь не лазала в Европу через окно. Российский паспорт годился для поездки за рубеж, как любой другой. Не нужно было месяцами ждать ответы из посольств, заполнять многометровые анкеты, доказывать, что ты не попросишь убежища, едва сунешь нос за пограничный столб.

Не оставаться же, в самом деле, на всю жизнь в Петербурге. Она — человек, который может дать сдачи тьме. Так почему не пинать тьму среди вересковых пустошей или на Лазурном берегу? Не могут колдуны из провинциального городишки преследовать ее вечно, хватит пугаться каких-то открыток.