Инверсия праймери. Укротить молнию - Кэтрин Азаро

— Ты можешь ходить! — Я не могла сдержать радость.

Он ухмыльнулся, сделал еще один неуверенный шаг — и завалился набок. Я попыталась схватить его за руку, но он оттолкнул меня и упал на колено.

Лицо его исказилось — чем? Злостью? Болью? Стыдом?

Медленно, осторожно он снова встал на ноги. Минуту, пока мы молчали, мне казалось, что мое присутствие стесняет его. Потом он вздохнул.

— Эта штука должна позволить мне двигаться без труда. Но я еще не научился управляться с ней.

— Она очень скоро будет слушаться тебя без проблем, — сказала я.

— Надеюсь.

Мы постояли так, глядя друг на друга.

— Ну и как ты здесь? — спросила я одновременно с его вопросом:

— Ну и как там на Форшире?

Мы засмеялись; короткий всплеск смеха, который стих очень быстро. Потом я ответила: «Там было хорошо»— одновременно с его ответом: «Неплохо».

На этот раз мой смех звучал естественнее.

— Мама прилетала проведать меня.

Он улыбнулся:

— Ручаюсь, это потрясло всех твоих знакомых.

Я снова засмеялась, вспомнив реакцию Джарита, — и немедленно попыталась заблокировать память. Поздно. Образ Джарита уже запечатлелся в моем мозгу.

— Все в порядке, Соз, — сказал Рекс негромко.

— Мы с ним распрощались, — я говорила слишком быстро. — Он остался на Форшире.

— Тебе не в чем каяться.

— Рекс… — Что Рекс? Ну почему я такая неловкая со словами?

— Хочешь прогуляться? — предложил Рекс.

Я чуть было не спросила: «А ты можешь?», — но вовремя спохватилась.

— Конечно.

Он сделал шаг; ноги слегка заплетались. Пауза. Еще шаг. Я шла следом, присматриваясь к сетке. Вот она сжалась вокруг правой ноги, перенося ее вперед. Потом вокруг левой.

— На вид это удобнее механических протезов.

— Да, но не так прочно. Я подумывал уже о протезах.

Я попыталась представить себе его ноги, заключенные во внешний биомеханический скелет. В принципе это даст ему примерно то же, что нынешняя сетка.

— И что заставило тебя отказаться от них?

— Не знаю точно. — Он сделал еще шаг. — Мое тело и так напичкано биомеханическими системами. Идея навесить их еще и снаружи меня как-то не греет.

— Биосинтетическое чудо.

— Что?

— Кто-то назвал меня так. Зря он это сделал.

Рекс кивнул.

— Да. — Он показал на скамейку метрах в десяти от нас. — Присядем?

— Идет.

Мы добрались до скамейки всего за несколько минут. Рекс буквально рухнул на нее.

— Никогда не думал, что простая ходьба отнимает столько сил.

Я улыбнулась:

— Ну, надо же тебе куда-то девать эти силы.

Не успела я это сказать, как мне захотелось провалиться сквозь землю.

Этой шуткой мы обменивались раньше сотни раз, имея в виду всех его бесконечных подружек. Она вырвалась у меня непроизвольно, прежде чем я успела подумать. Боги, ну и кретинка! Учитывая обстоятельства, это было все равно, что вывесить над ним плакат, гласящий: «Эй, посмотрите, как я беспомощен!»

«Не будь так уж уверена, Соз, — ухмыльнулся Рекс. — У меня куда больше сил, чем тебе кажется».

Я покосилась на него, довольная, что он доверился мне, и злая на себя, что позволила ему прочитать в моем сознании.

«Ты что, подслушиваешь?»

«Это трудно не делать, особенно если ты кричишь на меня так».

Я покраснела. «Я не кричала».

«Еще как кричала. Во всю мощь легких!»

«Тьфу. — Я свирепо посмотрела на него. — Ты невыносим как всегда».

Он рассмеялся. «Вот и моя сиделка то же самое говорит».

— Ты имеешь в виду многоуважаемую мисс Розу?

— Мисс? Что это значит?

— Это такое старомодное земное слово. — В конце концов, его Роза большая любительница земных слов. — Означает семейный статус женщины. — Я нахмурилась на него. — Или отсутствие такового.

— Если хочешь знать, просто спроси, и все тут.

— Я не… я не собираюсь совать свой нос в твою жизнь. Это не мое дело.

— Это как-то влияет на нашу дружбу?

Да, черт побери. Нет, это нечестно. Почему бы ему в самом деле не иметь любовницы? Потому. Почему он хочет ее, а не меня?

Рекс внимательно посмотрел на меня:

— Соз… она — это то, с чем я могу справиться сейчас.

Как Джарит.

— Я понимаю, — сказала я после долгого молчания, потом фыркнула. — Только она ничего не может поделать со своим ужасным именем?

— Мне нравится.

— Охотно верю.

— Ты все та же, Соз, — засмеялся он.

— Наверное, — нехотя улыбнулась я. Но сама знала: это не правда. Форшир все изменил.

Мы провели в парке остаток дня. Мы сидели, ходили, говорили. Мы не касались больше ни Джарита, ни Розы, ни Делоса. Как-нибудь мы с этим разберемся. А пока с нас вполне хватало нашей дружбы.

Домой я вернулась поздно. В гостиной было темно, но, едва открыв дверь, я уже знала, что внутри меня кто-то ждет. Моя рука дернулась к поясу тренировочного костюма за иглометом.

— Свет! — приказала я.

Абажур и бра зажглись одновременно, высветив моего гостя. Кердж стоял у двери в коридор, сложив руки на груди. Его прикрытые золотыми веками глаза смотрели на меня.

Я закрыла дверь:

— Сир?

— Зачем ты послала Шариссе разрешение на брак? — спросил Кердж.

Это сбило меня с толку. Я ожидала сложной игры и подспудной атаки.

Никак не простого «зачем?»

— Никто и никогда не даст этой девочке разрешения на брак, — ответила я. — Если только разрешение не будет исходить от одного из нас.

— Одного из кого?

— Из ронов.

Он пожал плечами:

— Она могла бы обратиться ко мне. Я бы позаботился об этом.

— Учитывая ваши… бывшие взаимоотношения, она вряд ли осмелилась бы попросить.

— Но ты-то какую выгоду ищешь, помогая ей?

Выгоду? Я?

— Никакой.

— Кто такой Тиллер Смит?

— Он работал в полицейском участке на Делосе. Он первым принял наше сообщение насчет Куокса.

— И что?

И что? Чего он от меня хочет?

— Это все.

Кердж поднял брови.

— Тогда почему твой спинной центр срабатывает на книжку, которую он тебе подарил, прерывая подготовку к бою?

Он что, следит за каждым моим движением?

— Это просто сборник поэзии. Он напомнил мне о том, как бой действует мне на нервы.

С минуту он молча стоял, словно машина, переваривающая информацию.

— Это не объясняет, зачем тебе становиться его покровителем в институте.

— Если я не сделаю этого, его в институте съедят с потрохами.

— Возможно.

— Я не хочу, чтобы это произошло.

— Я вижу в этом выгоду для него. Но не для тебя.

— Я не понимаю вашего беспокойства. — Черта с два, еще как понимаю. Но это так злит меня, что у меня нет ни малейшего желания признавать это. Ну и что с того, что у меня нет выгоды в оказании помощи Тиллеру или Шариссе?

Кердж подошел к книжной полке и взял «Стихи на Стекле». Книжка опять раскрылась на заложенной билетом странице. Пока он читал, я почти видела, как он заносит в память слова: «в ожиданьи — всегда, в наблюденьи — всегда, всегда в недовольстве…»

— Поэзия такого рода, — сухо заметил он, — возбуждает во мне сильное желание отослать его как можно дальше.

Шутка? Неужели Кердж шутит? Нет, это невозможно. А почему бы и нет?

Где-то в глубине его души вполне может храниться чувство юмора. На всякий случай я улыбнулась:

— Меня она тоже не воодушевляет.

Он поставил книгу на полку.

— Но тем не менее ты помогла ему.

— Да.

— Он тебя развлекал?

— Если вы спрашиваете, спала ли я с ним, ответ — нет.

— Ты хочешь этого?

— Нет.

Кердж нахмурился:

— Надеюсь, он не обладает над тобой никакой властью?

— Разумеется, нет.

— А Шарисса?

Я удивленно посмотрела на него:

— Я ни разу не встречалась с этой девушкой, если не считать того случая в госпитале.

— Не обязательно встречаться с людьми, чтобы они влияли на твою жизнь.

— Вы ищете того, чего здесь нет. Я помогла им просто потому, что хотела. Никаких других причин.

— Тогда ты глупа, — спокойно сказал Кердж.

— Мне так не кажется.

— Почему?

Это становилось все более странным. Я ощущала себя так, словно меня тестировали на предмет какой-то работы, не как на допросе.

— Но в этом ведь нет вреда. Наоборот, Империи выгодно иметь граждан, удовлетворенных своей жизнью. Они лучше трудятся на ее благо.

— Это не твоя забота — следить за счастьем каждого гражданина Империи.

— Бывают ситуации, когда я могу оказать помощь без ущерба для себя.

— Тиллер Смит — не подданный Империи, — возразил Кердж. — Так что его обучение не дает Империи выгоды, а возможно, наоборот. Он может передать свои знания землянам.