Я стану твоим проклятием - Катерина Полянская

— От этого можно легко впасть в зависимость, — пробормотал Таш, избавляясь от собственной рубашки и сапог.

Хоть штаны оставил!

По телу медленно-медленно заскользил его безжалостный взгляд. Хотелось прекратить все это и одновременно… понравиться ему. По коже побежали жаркие мурашки. Розовые горошины на груди напряглись. В глазах Ворона бушевал настоящий ураган. Я чувствовала себя словно в клетке с диким зверем и в то же время точно знала, что слова он не нарушит.

Осознала это, и страхи рассеялись. Любопытство взяло верх. Что он будет делать? А что я почувствую?

Против воли тело наполнила сладкая истома.

Тахшак довольно ухмыльнулся, и вслед за взглядом по телу заскользили горячие ладони. Двигаться я по-прежнему не могла, поэтому единственной доступной реакцией оказался судорожный вздох. Потом всхлип. Следом почти стон… Было что-то притягательное в том, чтобы чувствовать себя беспомощной в его власти. А еще хотелось чуточку большего. Хотя бы один поцелуй. Снова почувствовать вкус его губ, дерзкие прикосновения языка.

Внутри меня все замерло от какого-то необъяснимого чувства. Я часто дышала, то и дело облизывала губы, наслаждалась бесстыдными прикосновениями его пальцев. Внутри бродили почти незнакомые желания, смешанные с почти решимостью их воплотить.

А потом… что угодно!

Ласки как раз добрались до пальчиков на ногах и вновь заскользили вверх.

Минуту спустя Таш навис надо мной, вдавив своим телом в жесткий матрас, коснулся лица дыханием, кончиками пальцев погладил приоткрывшиеся ему навстречу губы.

— Зря я надавал этих обещаний, — хрипло произнес он. — Теперь придется их выполнять.

— Н-не надо… — не соображая, что говорю, взмолилась я.

— Надо.

Его лицо медленно склонилось к моему, по телу поплыли волны жара, предвкушения. И поцелуй оправдал самые смелые надежды! Дерзкий, властный, глубокий, упоительный. Таш безжалостно сминал мои губы, уверенно проникал внутрь языком, заставлял мурлыкать от наслаждения. Одна его ладонь зарылась в мои волосы, вторая легонько поглаживала грудь и живот. Я прикрыла глаза, растворяясь в ощущениях, полностью отдалась им, будто все это происходит не со мной или является сном.

Точно! Такого просто не могло быть в реальности!

Безумие продлилось долго. Таш целовал меня всю, игнорируя слабые протесты, которые тут же таяли, растворялись во вспышках удовольствия. Потом перевернул на живот и… опять целовал. Шептал такое, отчего даже суккуба смутилась. А когда я почти потеряла голову, почти попросила его забыть о запретах и глупых обещаниях, вдруг взял и прервал все. Уложил меня поудобнее, накрыл одеялом, сам забрался под него и пристроил мою голову к себе на плечо. Но этого ему показалось мало, он еще и ногу мою поперек себя перекинул. В результате я оказалась почти лежащей на нем.

Тело все еще помнило каждую ласку и болезненно отзывалось на малейшее прикосновение.

— Ненавижу! — прошипела магу в обнаженное плечо. — Как я тебя ненавижу!

— Врушка, — негромко рассмеялся Таш, погладил меня по спутанным волосам и поцеловал в макушку.

Час спустя мы все также лежали под тонким одеялом, прижавшись друг к другу. Ни один не уснул. Разбуженная ласками страсть постепенно затихала, так же медленно ко мне возвращалась способность двигаться.

— Те маги специально сбили портал и ждали нас, — сказала в темноту. — Тебя.

— Знаю, — отозвалась темнота хрипловатым голосом Ворона.

— Виллин?

— Вероятно.

— Но командовали двое, я сама видела! — Момент не очень-то располагал, но хотелось поделиться. — Второй — пожилой, низкий и полноват немного.

Волос вновь коснулась большая ладонь.

— Не забивай голову, ладно? — устало попросил маг. — Я разберусь.

Сомнений в этом не было, так что я вернула голову к нему на плечо и закрыла глаза, но уснуть этой ночью мне было не суждено. Минуты не прошло, как он опять заговорил:

— Знаешь… я обычно просыпаюсь один, не даю женщинам свои рубашки и вообще предпочитаю, чтобы отношения не затрагивали душу.

Упершись подбородком ему в плечо, я заглянула в наглую физиономию. Вот умеют же некоторые все испортить!

— На душу не претендую, — заявила оскорбленно. — Но кровать здесь одна, а девушка из нас двоих все-таки я, так что, если хочешь лелеять свои принципы, можешь отправляться спать на пол.

Таш восхищенно крякнул и погладил меня по спине под одеялом.

— Я к тому, что ты особенная, — нежно прошептал он. — Кстати, рубашку утром тоже возьмешь, твое платье все равно ни на что уже не годно.

— Ну, спасибо, — чувствуя себя как-то странно и неловко, пробормотала я.

Очередная попытка уснуть тоже была прервана шепотом мага, на этот раз серьезным и немного печальным.

— А моя мать была ведьмочкой-первокурсницей, — вдруг признался он.

Все, сон… даже надежду на сон безжалостно убили. Я вскинула голову и одарила Тахшака изумленным взглядом. Потом оперлась локтями по разные стороны от его шеи, пристроила подбородок на сцепленные пальцы и взглянула на лежащего подо мной мужчину уже выжидающе. Вслух вопросов не задавала.

— Юлиане было семнадцать, она только поступила в ведьминскую школу, а отец как раз произносил речь для боевых магов на студенческом празднике, — оправдал мои надежды и продолжил Таш. — Потом партнеров, как всегда, на всех не хватило, и так вышло, что они танцевали вместе. Тогда и закрутилось… К концу первого семестра она уже была беременна. Отец сделал предложение, назначили свадьбу…

Он замолчал. Надолго. И дышал тяжело, с хрипом, будто до этого долго бежал.

— И что случилось? — все-таки осмелилась спросить.

— Понимаешь, — пробормотал маг, — Ворон — это не звание. Над нами специальный ритуал проводят. И над невестой потом, это называется Соединение.

— Зачем?

Жесткая линия губ сложилась в горькую улыбку.

— У нас много врагов, ведьмочка, — тихо признал он. — Поэтому жена должна быть сильной. И привязанной накрепко. Ведь если уйдет, может многое выболтать.

Брр! Эти Вороны словно не женятся, а шпионок вербуют.

— Просто боевая подруга какая-то, а не жена! — фыркнула я, скрывая дрожью пробежавший по телу страх.

— Семнадцатилетняя беременная ведьмочка не смогла выдержать ритуал, — почти неслышно выдавил Таш. — Магией в ней поддерживали жизнь, пока я не появился на свет, но саму Юлиану не спасли. Отец лучших магов привлек, бабка с дедом целое состояние выложили, но возвращать мертвых с того света не под силу никому.

Подчиняясь порыву, я оставила на точеном подбородке нежный поцелуй, погладила немного колючие щеки. Бедный… Представляю, каково ему было, когда Стелле удалось то, что оказалось не под силу Юлиане.