Рыцарская честь - Роберта Джеллис

Херефорд отвернулся, поглаживая свой небритый подбородок. События последних трех дней напоминали ему частые кошмарные сны, хотя в происходящем ничего общего с ними не было. Как и во сне, он стремился к какой-то неясной цели в ходе совершенно необъяснимых и неуправляемых событий. Он снова ощущал себя марионеткой в чужих руках.

— Если ты пойдешь, я иду с тобой, — сказал Сторм, сразу прервав размышления Херефорда.

— Я тоже, — сказал Вальтер.

— Нет, друзья, — мягко возразил Херефорд. — Один должен остаться, чтобы повести рыцарей, в случае если Певерел задумал коварство. Вальтер, остаться попрошу тебя. Ты мой наследник. Майлз слишком мал, чтобы отомстить за нас двоих. Для Певерела трудно найти больший соблазн, чем разом прихлопнуть тебя и меня.

— Ты глупец, Роджер! — рассмеялся Вальтер. — А ты не думаешь, что это мы с Певерелом сговорились? Здесь соблазн для меня, а не для Певерела. Это же отдает мне титул графа Херефорда!

— Если ты избрал этот путь, Вальтер, смело забирай титул. Желаю тебе насладиться таким завоеванием, — беззаботно сказал Херефорд и повернулся к Сторму.

— А тебе зачем это надо? Какой смысл без нужды совать голову в петлю?

— А ты не лазил черту в пасть ради меня? А кроме того, мне хочется взглянуть на этого де Кальдо, которого даже Вильям Глостер не вынес. Его брата повесили года три назад, а этот, говорят, злодей почище первого.

Херефорд улыбнулся Сторму с признательностью за Дружеский жест.

— Ну, ты достаточно взрослый, чтобы учить тебя, и великоват, чтобы водить за руку. Тогда пошли. Ждать больше нечего. — И когда Сторм направился за конями, обратился к брату: — Если тебе придется упокоить меня в мире, поручаю тебе, Вальтер, выручить мою жену из замка, что бы ни произошло. И не горячиеь, не трать на них без нужды свои стрелы и мечи.

Как только они подъехали к месту встречи, мост со скрежетом опустился, ворота следом растворились, и навстречу выехали десять полностью вооруженных рыцарей. Сторм взглянул на них и наклонился к Херефорду.

— Мне и ехать сюда не стоило. Этот матерщинник, что выходил к нам из потайной двери, и есть де Кальдо.

Херефорд не откликнулся на попытку Сторма разрядить напряженность. У него было такое ощущение, будто какая-то неведомая сила неудержимо влечет его невесть куда. Хотя и много довелось ему пережить страхов и треволнений, несмотря на молодой возраст, нечасто посещало его такое неприятное чувство; пока до сих пор в пределах воли Божьей он сам распоряжался своей жизнью.

— Вы де Кальдо?

— Вы граф Херефорд?

— Отдает ваш хозяин мою жену и людей?

— Вы не вправе просить этого. Вы восстаете против своего короля, и ваша жена взята в плен. Безо всякого на то повода вы сожгли владения лорда Певерела и тем самым еще больше преступили закон. Но мой милорд великодушен, он не желает никому доставлять лишних страданий.

Сторм издал презрительный звук, нечто среднее между смешком и сердитым фырканьем. Херефорд держался невозмутимо. Дс Кальдо говорил ничего не значащие формальности и бросал на двоих друзей взгляды, полные зависти и злобы. Он продолжал:

— Поэтому, если вы отведете свое войско, возместите нанесенный ущерб и, конечно, уплатите разумный выкуп, лорд Певерел с удовольствием вернет вам вашу жену и людей.

Херефорд тронул поводья, собираясь повернуть коня назад.

— Ничего платить я не буду. Я пришел взять мне принадлежащее и отомстить за нанесенное оскорбление. Если только за этим вас послал сюда ваш господин, вы напрасно потратите свое и мое время. Это мне нанесен ущерб, и потом, кто бы я ни был, ни один человек не имеет права воевать с женщинами, а вы напали на них, от вас пострадали близкие мне люди, которые ничего вам не сделали.

— Высокие и громкие слова, лорд Херефорд, но бездоказательные. Ноттингем — неприступная крепость, и вам тут не стоит задерживаться. Гонцы моего господина отправлены к королю, и он будет здесь, когда вы еще ничего не успеете предпринять против нас. И еще. Лорд Псвсрсл велел передать, что, если вы нападете на нас, он убьет вашу жену.

У Херефорда все внутри перевернулось. К счастью, он и без того был бледен, так что цвет лица его не выдал, а контроль над собой он не терял и оставался бесстрастным. Даже малейший признак того, что его можно взять страхом за безопасность жены, что в личном плане это его беспокоит больше, чем в материальном или политическом, могло бы круто изменить разговор.

— Если хоть один волос упадет с головы леди Херефорд, я не пощажу здесь ни единого человека, кроме, быть может, вас и лорда Певерела. По крайней мерс его… или какую-то часть его я буду сохранять живьем много, много лет.

Тон, которым это было сказано, звучал так вежливо и ровно, что стоявшие сзади спутники де Кальдо инстинктивно прижались друг к другу. Холодок пробрал и Де Кальдо; сам палач и мучитель, он вздрогнул, вникнув в смысл сказанного. На свете существуют веши похуже просто смерти, а Херефорд, как известно, не бросает слов на ветер. Ходили слухи о том, как несколько лет назад он добивался признания такими способами, что старый и опытный специалист по выпытыванию Честер запросил пощады для жертвы. Тут де Кальдо приободрился. Он, конечно, знал, что у Певерела и в мыслях нет как-то повредить Элизабет, это прежде всего, а потом он оставался в убеждении, что сможет спасти свою шкуру, перебежав на другую сторону, если события примут дурной оборот.

— Вы глупы и упрямы, как осел, — насмешливо сказал он Херефорду. — Советую принять великодушное предложение лорда Певерела. Но лорд Певерел на меньшее тоже не согласен и уполномочил меня сделать еще одно предложение, чтобы сберечь жизни его и ваших людей, которые пострадают, будучи ни в чем не повинными. Вы говорите, что ущерб понесли вы; он говорит, что ущерб на его стороне. Пусть вас рассудит Бог. Констебль Ноттингемский предлагает вам поединок, и там вы решите, кто прав.

Всего мог ожидать Херефорд, только не этого. Он рот открыл от удивления.

— Певерел вызывает меня на поединок?

Де Кальдо рассмеялся.

— Не сомневаюсь, это соответствовало бы вашему мужеству: человек, на тридцать лет старше вас и давно отошедший от ратных дел. — Он говорил нарочито оскорбительным тоном. — Но даже в таком возрасте и состоянии он, вероятно, победил бы вас, у кого больше успехов на простынях, чем на поле брани.

Бледное лицо Херефорда вспыхнуло от ярости. Он знал, что его уязвляют умышленно, но гнев был инстинктивным и совладать с ним он не мог.

— Нет, дорогой лордик, — продолжал насмешливо де Кальдо. — Я предложил ему себя в поборника чести. Ага, это вам уже меньше нравится! И я сказал ему, что у вас не будет никакой охоты выйти в поле против настоящего мужчины, один на один, без своей армии, и что вы сразу угомонитесь. Так что давайте платите, что с вас просят, и уходите подобру-поздорову.