Ур Халдеев - Чарльз Вулли

В нововавилонский период храмы и общественные здания Ура если и не достигли прежнего великолепия, то во всяком случае содержались в гораздо большем порядке, чем на протяжении ряда предыдущих столетий. Однако последние цари Вавилона украшали уже совсем иной город, непохожий ни на столицу третьей династии, ни на Ур правителей Ларсы. Я уже говорил о тесной застройке города периода Ларсы, отмеченного расцветом торговли и ремесел. Но все эти постройки исчезли. И мы просто не знаем, какая часть из них сохранилась в дни правления касситских царей или какие дома пришли им на смену, потому что от этих лет буквально ничего не осталось. Развалины жилищ обоих периодов были снесены до основания, и над ними был построен совершенно новый город. Ни один из домов, построенных ранее нововавилонского периода, не сохранился. Весьма похоже, что гордые слова Навуходоносора: «Не этот ли Вавилон великий построил я?», — в той же степени относились и к Уру. Конечно, нам приходится делать обобщения на основе довольно ограниченных данных, поскольку лишь на редких участках раскопок нам удалось найти здания того периода, избежавшие пагубного воздействия времени и климата. Тем не менее два таких участка дали весьма достоверный материал.

В низине, расположенной к северо-западу от теменоса, мы обнаружили домишки того периода относительно хорошей сохранности. Это были очень бедные дома. Они стояли в таком скверном районе, где никто не стал бы жить, имей он хоть какой-то достаток. И сохранились-то они лишь потому, что стояли в низине, а не на холме, открытом ветрам и ливням. Смытая с зиккурата почва занесла и сохранила их развалины. Маленькие жалкие одноэтажные лачуги теснились здесь на небольшом пространстве без всякого плана и системы, как типичные трущобы какого-нибудь восточного города. в другом месте дали более показательные результаты. Чуть южнее большой группы домов периода Ларсы, которые мы откапывали, почва была приподнята в виде бугра, образовавшегося, на мой взгляд, вследствие ветровых наносов. Здесь мы обнажили остатки домов, по-видимому, характерных для большей части Ура поздней эпохи. Квартал поразительно напоминал Вавилон. Улицы были прямыми и широкими; от них под прямым углом отходили переулки или просто довольно узкие аллеи, отделявшие одну группу зданий от другой. Дома были целиком сложены из кирпича-сырца. Мы не нашли здесь даже «изолирующих слоев» из обожженного кирпича, которые встречаются во всех более ранних зданиях. Внешние стены зачастую украшены частыми зигзагообразными выступами, похожими на зубчатые контрфорсы дворца Белшалти-Нанна. Эти жилища тоже были одноэтажными. Возможно, они имели плоские кровли, игравшие роль террас.

Общий план домов обычный: комнаты располагались вокруг центрального двора. С одной стороны облицованный вход вел в приемную комнату с примыкающей к ней туалетной, а с другой стороны были комнаты более личного характера. В глубине дома находились прочие служебные помещения. Интересно, что во многих случаях строение, само по себе расположенное совершенно правильно и имевшее внутри прямые углы, оказывалось скошенным по отношению к внешним стенам. Создается такое впечатление, словно направление улиц, которое, разумеется, определяло расположение жилых кварталов, было навязано строителям каким-то приказом свыше. Ведь каждый знал, что дома нужно ставить таким образом, чтобы приемная комната была обращена входом к северу, иначе прохладный ветер не будет освежать гостей в жаркую погоду. Такое противоречие между планировкой города и внутренней архитектурой домов я могу объяснить лишь произволом высших властей И если мое объяснение правильно, оно подтверждает, что Ур был перестроен по указаниям Навуходоносора.

Больше всего нас поражали размеры домов. Так как все комнаты приходилось размещать на одном этаже, они, естественно, должны были превосходить по площади двухэтажные жилища периода Ларсы. Это были просторно расположенные строения, из которых одно занимало целый квартал площадью сорок шесть на сорок метров. В период Ларсы на таком же пространстве могло бы разместиться домов четырнадцать-пятнадцать. По-видимому, городские земельные участки катастрофически упали в цене, а это в свою очередь говорит о том, что население города по сравнению с прошлыми временами резко сократилось.

Подобные дома были по карману лишь состоятельным людям, однако, если судить по табличкам, торговля в те дни шла довольно вяло. В одном из домов мы нашли в большом глиняном горшке семейный архив за несколько поколений. Он до какой-то степени раскрывает судьбу Ура в этот период. В царствование отца Навуходоносора, царя Набопаласара, глава семьи по имени Синубаллит жил в Вавилоне и вел там какие-то дела. Особыми успехами он похвастаться не мог, поскольку из тридцати пяти документов, в которых упоминается его имя, по крайней мере семнадцать представляют собой расписки на взятые им ссуды. Позднее семья переехала в Ур и поселилась в одном из больших домов. Если же Навуходоносор пытался спасти угасающий город с помощью широкой программы восстановления храмов, а возможно, также и полной реконструкции Ура, то он должен был одновременно позаботиться и о привлечении сюда тех семей, которые уехали в более процветающие центры. Таким образом, вполне вероятно, что возвратившиеся горожане получали правительственные субсидии для застройки обширных новых кварталов.

Приток «чужеземцев» объясняет перемены в самых устойчивых обычаях, даже таких, как погребальный ритуал. В нововавилонский период мы по-прежнему находим под полами домов овальные терракотовые гробы, которые были здесь в ходу уже примерно тысячу лет. Иногда тело укладывали в такой гроб, а иногда накрывали гробом сверку. Но бок о бок с этими погребениями начинают попадаться так называемые захоронения в «двойных горшках». Два больших глиняных сосуда укладывали на бок отверстиями вплотную друг к другу, так что тело оказывалось наполовину в одном сосуде, наполовину в другом. Подобных погребений в Уре до Навуходоносора не встречалось: этот обычай был завезен из Вавилона.

Восстанавливая Ур, Навуходоносор бесспорно руководствовался политическими соображениями. Он хотел укрепить юг страны, чтобы предотвратить угрозу со стороны крепнущей Ассирии или Мидии. А заодно он удовлетворял свою страсть к строительству. Набонид же прежде всего руководствовался религиозным рвением. Он родился в Харране, где его отец, по-видимому, был верховным жрецом бога луны. Естественно, что царь питал особую склонность к Уру, главному религиозному центру почитания этого божества. При этом ни Навуходоносора, ни Набонида не интересовала экономическая сторона вопроса. А все дело было в том, что Ур процветал лишь за счет торговли и ремесел; когда же торговля пошла мимо него, город был обречен. Его восстановление в нововавилонский период было сугубо искусственным и вряд ли могло оказать длительное влияние на судьбу Ура. Затем настал драматический конец династии, предсказанный пророком Даниилом: «И будет царство разделено и отдано мидянам и персам…». Правитель вавилонской провинции к востоку от Тигра восстал и двинулся на столицу. Белшазар, сын царя и его соправитель, пал в битве. Вавилон перешел в руки врагов, и персидский царь Кир почти без борьбы присоединил все вавилонское царство к своим владениям. Жителям Ура казалось, что для них теперь все кончено. Враг, против которого возводились укрепления города, восторжествовал. А самое страшное, победители поклонялись своим богам, а не тем, что стояли в городских храмах. Что теперь станет с Уром?

Но случилось неожиданное!

Когда мы вели раскопки большой стены теменоса времен Навуходоносора, нам попались опорные камни двери, все еще покоившиеся в своих кирпичных основаниях, устроенных для того, чтобы земля не попадала под дверную ось. На кирпичах стояла надпись Кира. Новый правитель отремонтировал внешнюю стену храма Нанна, и он же, как мы в этом убедились, в последний раз восстановил Энунмах, общее святилище Нанна и Нингал.

Надпись на кирпичах выдержана в традиционном стиле. Она начинается словами: «Великие боги отдали в мои руки все земли. Бог… повелел мне построить ему дом в Иерусалиме», — сказано в ветхом завете.

Пленным евреям подобный акт милосердия показался чудом, но в действительности он был только частным проявлением общегосударственной политики Кира, будь то Иегова или Нанна, — это его мало заботило. Главной задачей Кира было умиротворить покоренные народы, угождая их национальным суевериям. Так, благодаря веротерпимости и великодушию персов храмы Ура были спасены от уничтожения.

К несчастью, верхние слои на всей площади города настолько выветрены, что от последнего периода его существования осталось весьма немного. Большие дома нововавилонского стиля долго еще передавались от отца к сыну без всяких перестроек или с самыми незначительными изменениями. Мы нашли в них множество деловых табличек, но все это были мелкие дела местного значения: продажа части сада, дома или раба, договоры об аренде или о найме рабочих, документы об усыновлении или о наследстве и особенно — записи о ссудах и долгах. Такие дела больше свойственны деревенскому местечку, а не большому торговому городу. И объясняется это отнюдь не бедностью горожан. Так, например, в Энунмахе на мощеном полу персидского периода мы нашли очень красивый кубок из агата с прожилками и кубок из слоновой кости с ручкой в виде двух обнаженных младенцев, представлявших собою крупную скульптуру. Очевидно, оба кубка и другие ценные приношения были дарами горожан. В частном доме того же периода мы обнаружили прекраснейший образец декоративной резьбы по камню, лучше которого нам ничего не встречалось. Это стеатитовая чаша, вокруг которой изображена процессия быков, вырезанных горельефом. Разумеется, она изготовлена не в персидский период, а гораздо раньше, возможно, что в период Джемдет Насра. Мы не можем сказать, каким образом эта чаша попала к персам: очевидно, ее сохраняли, как редкостное сокровище старины. Даже найденная глиняная домашняя утварь свидетельствует о высоком уровне жизни; она гораздо лучше того, что было в ходу в прежние эпохи. Здесь мы нашли посуду из зеленой глазурованной керамики, отдельные экземпляры которой весьма эффектны. Но это далеко не предел изящества. В одном из домов мы обнаружили стройный серебряный кубок великолепной работы. Об этом же говорит еще одна находка. Во время раскопок под бесследно исчезнувшим персидским домом, некогда стоявшим над развалинами древнего храма Гигпарку, мы нашли два гроба с женскими телами, завернутыми в льняные и шерстяные ткани. На них были агатовые и золотые ожерелья, а также золотые серьги. Рядом с телами лежали глазурованные керамические сосуды, а в одном гробу, кроме того, оказались бронзовое зеркало и бронзовая чаша, украшенная круглыми выступами, а также совершенно истлевшие корзины и деревянная посуда. В общем погребальная утварь была хоть и не чрезмерно, но все же довольно богатой. Однако наиболее интересными оказались сами гробы. Они были сделаны из листовой меди и тщательно заклепаны по низу, верху и по бокам, где находились крепления. Как у обычных персидских гробов, один конец у них обрезан прямо, а второй — полукруглый. С обоих концов приделаны прочные медные ручки.