Коптский крест - Борис Батыршин

Положение спас Николка. Уж не знаю, просек он, или нет, что его бравый наставник из будущего запаниковал — а только парень решительно отодвинул меня в сторону и шагнул прямо на середину тоннеля. Детина, что шел впереди компашки бомжей, аж присел, а когда Николка врубил на полную мощь налобник, взвыл, плюхнулся в воду и на четвереньках ринулся назад, в тёмноту — аж волны пошли. Остальные тоже не стали задерживаться — побросали факела и ножики и так рванули по тоннелю, что стены затряслись. Я привалился к стене; ноги не держали, и, к тому же, меня сжигал стыд — тоже мне, опытный сталкер, поучал мальчишку, а как приперло — в кусты, и хвостик трясется…

Бежали оборванцы как раз в ту сторону, куда нам предстояло идти. Но это было уже неважно — когда бегут вот так, то останавливаются только к вечеру… да и то — лишь для того, чтобы сменить обгаженные подштанники. Так что мы спокойно двинулись своей дорогой. Впереди шел Николка — похоже, победа над подземными бомжами вселила в парня уверенность в себе. Я плелся следом, не уставая проклинать себя за неожиданное малодушие. «Галан» оттягивал мне руку, но прятать револьвер я не стал — мало ли?

Возвращались мы по своим маркерам, с ХИСами — в свете налобников знаки, нанесенные флуоресцентным спреем, терялись. А в зеленоватом свете палочек наши стрелки послушно проявлялись на стенах, стоило подойти поближе. Так что дорога назад не заняла много времени — мы уверенно вышли к лазу в соляные подвалы. Я мельком подумал, что если придется снова навещать подземный портал, надо будет расставить по тоннелю сигналки — тогда уж точно любые незваные гости получат свою долю острых впечатлений задолго до того, как выйдут к нашей точке. Но — после драки кулаками не машут; сейчас оставалось лишь тащиться за Николкой и думать нелегкую думу — как это ни обидно, но в первом же серьезном деле я показал себя отнюдь не с лучшей стороны…

Яша отодвинул в сторону доску, прикрывавшую узкий лаз — и выбрался на улицу. Прежде чем выходить на улицу, он несколько минут простоял перед проемом, давая глазам привыкнуть к дневному свету — и все равно голова закружилась так, что пришлось хвататься за стену. Солнце, еле проникающее в узких колодец двора, ударило по глазным яблокам, как кувалдой. А воздух! Яков и не подозревал, что затхлый воздух китайгородских двориков может быть таким ароматным — так бы и стоял и дышал им взахлеб, до потери сознания…

Однако — пора было выбираться. Яша видел, что мальчики, прежде чем покинуть соляные подвалы, переоделись в чистую городскую одежду, увязав гуттаперчевые костюмы и маски в ранцы. Но Яше не во что было переодеться — его одежда пропиталась смрадной жижей подземелья, волосы слиплись, сам он вонял, как выгребная яма. Спасало одно — всего в двух кварталах отсюда располагалась часовая лавочка дяди Ройзмана, так что можно было попробовать пробраться туда дворами — а уж там и привести себя в порядок. Не хотелось, правда, думать о том, что скажет сам Ройзман, увидав дорогого племянника в таком виде… но другого выхода все равно не было.

Яше нужно было отдохнуть. Привести себя в порядок, содрать грязь подземелья — и попробовать разложить по полочкам все то, что он сегодня видел. Можно было смело сказать — за эти страшные три часа Яша узнал о своих «подопечных» больше, чем за предыдущие две с лишним недели слежки. И — одновременно не узнал ничего. Ровным счетом — ничего. Все то, чему он был свидетелем в подземелье, могло бы стать захватывающим эпизодом фантастического романа господина Жюля Верна о капитане Немо — но никак не сценой из реальной жизни. Яша представил, как он описывает события этого дня… ну, скажем, квартальному надзирателю — и поежился. Нет, в жёлтый дом Яше категорически не хотелось — а именно туда его и упекут, рискни он честно рассказать о своих приключениях.

Рассказать дяде Ройзману? Тот, конечно, не сдаст его в жёлтый дом. Все будет куда хуже. Придется долго и мучительно объясняться с ребе — ведь именно к нему старик Ройзман и отведет спятившего племянничка. Не то чтобы Яша не хотел врать ребе — просто он точно знал, что этот номер у него не пройдет. Московский городовой раввин Шимон Шврабахер был крайне проницательным человеком, и не Яше было пытаться морочить ему голову. А что будет, если раввин поймет, что история, рассказанная Яшей — чистая правда?

Тут у Якова сомнений не было — ребе Шврабахер немедленно посоветует Ройзману отправить племянника подальше от Москвы, к родичам, в Винницу. А туда Яше хотелось ничуть не больше, чем в дурдом. Он всего три года как вырвался из нищей безнадежности местечка — и готов был на все, лишь бы не возвращаться туда.

Так что же — молчать? И забыть обо всем, что произошло? Здравый смысл подсказывал Яше — да! Забыть и молчать. Молодой человек понимал, что прикоснулся к чему-то, находящемуся вне его понимания — и следующий шаг к разгадке этой тайны может стать шагом к краю могилы. Но… Яша очень хотел стать сыщиком. И всем своим нутром ощущал — стоит вот сейчас испугаться и отступить — все, на мечтах можно будет поставить крест. Всю оставшуюся жизнь он будет только уступать и отступать — а это не тот путь, пойдя которым юноша из Винницкого местечка может сделать карьеру детектива. Жизнь, похоже, подкинула ему единственный в своем роде шанс — и теперь и решается, как этот шанс будет использован… и как в итоге, сложится жизнь мечтателя из винницкого местечка.

Был, правда, еще вариант. На самый последний, крайний случай: рассказать обо всем Олегу Ивановичу. Яша имел все основания подозревать, что сегодняшняя вылазка состоялась без ведома отца Вани. Молодой человек не догадывался, что искали мальчики в подземелье и зачем им понадобилось скрывать свои намерения — но чутье подсказывало, что делали они это втайне от взрослых. А с Олегом Ивановичем у Якова установились весьма доверительные отношения, так что… можно было и рискнуть. В любом случае — отец мальчика наверняка не отмахнется от этого сообщения.

Но, слава богу Израилеву — решать это трудные вопросы предстояло позже. А пока, предстояло преодолеть еще два квартала, не попавшись на глаза бдительным дворникам да амбарным сидельцам. Ведь ни один из них не пропустит через свои владения такое грязное и вонючее чучело…

Глава тридцать девятая

— …В общем, что мы собираемся делать — я не очень понимаю. То есть да, конечно — съездим в Сирию, велосипеды опять же, туда-сюда… А дальше что? Так и будем ходить сюда на экскурсии?

Олег Иванович не ожидал от сына такого напора. Вчера Иван вернулся на Гороховскую поздно вечером — и тут же повалился в кровать. В последнее время отец с сыном все чаще ночевали здесь, в 19-м веке, стараясь как можно глубже вжиться в обстановку — да и маячить лишний раз возле портала не хотелось, тем более, что в их отсутствие, время в 21-м веке текло вдесятеро медленнее.

Проспал Ваня почти до обеда следующего дня — и встал бодрым, полным энергии. Его распирало — вместо того, чтобы выслушать рассказ отца о визите в фехтовальный клуб, он затеял дискуссию, от которой Олег Иванович успешно уклонялся всю последнюю неделю. Но на этот раз — увы, не удалось. Ваня припомнил все потрясения, которые ожидали Россию в течение ближайших двух десятков лет — и террор эсеров, и русско-японская война, и «Кровавое Воскресенье, и революционные бури Пресни.

— А мы будем, как овощи, сидеть и ждать? Или того пуще — денежку зарабатывать на хроно-коммерции? Ах да, прости, ты же осчастливишь реконструкционное сообщество репортажами в стиле «19 век онлайн…» конечно, вклад в историческую науку, а как же! Нет, как хочешь, а по моему — все это стыдно и унизительно. Из всех людей на планете только нам достался этот портал — а мы…

— А ты уверен, что только нам? — спросил Олег Иванович.

— Что? — Иван явно не ожидал такой постановки вопроса. — ну да, конечно… а что, есть сомнения?

— Сомнения всегда есть, — усмехнулся отец. — Если мы не знаем о других пришельцах, то это еще не значит, что их нет.

— Так надо искать — вскинулся Ваня. — Если мы здесь не одни — то вместе можно таких дел наделать…

— Каких? Ну, хоть приблизительно, чем ты намерен осчастливить этот мир? — с иронией спросил Олег Иванович. — И потом — с чего ты так уверен, что эти, другие путешественники будут рады нас видеть?

— Ну как же… — неуверенно ответил мальчик. — Они, наверное, тоже не знают, что делать, вот и обрадуются своим. Я бы точно обрадовался. Да и вообще — откуда там взяться еще кому-нибудь из нашего времени? Четки-то у нас!

— Верно. — согласился отец. — У нас. Но ты забыл о профессоре — он ведь пропал, и, скорее всего, — здесь, в 21-м веке. А раз так — его бусины вполне могли кому-то достаться. И не факт, что этот «кто-то» предварительно не убил самого профессора!

Ваня задумался. Похоже, эта мысль ему в голову еще не приходила.