Честь джентльмена - Стефани Лоуренс

Все еще полагая, что Алисия вот-вот смутится, остановит его и во всем ему признается, он обнял ее хрупкие плечи, привлек к себе и посмотрел ей в глаза. Но в них не было ни малейшего намека на какой-либо страх или тревогу, на смущение или женский стыд; наоборот, когда она взглянула на него, ее пристальный взгляд был совершенно чист, безмятежен и почти лучезарен. Некоторое время она изучающе смотрела на него, а затем, подняв руки, прикоснулась к его лицу, погладила по щеке и обняла.

Тони не выдержал и страстно прижал ее к себе. Еще секунду назад он и подумать не мог, что сдастся первым: На какое-то мгновение мир вокруг них закачался, словно стал каким-то неустойчивым. Тони почувствовал, как у него перехватывает дыхание; все мускулы в его теле вдруг напряглись, нервы завибрировали…

Когда в нем стали пробуждаться грубые первобытные инстинкты, их глаза встретились. Кто сделал первое движение, он точно не знал, но их губы слились в поцелуе. Алисия прижалась к нему, и он, забыв обо всем, полностью утратил над собой контроль. Ее жаркие объятия уничтожили в нем всякие сомнения. Нет, им руководили отнюдь не инстинктивные побуждения: это было нечто гораздо большее, исходившее от сердца, из глубины его души и мало обращавшее внимание на требования рассудка.

Он стал неистово целовать ее, изо всех сил стиснув в своих объятиях, и как только Алисия почувствовала в нем эту перемену, ее охватил восторг. Впервые в жизни она ощутила себя совершенно раскованной и готовой вместе с ним испытать все, к чему он ее призовет. Она уже приняла решение и поняла это в тот момент, когда он повернулся к ней, совершенно обнаженный, весь возбужденный, и это не вызвало в ней ни малейшего страха. Он казался ей красивым, мужественным и в то же время ничуть не опасным. Его победа должна была стать и ее победой, а его объятия — надежно защитить ее, любимую, обожаемую…

Хотя страсть, проникая в каждый уголок тела, делала его твердым, как скала, однако все движения Тони продолжали сохранять некоторый налет изящества: его прикосновения были чувственными, но не грубыми, сильными, даже хищными, но вес же направленными на одну-единственную цель — пробудить ее чувственность и доставить ей как можно большее наслаждение.

Руки Алисии стали блуждать по его обнаженному телу, пальцы ощупывали его выпуклые мускулы — и ощущение этой упругости и силы доставляло ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Он прижал ее к себе, и его упругая плоть уперлась ей в живот. Она почувствовала, что каждое ее прикосновение доставляет ему огромное наслаждение, и вдруг решительно откинулась на спину, а он приподнялся и накрыл ее.

Их поцелуй, не прерывавшийся все это время, вспыхнул с новой силой. Это же он делал и раньше, но теперь для нее все было совершенно по-новому: и ощущение нависающей над ней тяжести его тела, и легкое прикосновение его покрытых волосками ног к ее гладкой коже, и многообещающая твердость его мужского органа — все это приводило ее в восторг. А еще — собственное желание, постепенно усиливавшееся внутри ее с каждым ударом сердца и с каждым прикосновением его сильных рук.

Она стала гладить его грудь, живот, а затем смело опустила руки ниже и нашла его горячее и твердое, как сталь, копье с бархатным наконечником. Он слегка приподнялся на руках, позволяя ей поиграть с ним, и она гладила его, сжимала в ладонях почти с благоговением, испытывая восторг от ощущения того, что он такой тяжелый.

Внезапно Тони прервал поцелуй и перевернулся на спину, не выпуская ее из своих объятий.

Они в одно мгновение вдруг стали снова самими собой — здравомыслящими, рассудительными людьми, но это уже были совсем другие люди. Они прошли последний отрезок своего пути и прибыли к месту назначения.

Это было совсем не так, как она себе представляла. Он ничего не сказал, а просто ждал — его глаза и его возбужденное тело говорили сами за себя.

Она чувствовала, что в ней пробуждается ее собственная потребность — столь же настоятельная, но все же чуть-чуть иная, чем у него. Алисия инстинктивно понимала, что их потребности дополняют друг друга и будут удовлетворены одним и тем же актом.

Они продолжали молча смотреть друг на друга — тишину нарушало лишь их прерывистое дыхание. Алисия хотела улыбнуться, но обнаружила, что это невозможно.

Тогда она просто приподнялась и, схватив подол ночной сорочки, медленно потащила его вверх.

Тони не стал дожидаться других сигналов — он стащил с нее сорочку, и она. пред стала перед ним полностью обнаженной. Не давая ей опомниться, он схватил ее в объятия и прижался губами к ее губам, снова увлекая за собой в мир страсти.

Затем она вновь оказалась под ним. Он раздвинул ей ноги и, опираясь одной рукой, другой скользнул между бедер и нашел там ее — влажную, теплую, ждущую. Она не сопротивлялась.

Тогда он придвинулся к ней вплотную, и она почувствовала, как его копье входит в ее плоть.

Когда он остановился и прервал поцелуй, она с трудом приоткрыла глаза и посмотрела на него.

Они оба были охвачены огнем страсти. Алисия чувствовала потребность в нем, хотела, чтобы он вошел в нее и заполнил ее, избавил от ноющего ощущения пустоты. Все внимание ее было сосредоточено на нежной плоти между ногами, пронзенной твердым скипетром его страсти.

Тони подался еще немного вперед и медленно, постепенно вошел в нее до конца. Она чувствовала, как ее тело уступает, приспосабливается к его вторжению.

Наступил тот самый момент, которого она так ждала. Она старалась дышать учащенно, но давление и боль становились все сильнее и сильнее; ей хотелось отвернуться и закрыть глаза… но он словно приковал ее к себе своим взглядом. Она напряглась, выгнулась всем телом; он сделал еще одно движение — и в то же мгновение боль вспыхнула и прошла.

Алисия судорожно дышала, пытаясь прийти в себя, а он остановился и ждал. Когда она немного успокоилась и обрела дыхание, Тони возобновил вторжение — казалось, он точно знал, в какой момент надо это сделать.

Овладевая ею, Тони запечатлевал в своей памяти каждую ее реакцию. Он понимал, что совершает первое вторжение. Он всегда запоминал реакцию женщин, с которыми спал, однако в данном случае это было не просто наблюдение — на этот раз он целиком погрузился в происходящее, вместе с ней испытывая ее боль, ее облегчение и удовольствие от сексуального совокупления.

Вместе с этим плотским наслаждением связь между ними становилась еще более глубокой, и все чувства обретали более глубокий смысл.

Он вошел в нее до конца и, не сводя с нее глаз, вышел наполовину и снова вошел, следя за тем, чтобы она не испытывала каких-либо неприятных ощущений. Все было хорошо, и тогда он наклонился к ней и поцеловал ее. Она ответила ему, и они позволили своим телам вести себя так; как им хочется.