Слуга отречения - Свенья Ларк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что, котёночку больно, да? А если так? – монстр смотрел на неё сверху, и Верена внезапно разглядела, как, постепенно разгораясь всё ярче, начинают отливать кроваво-красным его глаза. – Да-a, слабоват ты для воина, приятель… Как думаешь, если набить подушку перьями из твоих крылышек, на ней хорошо будет спаться? – остриё вонзилось ещё глубже, заставив её вскрикнуть.
Силы оставляли Верену. Тело пронизывало холодом, режущим и смертоносным, тело отказывалось повиноваться. Девушка ощутила, как вязкий липкий ужас захлёстывает её оглушающей волной. «Господи, – мелькнуло в голове, – неужели так всё и закончится? Прямо здесь и сейчас? По-настоящему?»
– Ты напал первым, мотылёчек… и это был честный поединок, ага? – монстр склонился совсем близко, так, что Верена могла различить каждую шерстинку на чёрной оскаленной морде с горящими рубиновыми глазами. – Вы, ни-шуур, как, не имеете привычки молиться перед смертью? А то я бы послушал… – услышала она глухой рокот над самым своим ухом.
Огромная рука-лапа легла ей на горло, остриё светящегося алого серпа приблизилось к солнечному сплетению.
Верена чувствовала, как затухает вокруг неё свет, как растворяются крылья, как её тело вновь делается беззащитным, слабым человеческим телом, как уходит – а может быть, попросту умирает зверь. Уже обычными глазами, расплывчато-мутно сквозь пелену катящихся слёз, она разглядела огромную летучую мышь с жёлтыми фонарями вместо глаз, которая кружила у жуткого монстра над головой и хрипло выкрикивала:
– Добивай! Ну, добивай же!!
…наверное, это правильно, что она умрёт человеком…
Тень от гигантских перепончатых крыльев упала Верене на лицо.
И тут она увидела, как пылающие над ней раскалённые угли страшных звериных глаз неожиданно потухают – и потом разом гаснут, опять делаясь чёрными и блестящими.
– …т-твою… твою же… мать… – медленно прорычало чудовище сквозь зубы.
Тёмная всклокоченная фигура медленно выпрямилась и почему-то отступила от неё на полшага. Потом зверь, не отрывая от Верены взгляда, резко встряхнул правой ладонью, и светящийся стеклянный серп, с шипением рассекая воздух, полетел куда-то вниз и с дребезгом врезался в окно противоположного дома.
– Пошли отсюда, – коротко бросил он второму монстру, поднимая голову. Крылатый что-то проревел ему с высоты.
– Я сказал, ПОШЛИ ОТСЮДА!! – полуволк яростно махнул рукой, стремительно отвернулся от Верены и резко свёл лапы на груди, растворяясь в бешеном вихре скачка.
…Некоторое время девушка неподвижно лежала на спине, не в силах пошевелиться. Воздух проникал в лёгкие с таким трудом, будто ей на грудь положили тяжёлую каменную плиту, закатные облака над головой кружили весёлой пёстрой каруселью, в ушах звенело, словно после трёхчасового пребывания в первом ряду у сцены на каком-нибудь концерте. Потом Верене показалось, что онемение понемногу начинает отпускать её тело. Это обнадёживало, но не сильно: если ей не хватит сил принять сейчас зверя, чтобы спуститься с этой крыши вниз, может оказаться, что все её проблемы ещё только начинаются…
Девушка со стоном оперлась на локти, пытаясь сесть; голова тут же снова закружилась, и она судорожно зажмурилась, пережидая приступ внезапно нахлынувшей тошноты. Потом сосредоточилась и всё-таки свела вместе запястья.
Это оказалось намного сложнее, чем в морфопространстве, но в конце концов у неё, кажется, получилось: после четвёртой или пятой попытки, когда со лба у Верены уже градом катился ледяной пот, болевой блок наконец обрёл прочность. Кровоточащий след на плече стал затягиваться, мучительное головокружение немного отступило, и дышать сразу сделалось свободнее. А она ещё считала, что уже почти научилась ставить блоки в настоящем бою… за пару секунд между атаками… какая же она была дура, а…
Верена с трудом поднялась на ноги, нетвёрдо шагая, подошла ближе к краю крыши и глянула вниз, на разгромленную улицу, с которой доносились пронзительные звуки многочисленных сирен «скорой» помощи.
По-видимому, уличное сражение тоже успело подойти к концу.
Глава 7
Навид остановился около торчащего на обочине рядом с низкорослой зелёной рощицей жестяного жёлтого треугольника с изображением бегущего оленя и всмотрелся вперёд. Если бы хоть кто-нибудь сейчас спросил мужчину, что именно он ожидает увидеть, этот кто-то вряд ли получил на свой вопрос внятный ответ. В конце концов, воля тули-па далеко не всегда реагировала именно на внешнюю опасность – гораздо чаще боль в запястьях была откликом на спонтанные импульсы собственного разума, раздражение или гнев.
Сперва Навид не мог разглядеть совсем ничего, кроме длинной, тёмной, словно полотно, тени от широкого железнодорожного виадука, возвышающегося над хаосом искорёженных стальных силуэтов. Исполинская железная конструкция с шестью рядами провисающих проводов справа от виадука накренилась, повалив пару растущих рядом тонких сосенок; Навиду казалось, что он даже с такого расстояния может расслышать угрожающий металлический скрип и скрежет трещащих от напряжения балок.
А потом он увидел, как впереди, за виадуком, над опрокинутым серебристо-серым беспилотным грузовиком, над смятыми коробочками автомобилей проступают в воздухе очертания смутной расплывчатой фигуры, нависающей над мутными клубами тянущегося к небу дыма. Фигура была гигантской, ростом с хорошее дерево, и она была подёрнута слабой тёмно-фиолетовой рябью.
Руки у этого странного существа оканчивались широкими, как лопаты, ладонями со сросшимися пальцами; из искривлённой приоткрытой пасти тянулась вниз струйка серой дымящейся слюны. Глаз на бесформенной, будто во множество раз увеличенный комок смятой бумаги, голове, покрытой редкими белыми волосами, не было вовсе – вернее, вместо глаз можно было разглядеть только две крошечные блестящие точки, абсолютно неживые и похожие на капельки мутного застывшего стекла. На голове неотчётливо виднелись тусклые, распространяющие вокруг себя мерклый пульсирующий свет ветвистые рога.
Чудовище раскинуло в стороны руки – и тут Навид заметил, как стеклянистые капли на уродливой башке внезапно приходят в движение, мутнеют, темнеют и устремляются прямо на него.
И в следующий момент ОНО выставило перед собой внезапно заострившиеся рога и бросилось вперёд.
Уже вскидывая к груди скрещенные кулаки, Навид додумывал одну-единственную короткую мысль: люди. Нужно отогнать ЭТО подальше от дороги, чем бы оно ни являлось.
Навид взмыл в воздух, угрожающе распахивая чёрный, как у кобры, капюшон, и уворачиваясь от проехавшимся по покрытым тонкими чёрными пластинами плечам корявых лап, похожих на искривлённые древесные ветви, и тут же резко сжал и вновь разжал ладони, выпуская когти из мощных полумедвежьих пальцев. Тварь завизжала и отпрянула, окутанная облаком искристого зелёного дыма, но почти сразу же метнулась вверх, оставляя облако далеко позади себя. Она казалась совершенно нечувствительной к боли и явно не продумывала свои действия дальше, чем на один шаг вперёд, – Навид ощущал противостоящий ему разум не человеческим,
