Гражданская война - Георгий Лопатин

Корабли не были совсем беззащитны от воздушных атак, за годы войны на них установили средства ПВО. На «Свободной России» поставили три зенитных трехдюймовки и две зенитки в шестьдесят три с половиной миллиметра. Эсминцы вооружили слабее. На «Завидном» имелось три зенитных пулемета винтовочного калибра, на «Дерзком», два пулемета и одна трехдюймовая зенитка.

Все эти средства ПВО с изрядным запозданием открыли огонь по климовским самолетам, когда первые бомбы уже падали на свои цели и начали крушить все вокруг, так что эффективность зенитной стрельбы оказалась нулевой. Кроме того, в пользу пилотов играло отсутствие у зенитчиков опыта, а главное командиров, что могли руководить системой ПВО. Тут большевики выстрелили себе в ногу расправой с офицерами.

Так что климовские пилоты могли бомбить корабли не то, чтобы совсем безопасно для себя, но и не сильно рискуя, потому промахов почти не было. На палубах вспыхнули мощные взрывы сметая в воду не успевших укрыться матросов, что выскочили наружу, когда заиграла тревога.

Особенно сильно досталось «Дерзкому», (так и хотелось сказать: «ты че такой дерзкий?!») на который вывалили половину всех бомб, то есть двадцать пять штук (пять бомб упало мимо) разнеся на палубе все вдребезги и пополам. Для эсминца это оказалось очень много, он загорелся, а потом и вовсе начал крениться.

Отбомбившись и немного постреляв из пулеметов по командным рубкам и просто для острастки, самолеты ушли назад для дозагрузки. На этот раз вместо снарядов им грузили бочонки с напалмом. Если в палубах случились хоть малейшие разрывы бронелистов, а они на палубе самые тонкие, то напалм найдет путь внутрь корабля.

— Кого жечь будем, товарищ полковник? — поинтересовался Федоров. — А то корабль анархистов уже точно не жилец и тратить на него «греческий огонь» смысла нет.

— Окраинцев жги.

— Понял.

Эскадренный миноносец «Завидный», на который так же сбросили половину боезапаса, оказался в огне от носа до кормы. Климов выбрал его главной целью не потому, что там окраинцы, а из-за нежелания портить большие корабли, это просто расточительно — самим пригодятся.

«А теперь как меня обзовут?» — с грустной усмешкой подумал Михаил, когда просматривал кадры бомбардировок, ведь бой согласно уже устоявшейся традиции засняли на кинокамеру.

Эта «огненная купель» стала последней каплей. Моряки готовы были убивать, безответно стреляя за горизонт, но вот умирать самим, да еще в огне — нет. Так что чуть потрепанные от бомбардировки, но все еще на ходу корабли, выбрали якоря, «дали дымы» в дополнение к чадному дыму от горящего напалма и стали спешно уходить. Мощный взрыв артпогреба «Завидного», придал им дополнительного ускорения.

— Отлично. Теперь можно начать сухопутное наступление…

Разведчики и тут не подвели. Притащили не просто рядовых бойцов, а цельного комиссара, что обходил подразделения с напутственным словом. Так что очень скоро стало известно о примерной численности противника. А силы собрали приличные, больше пятнадцати тысяч бойцов. Командовал ими сам Антонов-Овсеенко по прозвищу Штык.

27

Разбрасываться снарядами и вести многочасовые артподготовки Климов не стал. Не так уж и много у него этих снарядов, к тому же эффективность подобных артподготовок в плане урона откровенно низкая. Потому арта сделала несколько символических залпов.

Михаил решил сделать ставку на авиацию и бронетехнику, ну и конечно же штрафбат, что пойдет в первой линии наступления и станет по факту пулеуловителем.

Штаб разработал план атаки вдоль железной дороги, чтобы можно было использовать свой бронепоезд в качестве этакого тарана.

— Штрафные батальоны вывести на позиции…

Штрафбаты за короткое время своего существования еще ни разу не приняв участия в боевых действиях (за исключения двух батальонов, отданных Муравьеву) уже понесли некоторые потери в личном составе. Сами штрафники задавили около двух сотен своих товарищей, расстреляли четыре десятка за попытки побега и одну сотню за попытку побега всего десятка.

Штрафникам раздали оружие. Сломанное, не способное стрелять. Но им этого и не требовалось, единственная их задача, вызвать огонь на себя и обозначить пулеметные огневые точки.

Штрафников построили двумя линиями, по четыре батальона с разрывом в двести метров между линиями.

Вслед за штрафниками встали броневики с САУ и только в третьей линии — выстроились нормальные полки.

— Вперед!

Штрафники, коих все-таки оснастили по минимуму броней, просто стальные пластины на грудь и живот, легкой трусцой побежали в атаку подгоняемые короткими очередями из броневиков если вдруг линия начинала искривляться.

В небо начали подниматься самолеты, эскадрилья за эскадрильей чтобы организовать классическую «карусель». Их первой целью стали артиллерийские позиции противника.

Враг не дурак и организовал зенитное прикрытие, так что бомбометание приходилось производить с максимальной высоты и на предельной скорости, посему точность оказалась никакая, да еще и опыта нет (бомбежка кораблей не в счет). Но и такой бомбардировки оказалось достаточно, чтобы заставить артиллеристов противника сильно нервничать, что конечно же самым паршивым образом сказывалось на точности их стрельбы. Тем более что по ним то и дело дополнительно работала артиллерия РОДа.

— А если по штрафникам не станут стрелять? — поинтересовался как-то Николай Гумилев у Климова, сразу после создания штрафбатов. — Примут их с распростёртыми объятиями как своих. Получится, что мы вроде как собственными руками врагам пополнение дали…

— Такое тоже возможно, — согласился полковник после короткой паузы, — но только один раз.

— Почему только один раз?

— Потому что это все легко нивелируется…

— Как?

Климов, уверенный в Гумилеве, рассказал, добавив:

— Кстати, спасибо Николай Степанович, что надоумили. Надо сразу этот момент разыграть не дожидаясь, когда все случится самопроизвольно…

В общем бежали штрафники и в какой-то момент первая линия, чуть ускорившись, пошла в отрыв от второй. Штрафники, вдруг побросав оружие, стали размахивать руками и кричать:

— Не стреляйте братцы! Мы свои!!! Не стреляйте!!!

О том, что в укороченных шинелях с вытравленными номерами и странных шапках бегут социально близкие, противник уже прекрасно знал. А тут еще оружие побросали, руками машут. Так что нет ничего удивительного в том, что стрелять по ним никто не стал.

А тут еще им в спину стали стрелять из пулеметов установленных в броневиках, и вторая линия штрафников стала редеть. Что только подстегнуло первую линию бегущих…

Но эта странность прошла мимо сознания обороняющихся.