Авалон - Алексей Корепанов

Мужчина издал какой-то сдавленный звук и словно очнулся. Окинул долгим взглядом бронеход, наклонился и поднял лопату. Поставил ее вертикально, сложил ладони на конце ее рукоятки и совершенно спокойно произнес:

— Понятно. БМД-невидимка, наш ответ НАТО. То-то, вижу, с утра транспортники разлетались. Теперь понятно: проверка боеготовности. Полагаю, вы должны были приземлиться за водохранилищем, на полигоне.

— Вот именно, — с готовностью кивнул Силва. — А получилось… — он вздохнул и развел руками.

— А получилось как всегда. — Мужчина хмыкнул и пригладил рукой усы. Лицо его уже почти приобрело нормальный цвет.

— Техника-то новая, — извиняющимся тоном сказал Дарий. — Пока обкатаем, приспособимся…

Мужчина посмотрел в одну сторону, потом в другую, задержал взгляд на строении с цветком на двери. Оглянулся на свой теремок, вновь повернулся к Дарию. Провел рукой по редким волосам.

— Хорошо, что не на дом. И не мне на голову. Даже не хорошо, а просто отлично.

Его самообладанию можно было позавидовать — он ведь, несомненно, уже представил себе, как тяжеленная машина размазывает его по грядке. Вместе с лопатой.

— Да уж мы постарались, — соврал Дарий. — Но по-другому никак не выходило. Только сюда, на кусты.

— Говорил ведь Алене, чтобы смородину оборвала, — в голосе мужчины слышалась досада. — И малина там была, хотя в этом году малины немного. Не то что прошлым летом…

Дарию ничего не оставалось, как виновато молчать. Хотя бронеход оказался здесь отнюдь не по его, Дария, желанию.

Мужчина показал пальцем куда-то вбок.

— Вон там, через два дома, совсем пустой участок. Хозяйка умерла в позапрошлом году, внуки всего раза два-три приезжали, гулянки устраивали. И сожгли дачу по пьяни. Слава богу, что сами уцелели, и приятели их. Туда бы надо было садиться.

— По-другому никак не выходило, — повторил Дарий. — Только у самой земли контроль восстановили. Сейчас вот все тестируем, — он мотнул головой вглубь коридора. — А потом — вперед!

— Ясно, — кивнул абориген. — А как это вы — без шума? Я же только треск кустов слышал, больше ничего — ни гула, ни свиста…

— Такая конструкция, — лаконично пояснил Дарий. — Новейшая разработка.

— Это хорошо, — сказал мужчина и пристукнул лопатой по земле. — Вот бы с десяток таких на Белый дом спустить, чтобы у этого копченого все кишки вылезли.

Силва почти ничего не понял, поэтому решил промолчать.

— Форма у вас симпатичная, — абориген кивнул на комбинезон Силвы.

— Да, неплохая, — согласился танкист. — Тоже новинка. И греет, если надо, и охлаждает.

— Я в Забайкальском служил, в шестидесятые. — Мужчина задумчиво потер лысину. — Так не скажу, что зимой было комфортно. Совсем наоборот. Обморожений хватало. Наверное, знаешь, как ЗабВО расшифровывается? «Забудь Вернуться Обратно»! Служба была — не мед. Да-а… А ты, по говору, не ма-асковский. Я ведь тоже нездешний. Откуда-нибудь из Ставрополья, да? Из южных краев?

— Где-то так… — туманно ответил Дарий. — Не отсюда — это точно.

Мужчина немного помолчал, вновь обводя взглядом супертанк. И спросил, показывая на торчащие из-под гусениц кусты:

— И как долго таких подарочков можно ожидать?

— Каких подарочков? — не понял Дарий.

— Я говорю, десантироваться с транспортников еще будете сегодня или завтра? Или как?

— Нет, больше не будем, — честно ответил Дарий. — Еще раз извините.

— А-а… — мужчина махнул рукой. — В мое время и не такое бывало. Помню, раз ломанулись за водкой на «шестьдесят втором», с бронебойно-подкалиберными… В общем, было дело. Повезло, что без жертв… А смородину с малиной по новой посажу, не проблема. Хорошо, что туалет с душем не повредили, — он кивнул на строение с цветочком. — Тут другая проблема: как вы отсюда выбираться думаете? Забор ломать не дам, мне с ним потом возиться некогда. Я ведь тут только по выходным бываю. Единственный вариант: вы его аккуратненько снимаете, выезжаете и так же аккуратненько ставите на место.

— А забор ломать и не надо, — обрадовал седоусого Дарий. — У нас вертикальный взлет, — подкрепляя свои слова, он повел вверх рукой. — Невидимо и бесшумно. И сядем на полигоне.

— Вот оно как? — изумился абориген. — Эт-то что-то… — он покрутил головой. — Замечательно. Значит, переплюнули натовцев?

— Выходит, так, — осторожно согласился Дарий.

Кто такие «натовцы», он припомнить не мог. Может, на уроках в школе о таких и говорилось, но когда это было? А фильмы с «натовцами» Силве не попадались.

— Это хорошо, — сказал мужчина. — Им же главное — нас в войну втянуть, копченый их на это все время подзуживает. М-марионетки!.. Мы им всегда как кость в горле… И сколько их партнерами ни называй, врагами они были, врагами и останутся. В крови это у них. У нас, как говорится, есть только два союзника: наша армия и наш флот! И дай бог, чтобы они крепли и крепли. Покажем им, что такое «региональная держава»! Пусть только попробуют дернуться, правильно?

— Правильно, — вновь согласился Дарий. И постарался соскочить со скользкой темы, чтобы не ляпнуть что-нибудь: — Вы говорите, что бываете здесь только на выходных. А где живете?

— В Москве, — ответил абориген. — Считай, в двух шагах отсюда. Полсотни от МКАДа по Пятницкому, и уже здесь. Пробки, конечно, но не всегда. — Он, опираясь на лопату, обвел взглядом свои грядки и продолжал: — Тут, конечно, чтобы все до ума довести, надо бы безвылазно торчать месяца два-три, но я же работаю. И Алена тоже.

Теперь Дарию стало окончательно ясно, что супертанк вновь оказался на Земле. В том времени, из которого в Авалоне выбросило хрононавтов, Москва тоже существовала, и значительная ее часть была сплошным историко-культурным заповедником. А вот в какой эпохе они очутились, Дарий определить затруднялся — не хватало знаний.

— А кем вы работаете? — поинтересовался он, надеясь такими вопросами прояснить обстановку.

— Травматологом в «кремлевке», — ответил абориген, и Силва опять мало что понял. — А до того в Анголе… Тут место хорошее, лес, до пляжа в Малых Бережках пять минут на машине… Между прочим, там, на берегу, дача Пугачевой, а неподалеку, ближе к нам, «Миллергоф». Я сам не видел, но говорят, что ходит примадонна без охраны, со всеми здоровается, не звездится… — Седоусый замолчал и уперся взглядом в Дария, явно ожидая его реакции.

Силва не знал, кто такая Пугачева, но сообразил, что сказать:

— Ничего себе… Нормально…

— Ага, — кивнул абориген. — Вообще, тут народу мало, не достают. Где-то у Новоракова вроде нудистский пляж даже есть. Правда, нам с Аленой купаться-загорать некогда, за выходные и здесь-то не успеваешь управиться. Гараж вон второй год не могу достроить, мансарду в порядок привести… Хорошо, что машина на ходу, на автобусе люди по полдня теряют, чтобы сюда и обратно. Машина, правда, сам видишь, не «мерс», а «Волга». Но надежная, грех жаловаться. Бегает пока…

— Да, на машине — не пешком, — с видом философа изрек Дарий, отметив знакомое название: «Волга».

Он мысленно радовался тому, что разговор приобрел достаточно нейтральный характер. Хоть вмешательство в прошлое и произошло, однако оно не грозило какими-то далеко идущими последствиями. Даже если этот… травматолог и расскажет, что за техника поломала его кусты, — а он, конечно же, расскажет (как минимум своей Алене), — то ничего страшного в этом нет. Это же вроде как местные военные постарались, а не какие-то путешественники во времени.

— Слушай, воин! — встрепенулся седоусый. — Может, пока суд да дело, что-нибудь выпьем-пожуем? — он показал рукой на крытую террасу. — Алена сейчас быстренько что-нибудь накромсает, водка-коньяк давно стоит — тут и выпить некогда, да и не любитель я… Это пациенты, как обычно, — если не конфеты, так бутылку. Или же и то, и другое. В принципе, можно отказаться, но ведь не поймут. Подумают, что мне, мол, не это надо, начнут деньги совать. А это уже взятка. И потом, они же от чистого сердца. Я ведь действительно кое-что умею, все-таки стаж немалый. Очень даже немалый. Между прочим, лечил Валерия Брумеля, уже в девяностых. Знаешь такого?

— Э-э… что-то слышал, — неуверенно произнес Дарий.

— Понятно, — в голосе местного жителя звучала грустинка. — Новое поколение, новые кумиры… И все больше не спортивные кумиры, а из шоу-бизнеса, «звездули» всякие. Певцы и певицы ртом. Что ж, время другое… Каждому, как говорится, свое. Хотя о Пугачевой, при всех ее фортелях, плохого слова не скажу. Талант — он талант и есть. А Валерий Брумель — это олимпийский чемпион по прыжкам в высоту. Тоже талант был, но в другой отрасли. У меня и книга его на полке стоит, с дарственной надписью. Чем смог, тем ему и помог…

— Я в истории спорта не очень, — извиняющимся тоном сказал Дарий, лихорадочно припоминая имена. — Пеле… Таровик… Пожалуй, и все.