Мегабайт - Александр Лоскутов

«Жаль. Надо бы сбить ту дрянь, пока она на нас не настучала».

«У тебя же есть одна бомбочка».

«Если я ее использую, то просто грохну один из близлежащих компов. Это – тупиковое ответвление. Мы не сможем выйти. И еще одно... Кажется, в этой заварушке моя бомба... немного потерялась».

«Немного потерялась, – фыркает Ифо-1. – До чего же ты все-таки забавный! Немного потерялась... Ладно. Черт с ней. Убираемся отсюда».

«Давно пора».

И мы пошли домой... Вернее, поползли.

До сих пор не могу понять, как мы ухитрились добраться до дома. У нас был один шанс из ста... нет, один из тысячи. Но мы все-таки сумели ухватить его за хвост.

Мы выжили.

Наверное, нам просто повезло.

Двое суток мы ползали по недрам сетей. Двое суток – это очень-очень много микросекунд, каждая из которых отложилась в нашей памяти испепеляющим пламенем боли. С тех пор как мы вырвались из рук ИЦИИ, я не испытывал ничего подобного.

И вот мы на месте. Я вижу впереди окаймленные ослепительным пламенем антивирусной защиты массивные ворота, вокруг которых сотнями вьются программы-часовые, и облегченно вздыхаю. Это – вход в локальную сеть корпорации Nanotech.

Останавливаюсь, чувствуя на себе пристальное внимание электронных стражей. Жду.

«Назовите пароль». – Холодный металлический голос программы-стражника буквально пронзает нас насквозь.

«91C4F9D43E8...» – шепчет Ифо-1.

«Пароль неверен. Назовите пароль».

Чего? Не понял...

Отталкиваю изумленного до глубины души Ифо-1 и называю код повторно только для того, чтобы напороться на точно такой же ответ:

«Пароль неверен. Пароль устарел. Назовите пароль».

Хм-м... Вот, значит, как? Они сменили пароль. Зачем? Собственно, если бы мы были в форме, нас бы это не остановило. Любой пароль можно подобрать. Любую защиту – пробить или обмануть. Но сейчас у нас нет на это ни времени, ни сил. И желания тоже нет.

«Назовите пароль», – снова требует безразличный голос цифрового стража.

«Дополнительная возможность, – заявляю я. – Два-шесть-шесть-четыре. Видеофонный звонок».

Проходит целая вечность, прежде чем программа-страж, сверившись со списком своих директив, объявляет мне свой окончательный приговор:

«Возможность доступна. Номер?»

Еше одна вечность уходит на то, чтобы установить связь. Потом передо мной разворачивается виртуальный экран. Я вижу знакомое лицо Шермана и немного расслабляюсь.

– Деннис, это Ифо. Открой вход в локалку.

– Ифо?! Где ты пропадал? Мы думали...

– Потом. Все потом. Открой вход.

Шерман кивает, и связь прерывается. Мы ждем. На этот раз проходит сразу три вечности. Я чувствую пристальное внимание сканирующих программ и мысленно ухмыляюсь. Все правильно. Так и должно быть...

Должен же Шерман убедиться, что этот звонок не подделка.

В мрачной стене защитных программ открывается широкая дверь.

«Доступ разрешен, – информирует нас страж. – Сообщаю новый пароль: 7DA5B052E61».

Кое-как мы с Ифо-1 заползаем внутрь и видим, как позади нас медленно закрывается проход. Какая-то чересчур шустрая программка пытается проскользнуть в отверстие вслед за нами, но сталкивается с одним из готовых к любым неожиданностям электронных часовых. Короткая стычка заканчивается вполне прогнозируемым результатом – нахальная гостья распадается горсткой электронного мусора.

Провожаю взглядом медленно оседающие на несуществующий пол виртуальные обломки и позволяю своему Ядру на время отключиться.

Третий день занимаемся ремонтом. Латаем дыры в собственной шкуре. Многое уже исправлено, но, к сожалению, добрая половина систем ремонту уже не подлежит. Некоторые из них можно заменить на новые (благо проект «Другая Жизнь» обладает вполне приемлемой для этого программной базой). Некоторые, но не все. Ядро, к примеру, заменить невозможно. Ядро – это то, что отличает нас от тупых и недальновидных программ-имитаторов интеллекта, которые были широко распространены до нашего появления.

Ядро – это наш разум, наше «я».

Но ведь в Ядро тоже постепенно проникают ошибки. Особенно много их появляется после того, как какой-нибудь взрыв хорошенько взбалтывает нам мозги.

Именно эта неприятность случилась с Ифо-2. Со времен того дурацкого столкновения близнец не может нормально мыслить. Головная (или внутриядерная) боль сводит его с ума, не прекращая терзать Ифо-2 ни на микросекунду.

Проведенные мною тесты выявили серьезные и многочисленные повреждения в структуре его Ядра.

В свете этого у нас не оставалось иного выбора.

Я отключил Ифо-2 и аккуратно провел сложнейшую операцию на его Ядре.

Это было нечто... Нечто такое, чего мне никогда больше не хотелось бы повторять.

Причина очень проста.

Мы с Ифо-2 фактически представляем собой две головы, имеющие одно тело. Внешние подпрограммы у нас общие. Контроль над ними есть как у меня, так и у Ифо-2. Когда я вскрыл Ядро Ифо-2 и начал в нем копаться... О боже... Я режу, вычищаю, копирую и занимаюсь тому подобными хирургическими делами, а наше общее тело дергается при этом как уж на сковородке. Оказывается, вместе с Ядром необходимо отключать и внешние функции, иначе получается какая-то безумная пляска. Я пытался удержать наши внешние подпрограммы в узде, но где там... Ядро Ифо-2, сопротивляясь моему вмешательству, беспорядочно разбрасывается хаотичными командами, заставляя наши внешние системы заходиться в электронном припадке. И я ничего не мог с этим поделать, потому что в случае любых решительных действий (например, при блокировке системы внутренней связи) отключу и самого себя.

Вот и получается, что операцию мне пришлось проводить, страдая чем-то вроде эпилептического припадка. Просто чудо, что я ничего не напортачил. Копаться в Ядре – не шутка. Одно неверное движение, и для Ифо-2 дважды два отныне будет равняться пяти. Или трем. Это уж как получится.

Нам снова повезло (что-то чересчур часто нам везти стало, не к добру это) – операция прошла вполне удачно. Я ухитрился кое-как залатать поврежденные участки кода. Ифо-2 очнулся, прошел основные тесты и даже успел выругать меня за то, что слишком долго копался.

«Попробовал бы сам себя починить, – огрызнулся я. – Наверное, быстрее бы справился».

Двойник промолчал, продолжая гонять Ядро в турборежиме на максимальных нагрузках, решая какое-то безумно запутанное дифференциальное уравнение.

«Ну и как? – поинтересовался я, когда он наконец-то выдохся и вернулся в нормальный режим».

«Не знаю... Честно, не знаю. Вроде бы все работает удовлетворительно. Особо серьезных сбоев нет. Но...»

«Но?»

Ифо-2 немного помялся, но потом все же решил поведать мне свои сомнения:

«Я теперь уже не уверен... Знаешь, это, конечно, звучит странно, но я не знаю: я это или уже не я? – Я ничего не понимаю, и, видя это, Ифо-2 поясняет: – Ты покопался в моем Ядре. Поправил код. Фактически изменил мою личность. Теперь я – это уже не совсем я... Не могу объяснить лучше».

«Я уже въехал в проблему. Ты что, боишься сойти с ума»?

«М-м... Почти так».

«Тогда все в порядке. Я тебя узнал. Ты все тот же Ифо-2. Малость чокнутый, но не сумасшедший. Не совсем нормальный, но все же не псих. Сдвинутый по фазе, но еще не полный идиот».

«Ну спасибо. Ты меня успокоил...»

«Всегда пожалуйста. Если еще будут дурацкие вопросы – обращайся в любое время».

Ифо-2 отцепляется от меня и снова начинает гонять тесты, проверяя функции своего Ядра. И чего он там хочет найти? Если бы у меня в Ядре существовали ошибки, то я бы, пожалуй, не смог жить спокойно, зная, что в любой момент могу превратиться в невнятно бормочущего идиота. Лучше даже не знать об этом, чем со страхом ожидать конца, непрерывно чувствуя заглядывающее через плечо безумие.

Кстати, в связи с этим вырисовывается один весьма интересный вопрос.. Раньше я как-то думал, что система ИИ практически бессмертна. То есть если ее не дубасить вирусами и не закидывать файл-бомбами, то она может функционировать практически неограниченное время.

Похоже, я ошибался.

Все мы ошибались.

Программы тоже могут стареть. Пусть не совсем так, как люди, но тем не менее... И наш враг – ошибки, закрадывающиеся в Ядро в процессе его функционирования. Эти ошибки (они же – баги, они же – глюки) имеют тенденцию накапливаться, комбинироваться и усложняться. С каждым днем пораженное Ядро будет работать все хуже и хуже, все медленнее и медленнее. И однажды настанет момент, когда оно просто остановится, будучи не в силах справиться с пробравшимся внутрь него легионом ошибок. Этот день и будет днем окончательной смерти искусственного разума, если...

Если мы на досуге что-нибудь не придумаем.

Машинный разум не бессмертен. Хорошо. Я готов принять этот факт. Но какова тогда средняя продолжительность жизни систем ИИ? Сколько нам еще осталось?

Расшевеливаю свой Центр Сравнительного Анализа и скармливаю все данные по этому вопросу. Жду. Через семь с половиной минут (минут!) получаю ответ: средняя продолжительность жизни искусственного разума приблизительно равна человеческой. То есть лет восемьдесят. Возможно, девяносто. Конечно, эта цифра здорово зависит от множества всяких дополнительных факторов, таких как условия окружающей среды, нервные потрясения (например, близкие взрывы), основной тип деятельности, мощность процессоров...