В одном из сказочных измерений (СИ) - "Yukhari Rakhag"

«Он пустой», - подумала она и вздохнула.

Память услужливо преподнесла ей то, от чего хотелось убежать и скрыться.

Сначала много крови, и старший Драко Малфой на полу в Выручай-комнате. Потом то, как она исступлённо кричала Вулнера Санетур над его бездыханным телом, она вся была в его крови, сотрясалась в рыданиях. В какой-то момент его тело начало меняться. Оно снова становилось моложе, без ран, без смертельной опасности Сектусемпры. Но, по-прежнему бездыханное.

Девушка кричала, звала его, паниковала. Потом сделала то, что видела в маггловских фильмах, которые смотрела на каникулах дома. Она начала стучать в его грудь, пытаясь заставить сердце снова заработать, снова отмерять свой ритм.

И, о боги, ей это удалось!

Но он так и не проснулся.

Грейнджер тогда вытащила его из комнаты, где они были, слыша, как неприятно стучат каблуки его туфель на стыках каменных плит.

На входе их уже встретили обеспокоенные профессора, которые пришли на зов Гриффиндора.

Дальше была какая-то каша, непонятные события, разбирательства.

А он спал.

У его кровати постоянно дежурили. Отец и мать, сестра, она. Все молчали и тоскливо ожидали. Проснётся ли он вообще.

Все скорбели, но таили слабую надежду.

И она их не подвела. Всех, кроме неё.

Малфой проснулся. Проснулся в тот момент, когда девушка сидела у его кровати.

- Грейнджер? – с ходу спросил он, кривя губы в презрительной ухмылке. – Что ты здесь делаешь, грязнокровка? Понравилось то, что было в кабинете маггловеденья? Но, к сожалению для тебя, на трезвую я на тебя не позарюсь.

Сначала был холодок, пробежавший по пояснице. Потом была боль осознания, обухом ударившая по голове. И её мир поплыл, утонул в пелене слёз и неверия.

Безысходность пришла позже, когда в палату ворвалась Виолетта, чтоб обнять своего брата, но тот отшатнулся от неё, как от прокажённой, раздражённо говоря ей что-то о манерах.

Это был не её Драко. Не её двадцатишестилетний любовник, а тот, кто был её палачом, насильником.

Это воспоминание рушило её мир.

Девушка мотнула головой, возвращаясь обратно в реальность и чувствуя, как глаза предательски наполняются слезами.

На плечо ей легла рука, и Гермиона оглянулась.

- Ты в порядке? – обеспокоенно спросил Поттер.

- Почему мы должны тут торчать и украшать его могилу? – заныл Уизли, запутавшись в вазонах, которые им предстояло высадить.

- Потому что он нас всех спас, - ответила девушка, борясь с непрошенным наваждением.

- А он почему тогда стоит в сторонке? – тон рыжего был почти обиженным.

- Потому что это ваш основатель. И в отличие от вас, меня он чуть не убил при первой встрече, - я выбросил недокуренную сигарету и подошёл ближе. – Поттер, убери руки от моей девушки.

- Она моя подруга, Малфой! – ощетинился «Золотой мальчик».

- Это не даёт тебе права лапать её, - я ощутил, как ревность колючим ежом пробежала по туннелям нервов. – На это только у меня есть лицензия.

- Малфой, не зарывайся! - Поттер таки убрал свою руку, которая инстинктивно дёрнулась к палочке.

- Мальчики! – Гермиона встала между нами, одаривая обоих сердитым взглядом. – Вы обещали!

Шрамированный послушался и медленно направился к Уизелу.

- Правильно, Потти, лучше иди, ублажи последнюю волю своего основателя! – я почувствовал, как губы расползаются в ухмылочке, подойдя к моей девушке. Рука хозяйски приземлилась ей не плечи, но Грейнджер тут же сбросила её.

- С тобой мы позже поговорим, - угроза с её уст меня только раззадорила.

- Да ладно тебе, - я поднял руки в жесте «я сдаюсь», а потом более серьёзный тон: - Будешь снова вспоминать тот дурной сон, что приснился тебе у моей кровати, я применю на тебе Обливиэйт.

- Эй! Ты снова лазил в моей голове? Серьёзно, Малфой…

- Ну, надо же было узнать, с чего такой перепад настроения, - я снова её обнял, в этот раз гордая гриффиндорка не сбрасывала мою руку. – Серьёзно, Грейнджер, - перекривил я, - я здесь, с тобой. Живой. И да, в молодом теле, что бонусом дало мне пару лишних лет жизни, если, конечно, твои мордовороты-авантюристы не натворят каких-то дел, что сведут меня в могилу раньше.

- Драко! – она возмущённо хлопнула меня по плечу ладонью.

- И что она в нём нашла? - Уизли пыхтел над последним вазоном, а после распрямился и зло посмотрел на меня.

- Тебе не понять, Уизел. Всё дело в мужской харизме, а у тебя её нет, - я оскалился, а Гермиона закатила глаза. Похоже, она уже жалела, что собрала нас всех вместе.

- Драко, прекрати его задевать! – как же я любил этот менторский тон из её уст.

- А что? Ему ведь совсем не больно.

- Зато тебе сейчас будет больно! Колдовать-то ты пока не можешь! – Рыжий решительно направился к нам, и я спрятался за Грейнджер.

- Меня есть кому защитить!

- Так! Хватит! – девушка выставила руки. – Вы мне надоели. Все трое!

Она развернулась и решительным шагом направилась к замку.

- Опять я попал под раздачу, - озадаченно проворчал Поттер, и мне вспомнился Святочный бал из прошлой жизни.

Я улыбнулся и поспешил за Гермионой. Всё-таки здорово быть живым, пусть и не всё гладко.

К слову сказать, когда я проснулся, у меня было много вопросов.

Но у постели я застал не Грейнджер, нет, она, как я узнал позже, была в туалете, плакала после того чёртового сна, которым решило истязать её истощённое подсознание. Ви была с ней, утешая девушку и не понимая, чем вызвана её преждевременная скорбь.

А на другой койке напротив меня сидел сам директор школы.

- Как ты себя чувствуешь, Драко? – спросил Альбус, не особо церемонясь.

- Как порезанный волшебный серпантин, - я настороженно всматривался в седовласого старика.

- На твою судьбу много чего выпало… О, не смотри так, мне пришлось прочесть некоторые твои воспоминания.

Мерзкие мурашки пробежали по истощённому телу.

- Вы видели всё?

- Практически. Того, что мне не стоит видеть, я не трогал, - он как-то заговорщицки улыбнулся.

«Старый изврат!» - подумал я, покраснев от мысли, что кто-то мог видеть нас с Грейнджер. Кстати, о последней.

Я резко сел.

- Как Гермиона? Она в порядке?

- О, лежи, Драко. С мисс Грейнджер всё хорошо, за исключением того, что она очень сильно переживала за тебя. К слову, девочка оказалась очень сильной. Когда реверсия прекратилась, откатила назад, ты всё равно был изранен. И только благодаря тому, что она всё время исступлённо повторяла исцеляющее заклятие, а потом применила реанимационные приёмы, ты жив. Хоть и пару ребёр было сломано, но мадам Помфри их уже восстановила при помощи Костероста.

Я поднял рубашку и посмотрел на чистую грудную клетку, на которой даже шрамов не было.

- То есть меня спасла её любовь, да?

- И да, и нет, Драко, - Дамблдор встал, проходя к окну. – Мисс Грейнджер начала любить тебя раньше, гораздо раньше, насколько я могу судить по её воспоминаниям. Ты просто не решался поверить в это. Твоим якорем была вера в её любовь, в то, что такого, как ты, можно полюбить.

- Чушь какая-то… - пробормотал я, слабо понимая профессора. – Кстати, а как жертвы Салазара? Они не умерли?

- О, чуть не забыл. Школа в неоплатному долгу перед вами с мисс Грейнджер. Думаю, этого достаточно, чтоб закрыть глаза на участие мисс Малфой в этом деле, - я не сдержал облегчённого выдоха. – Остальных участников, к сожалению, это тоже касается. Мы не можем предать огласке это дело. Но! Всегда ведь можно исключить их за другие прегрешения, ведь так? И всё же, вы проделали просто невероятную работу, как для учеников. Ваш крёстный может гордиться вами.

Разговор на несколько минут оборвался, а потом Дамблдор просто кивнул, пожелав мне выздоровления, и величественным шагом направился прочь. Никогда не мог прочитать его полностью.