Этот Странный Новый Мир - Олег Шабловский

Отдав должное нехитрой стряпне хозяйки Карен вольготно уселся на лавке и откинувшись на стену неспешно и вальяжно заговорил, наконец, о цели своего визита.

— Я товар новый привез.

— Товар это хорошо — закивала головой суетящаяся у камина женщина.

— Ну а как прошлую партию продала?

— Вот — женщина достала с полки и выложила на стол несколько монет — рубль и тридцать копеек, у меня как в банке. Сам видишь, торговля плохо идет.

— Вай, вай — сокрушенно покачал головой торговец — Анна как ты меня огорчаешь. За что только хозяин тебе каждый месяц десять копеек платит? Такие деньги получаешь и совсем плохо торгуешь, а еще говоришь, в торговле раньше работала. Что я буду Ашоту говорить? Извини Ашот, Анна деньги любит получать, а работать не любит, так?

— Что ты такое говоришь Карен — всплеснула руками женщина — сам же знаешь, чем мы живем: огород, охота, рыбалка. Откуда же деньгам то у людей взяться? Если только кто на хуторе у Василь Семеныча или у Арнольда на ферме подрабатывает, у тех кое-какие деньжата водятся, да у нас в семье, спасибо Ашоту Александровичу какая-никакая копеечка есть. А для остальных и пятак — целый капитал, хорошо на стол всегда есть, что поставить, с голоду никто не умирает, а уж роскошествовать то людям не на что.

— Ай, ай, ай, все сказала, одно только забыла. А Замок? У дружинников то всегда денежки есть, они жалование от казны получают. У вас поселок самый богатый, соль варят, варят, в море ходят мидии — шмидии, рыбу всякую берут, берут. В кузницу даже с Лесозаводска люди приезжают, заказы делают, такого мастера нигде нет больше. Где же деньги-то, как не у вас?: Кто хочет заработать, всегда заработает, а кто не хочет, будет на заднице сидеть и на жизнь жаловаться.

— Ну, придет дружинник или солевар, раз в полгода штаны себе новые купит, жена его горшок или плошку возьмет, так это же не каждый день бывает. Мука, крупа хорошо идут, так ты этих товаров мало привозишь, и на них Совет цены твердые установил, строго за этим делом следят. Да и сам помнишь, наверное? — последняя фраза была произнесена с некоторой долей иронии.

Карен недовольно поморщился, воспоминания были не из приятных. Три месяца назад Агрелян, сговорившись с Фермером, не внял предупреждению Совета и в два раза поднял цены на муку и крупу, сославшись на плохой урожай. Реакция властей была стремительной, гнев страшен, а суд и расправа коротки. Правда хитрый продюсер тогда, что называется "отъехал", свалив всю вину на своего торгового представителя, и сам отделался лишь солидным штрафом. Несчастного Карена хмурые дружинники разложили на лавке, на центральной площади, а затем при полном и молчаливом одобрении собравшихся зрителей, вдумчиво и сосредоточенно отходили ивовыми розгами, напоследок предупредив, что в следующий раз спекулянт так легко не отделается.

За преданность, поротую спину, и стоическое молчание, хозяин, расплатился щедро, облекши свою благодарность в звонкую монету и построив своему земляку большой дом, вместо той, землянки, где тот жил раньше, но неприятные ощущения в душе и поротом организме все равно остались. Однако бывший водитель автобуса терпел, у него была мечта, нет "МЕЧТА". Он надеялся подкопить денег, выкупить осла и повозку и работать только на себя, открыть свой бизнес, который будет передаваться в роду из поколения в поколение, от отца к сыну. И его дети не будут работать на чужого дядю, пусть даже и земляка, другие будут работать на них.

— Ладно, Анна поверю я тебе и словечко перед хозяином замолвлю — вздохнул торговец, сгребая и ссыпая в поясной кошель мелочь — ну, спасибо за угощение пойду, товар разгружу, надо еще к солеварам заехать.

Тревожный вой милицейской сирены нарушил сонное спокойствие поселка Мирно обедавший в кругу чад и домочадцев Спиридонов бросил на стол ложку, сорвал со стены автомат и не обращая внимания на сыплющиеся градом вопросы перепуганных женщин метнулся на улицу, нос к носу столкнувшись с выскочившим из соседней двери Войтенко.

— Что случилось — Сергей изо всех сил пытался переорать надсадно завывающий сигнал.

Капитан только молча махнул рукой и побежал вверх по тропинке ведущей к башне, старлей последовал за ним. Под несмолкающий оглушительный вой пулей взлетели на верхнюю площадку. Дежуривший на ней дружинник, что-то быстро заговорил, указывая пальцем в сторону моря, но услышать его было решительно невозможно.

— Да выключи ты эту хренотень — рявкнул на парня Войтенко.

В ответ тот только беспомощно развел руками, указывая на панель с черной кнопкой, включающей ревун, снятый с разбитого милицейского УАЗика. Устройство было запитано от автомобильного генератора, ротор которого через редуктор приводился в движение вращающимися крыльями ветряка. Энергии получаемой от работы этой импровизированной электростанции хватало только на питание и подзарядку имевшихся в распоряжении поселенцев радиостанций, не частого включения закрепленной на вышке автомобильной фары или подачи сигнала тревоги подобного тому, что сейчас, замкнув, надрываясь, наводил панику на всю округу.

Наконец, догадавшийся, в чем дело, Спиридонов выдернул проводку, обесточив неисправное устройство, и стало слышно, как заполошно лают собаки, кричат внизу встревожено суетящиеся люди, и равномерно рокочут накатывающиеся на берег волны прибоя. С высоты башни было видно как поселенцы, побросав свои дела, собираются под защиту глинобитной ограды Заречья, на плотах рыбаки бросают сети и спешно гребут к берегу. Все оказавшиеся в поселке мужики, похватав оружие, столпились на центральной площади, выслушивая активно жестикулирующего Ковригина, который, по-видимому, отдав какие-то распоряжения, быстро убежал в дом.

Между тем Войтенко отобрав у часового бинокль, разглядывал с его помощью большую черную лодку, которая неспешно входила в бухту с востока.

— Заречье вызывает Башню — голосом Петровича заговорила радиостанция на поясе часового.

— Даю сюда. Заречье — Первому — капитан отобрал у парня "кенвуд", не оборачиваясь бросил стоящему рядом Спиридонову — дуй вниз, расставь ребят по местам.

— Слушаю, Заречье. Что за шум?

— В бухту заходит неизвестное судно, закройте ворота, займите оборону и ждите нашего сигнала. Может, ничего страшного и нет, но лучше пока не высовывайтесь. Береженного бог бережет.

— Понял тебя Данилыч, тьфу, то — есть первый — отозвался Ковригин.

Закончив сеанс радиосвязи, мастер выскочил на площадь, и снова замахал руками, разгоняя своих ополченцев по местам.

Пока капитан вел радиопереговоры с Заречьем, Сергей, спустившись вниз, парой коротких распоряжений привел в боевую готовность немногочисленный гарнизон Замка. Быстро и без лишней суматохи (сказывалась военная составляющая) трое имеющихся в наличие бойцов заняли позиции возле бойниц специально для этой цели проделанных в кладке стены опоясывающей тесный, плотно застроенный двор крепости.