Происхождение государства и права - Татьяна Кашанина

4. Правила этикета имеют и воспитательное значение. Причем вежливость воспитывает и того, кто ее проявляет, и того, к кому, она обращена. Мудрецы в Китае, а именно там правила этикета занимали у людей больше времени, чем где бы то ни было, объясняли такое внимание к «пустым церемониям» так: «Церемонии, вежливость воспитывают в человеке добродетель».

Чтобы проиллюстрировать это, напомним пример со встречей гостя в африканском племени итесо. Если хозяин был столь внимателен к гостю, что здоровался с ним и угощал его едой, которую брал правой рукой, то он предполагал, что, скорее всего, гость также будет поступать у себя дома, если они поменяются ролями. Ведь ему не был брошен вызов, более того, к нему было продемонстрировано благожелательное расположение.

А если не вышло, не воспиталась добродетель, нет ее, и все? Тогда вежливость заменяет собой добродетель! Пусть пока без души, формально человек показывает свое «хорошее» отношение к другому, все равно выполнение правил этикета воспитывает сдержанность, терпимость по отношению к другим людям. Возможно, формальное любезное отношение к другому человеку в дальнейшем перейдет в фактически уважительное к нему отношение. Ведь заразителен не только дурной пример, но и хороший, а вежливый человек дает другим именно хороший пример.

5. Поскольку за учтивостью может скрываться и недоброжелательное, неуважительное или, может быть, боязненное отношение к человеку, постольку можно сказать, правила этикета являются часто лишь внешней оболочкой отношений между людьми. Содержания отношений они не затрагивают, и более того, они как бы оторваны от него. В этом смысле правила этикета сходны с ритуалами. Отличие же их состоит в том, что ритуал всегда рассчитан на массовое воздействие, норма этикета чаще всего имеет своим адресатом более узкий круг лиц либо применяется к отдельному человеку.

6. Правила поведения в быту, связанные в возникновением этикета, существуют у всех народов земли. Причем у каждого народа они свои, разные. Иногда же они носят случайный характер. Встречаются и прямо противоположные правила, применяемые народами в одинаковых ситуациях. И этому не стоит удивляться. Ведь правила этикета не затрагивают какой-либо общественной закономерности, а всего лишь есть выражение вкусов людей.

В связи с этим любопытен следующий пример. В Древнем Китае встреча незнакомых друг другу людей проходила следующим образом: гость должен был обязательно принести хозяину подарок. На стук гостя к воротам выходил кто-либо из его окружения и, узнав о цели визита, говорил: «Хозяин не смеет Вас принять. Идите домой. Мой хозяин сам навестит Вас». Произнося эту фразу, полагалось кланяться и держать руки перед грудью. Посетитель тоже, держа руки перед собой и наклонив голову вперед, должен был отвечать: «Я не смею затруднять Вашего хозяина. Разрешите мне зайти и поклониться ему». В ответ встречающий должен был ответить: «Это слишком высокая честь для моего хозяина. Возвращайтесь домой. Мой хозяин немедленно придет к Вам». Первый отказ принять гостя носил название «церемониальной речи», второй — «настойчивой речи».

После «настойчивой речи» гость должен был вновь повторить свои намерения. Встречающий, выслушав гостя в третий раз, шел к хозяину и, вернувшись, говорил: «Если Вы не принимаете наш настойчивый отказ, мой хозяин сейчас выйдет встретиться с Вами. Но подарок хозяин не смеет принять». Тогда гость должен был три раза отказаться от встречи с хозяином, если подарок не будет принят. Только после этого хозяин выходил за ворота и встречал гостя. Оба должны были поклониться друг другу, после чего хозяин жестом приглашал гостя пройти. Посетитель опять три раза отказывался от приглашения. Наконец хозяин, повернувшись к гостю лицом, шел во двор и жестом приглашал посетителя войти в дом. На этом, впрочем, церемонии отнюдь не заканчивались, но описание их и без того выходит слишком длинным[70].

После проведенного детального анализа социального регулирования, имевшего место в первобытном обществе, самое время оценить идею о так называемых мононормах.

Эту идею высказали историки В.П. Алексеев и А.И. Першиц[71]. По их мнению, правила поведения в доклассовом, догосударственном обществе не могут быть отнесены ни к категории правовых, ни к категории моральных норм; они имеют характер мононорм, т. е. норм единых, специфических, еще не дифференцированных и не расщепленных на различные нормы социальной регуляции первобытного общества.

Эту идею не критически поддержал ряд ученых-юристов[72], вероятно, посчитав, что историки, дескать, лучше знают, что там было в первобытном обществе.

Сразу хочется задать вопрос, для кого социальные нормы первобытного общества были едиными и неделимыми? Для первобытных людей, которые, имея столь неразвитое сознание, не могли их «расщепить»? Да и нуждались ли они в том, чтобы «расщеплять» или дифференцировать эти нормы? Скорее всего нет. Тогда для кого? Для первобытных исследователей социальных норм? Но их тогда еще не было. Наука появилась гораздо позже.

Многие наши современники тоже не задумываются над тем, какую норму они выполняют. Более того, для многих людей кощунственно будет звучать даже сама постановка такого вопроса: ты не убиваешь других людей только потому, что за нарушение этой правовой нормы получишь суровое наказание? Для них «не убей» — это одновременно и правовая, и религиозная, и моральная норма, и норма обычаев и т. д., т. е. норма единая и недифференцированная. Задачей же ученых является «расщепить» столь сложные явления социальной действительности, как социальные нормы, и внести ясность, достичь более глубокого, дробного их понимания. Следовательно, никаких «мононорм» в первобытном обществе не существовало. Социальная жизнь в тот далекий период регулировалась с помощью множества социальных норм, многие из которых еще не получили своего целостного развития.

Дифференциация социальных норм — это задача тех ученых, которые взялись за исследование жизни первобытного общества.

Мононормы — это научный вымысел, фантазия ученых, а не реальность.

Но научные вымыслы бывают весьма полезны, если они нацеливают на серьезное познание предмета и дают приращение знаний о социальной действительности.

Полезна ли идея о мононормах? В этом все же следует усомниться. Представляется, что эта идея не нацеливает на пристальное и углубленное познание первобытного общества, а наоборот, обезоруживает: неразвитость социальных норм первобытного общества по сравнению с социальными нормами современного общества объявляется причиной отказа от их глубокого и дифференцированного изучения.

Глава 7. Детство права — архаичное право

Все социальные явления отличаются одной очень важной особенностью: в отношении подавляющего большинства из них нельзя указать с определенностью тот день, год, а иногда и столетие, когда они появились. Процесс их зарождения происходил постепенно и по протяженности занимал большой промежуток времени: годы, десятилетия, столетия, а иногда и тысячелетия. Это в полной мере относится к процессу появления и государства, и права.

Право зародилось в недрах первобытного общества, на заключительном этапе его развития, когда стали образовываться вождества или, как их еще называют, протогосударства. Находясь тогда в самом зародышевом состоянии, право было еще трудно отличимо от обычаев, являвшихся одним из основных средств регулирования жизни первобытного общества. Постепенно отличия становились все более явными, но все же до нашего представления о праве как социальном явлении еще было далеко. И лишь тогда, когда сложились соответствующие социально-экономические условия, право в полный рост вышло на авансцену человеческого бытия и заявило свои претензии на роль главного средства социального регулирования. Одним словом, детство, юношество и зрелость — стадии развития человека — вполне могут быть выделены и применительно к процессу развития права.

Итак, какие же стадии можно усмотреть в процессе правового развития?

Первая стадия (стадия детства) может быть названа архаичное право. Хронологические рамки его трудно обозначить, особенно если речь идет о его возникновении. Однако, говоря о завершающем периоде стадии существования архаичного права, можно указать, да и то весьма приблизительно, на IX–XI вв. Применительно к этой стадии развития права допустимы и такие названия, как право племенное, народное, обычное, варварское, примитивное, вульгарное. Следует пояснить, почему допускаются применительно к праву архаичному такие синонимы.