Вела Сезон 1 - Ли Юн Ха

И теперь Сорайя собирается взвалить судьбу всей долбаной солнечной системы ей на плечи.

«Это не моя работа, — хотелось закричать ей. — Не моя ответственность. Не моя проблема».

— Пожалуйста, — говорила Сорайя. — Пожалуйста. Пусть Узочи, Хафиз и лагерь летят первыми, прямо сейчас, но нельзя допускать, чтобы они погубили всех, кто останется, — и, может, с милостью Великой Матери мы даже остановим войну.

Асала не могла ответить. Все это слишком огромно, невозможно вместить в голову, и она уже не знала, на кого работает, кому должна сохранять преданность и есть ли у нее вообще хоть какой-то выбор.

Военная машина, в которой приехала Сорайя, взорвалась.

Асалу толкнуло воздухом, бросив на доски здания за спиной. Кожу посекла шрапнель, в глаза плюнуло песком. Асала пыталась броситься на врага — ее врага — где ее враг? Пальцы шарили в поисках пистолета, чтобы вести ответный огонь.

Откуда ни возьмись хлестнул жгучий кнут, выбил оружие из руки. Три пальца тут же онемели, боль прострелила до локтя. Из травы, из пыли, из-за обшивки дешевой придорожной забегаловки росли змеящиеся силуэты — напоминающие тросы чудовищные металлические щупальца, которые поднимались от земли, окружая людей кишащей массой, пока темноту полосовали прожекторы.

Ганьдэские боевые ИИ. Такой тип Асала еще не видела. Они подползали, пока она тратила время на разговоры, пока ее затягивала трясина шока и гнева.

А за роботами — Асала коснулась имплантатов, усиливая слух на одно деление, — рокот новых боевых машин, выкатывающихся из ночи. Много, слишком много. Теперь все полыхало белым искусственным светом, болезненно обжигая сетчатку, — потребность врага в скрытности ушла.

— Без резких движений, — произнес вибрирующий альт. Асала моргнула, чтобы прочистить зрение. Среди ИИ материализовались резкие черные складки военной униформы Гань-Дэ, в руках солдат были военные винтовки Марк-2. Один солдат навис над ней.

Асала нашла взглядом в пересечении света прожекторов Сорайю и Нико: Сорайя выглядела целой, Нико — оглушенными. Они лежали на земле со все еще скованными руками, и порез на лбу, зашитый в Ши-Шэне, снова раскрылся, пряча лицо в крови. Они попытались встать, но едва смогли привалиться к стене здания. Асала заставила себя забыть о сочувствии.

— Для этого меня позвали на планету, да? — сказала Сорайя. Она тоже с трудом села, подняла трясущиеся руки. — Вы наблюдали. Вы знали, что Асала меня найдет…

— Тонко подмечено. — Через пыль, дым и пламя проплыл новый голос — бесстрастный, жесткий, заточенное до стальной остроты небытие. Из суеты, из теней и войск, точно беловласая смерть, медленно показался высокий силуэт генерала Кинриг. — Я знала, что к чему-то ты меня да приведешь, и подозревала, что это может быть… она. Хотя, признаться, не ожидала, что все произойдет так быстро и удачно.

Она достала оружие и навела на Сорайю.

У той перехватило дыхание, она отшатнулась.

«Вытягивает информацию, — напомнила себе Асала. — Она вызвала сюда Сорайю, чтобы вытянуть информацию».

— Если тебе нужна «Вела», у нас ее нет, — окликнула она.

— О, «Вела» мне уже давно не интересна. Я получила куда более любопытное донесение разведки. — Она взглянула свысока на Сорайю, съежившуюся на земле. — Кротовые норы. Что за чудесная технология. Ты правда думала, что вам с Хафизом удастся скрыть ее от нас? Теперь Гань-Дэ завладеет этими кораблями… и этим будущим.

Внутри Асалы словно что-то оборвалось. Значит, не вытягивает информацию — больше нет. Кинриг знает.

Одним игроком больше в этой скорой бессмысленной бойне. Причем убежденным, что любое число человеческих жизней — невысокая цена. Только не в сравнении с тем, что находится в руках Узочи.

Кинриг резко вскинула оружие и прицелилась в Асалу, ее глаза блеснули черным.

— Я знаю, что один из вас ответит, где на моей планете эти прекрасные корабли. Но кто же? Кто хочет сказать? — Она снова перевела оружие на Сорайю, снова на Асалу, заговорила нараспев: — Хана, мана, мона, ми — говори или умри.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Прицел остановился на Нико.

Улыбка жестоко прорезала лицо Кинриг.

— А может, я просто сразу убью лишнего, чтобы показать, как серьезно настроена.

— Стой! — Слово вырвалось у Асалы раньше, чем она решила заговорить. Она пыталась упорядочить мысли, спланировать спасение — но как, когда ставки для Кинриг настолько высоки, что больше ее ничего не заботит? — Ты же знаешь, что отец Нико — президент Экрем, — убеждала она. — Хайямский флот уже на подходе. Если убьешь их, тебе не с чем будет торговаться…

Кинриг сделала шаг к Нико, замахнулась и ударила по лицу рукояткой. Нико вскрикнули и упали, ударившись подбородком о землю. Кинриг присела и уперла ствол им в висок.

— Это новый мир, агент Асала, — сказала она спокойно. — Мир, где Хайям скоро потеряет значение. Я прошу только один раз. Отведите. Меня. К кораблям.

Подняв руки, Асала медленно встала на ноги.

Она не готова к таким решениям. У Узочи будет эта технология или у Кинриг — какая, на хрен, разница? Они обе бросят девяносто процентов солнечной системы умирать. Ее просили выбрать между двумя геноцидами — здесь любое решение было моральной иллюзией.

И она не собиралась жертвовать ради нее жизнями.

Нико всхлипнули.

— Пожалуйста, — прошептала рядом Сорайя, и Асала понимала, что она имеет в виду.

***

Нико старались не отставать, смаргивая слезы, кровь и пыль, пока их распухшее лицо обжигал холод. Солдаты ревностно выполняли приказ — не спускать с избранного заложника Кинриг глаз и прицелов, — и извивающиеся, кнутоподобные манипуляторы боевых ИИ тоже как будто следили за Нико, как оголодавшие. Казалось, со всех сторон нависла сама смерть — хищно наблюдала, ждала, когда Нико оступится или не так вздохнет, это нарушало их концентрацию каждый раз, как они пытались сформировать связную мысль.

А может, это из-за травмы головы. Когда их ударила Кинриг, они не потеряли сознание, но голову ломило так, что боль отзывалась в зубах и глазах — даже хуже, чем в Ши-Шэне. Мир тоже помутнел, словно Нико смотрели на все через замерзшее стекло или словно это был какой-то бессвязный сон.

Не сон. Кошмар.

В сбоившем разуме Нико, словно заевший ролик, снова и снова проигрывалась угроза генерала Кинриг. Она подняла оружие, и их взгляд был прикован к ее лицу, к высеченной на нем беспощадной жестокости, — а они видели только сраный ванильный профитроль с «Альтаира», когда Кинриг рассказывала о своем внуке, и в голове было только: «А теперь она меня пристрелит, пристрелит без малейших колебаний».

Но не пристрелила. Потому что заговорила Асала и умножила кошмар тысячекратно.

Не поведя и бровью, Асала холодно согласилась отвести генерала Кинриг в пещеры, где Узочи строила свои корабли. Причем согласилась искренне, насколько могли судить Нико. Сперва Нико даже не поняли, что происходит, а когда до них наконец дошло, они еще цеплялись за надежду, что Асале всегда хорошо давались махинации. Но, когда она показала в правильную сторону и точно ответила, за сколько туда можно добраться на машине, все надежды Нико окаменели и рассыпались.

Тогда солдаты Кинриг взяли их за шкирку, не снимая наручники, которые на них застегнула Асала, — Нико не сомневались, что бойцы посмеиваются на этот счет, — и точно так же связали руки ладонь к ладони и Асале, и Сорайе, чтобы увести к транспорту.

Асала ведет Кинриг к Узочи. Сдает корабли. Кротовые норы. Выход.

Все, что хотела генерал. И все из-за Нико.

Нико никогда не чувствовали себя такими беспомощными. Такими запутавшимися. Они всего-то хотели помочь, поступить правильно… Они хоть когда-то знали, что такое «правильно»? Они чувствовали угрызения совести, хотя, когда попытались прорваться через гул и туман в голове и подумать, логически и этически, то не смогли найти конкретный момент, в который все пошло не так.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не считая того момента с Асалой. С какой болью она смотрела на Нико…