Желтые небеса - Орлов Антон

Женщина безумным взглядом уставилась на остановившегося над ней черного человека. Из носа у нее капала кровь.

– Меня прислало сюда ЛОСУ, – сказал Мартин на импере. – Вы Мадина Милаус, гражданка Лидоны?

– Да… – она всхлипнула и села, неловко упершись ладонью в пол. – Господи… Боже мой… Вы можете забрать меня отсюда?

– Нет проблем.

Мадина вытерла лицо, размазав кровь.

– Когда?

Она смотрела на Мартина с тревогой, как будто опасалась, что он передумает.

– Сейчас. Моя машина ждет в двух километрах от Хоромали. Сможете столько пройти?

– Да-да… – Мадина торопливо закивала, и кровотечение усилилось. – Этот ублюдок бил меня так, чтобы ничего не сломать. Потому что с переломанными костями я не смогу вести хозяйство! – разбитые губы искривились в усмешке. – Практичный сукин сын…

– Тогда собирайтесь. – Мартин подал ей руку, помогая подняться на ноги. – Времени у нас маловато. Кто еще находится в доме?

– Ялур. – Она взглянула на мужчину, – мать Ялура, приказчик и служанка. Еще двоих слуг он отпустил.

– Ага, значит, я всех вырубил. Поторопитесь.

– Мне надо умыться и переодеться, – прихрамывая, Мадина пошла к выходу, но вдруг остановилась. – Пожалуйста, не уходите без меня!

– Не уйду.

Поглядев ей вслед, Мартин сквозь зубы выругался. Это что же, в состав экспедиции включили человека, не владеющего элементарными приемами самообороны без оружия? Подсудное дело, между прочим… Ладно. Когда он вернется на Лидону, чьи-то головы полетят с плеч. Уж он добьется, чтобы полетели!

Мартин связал Ялура, заклеил рот куском пластыря. Теперь не надо заботиться о том, чтобы не оставить в Хоромали следов своего пребывания. Задача оказалась гораздо проще, чем он думал.

Из-за стены доносились торопливые нетвердые шаги, звяканье. Что-то тяжело стукнуло. Крышка сундука, предположил Мартин. Он прошелся по комнате, остановился перед столом, разглядывая шкатулки: медные, бронзовые, фарфоровые, вырезанные из дерева, сплетенные из высушенных стеблей и покрытые лаком… Даже одна серебряная с филигранью. Тонкая работа. Титановая коробка фирмы «Ондо» выделялась среди них своей чужеродностью: зализанные очертания, гладко отполированная металлическая поверхность без орнамента. Внутри, в ячейках, вместо компьютерных кристаллов лежали бусинки цветного стекла.

В деревянных недрах дома хлопнула дверь, послышались шаги.

– Я готова.

Мартин не удержался от короткого удивленно-одобрительного восклицания: за истекшие двадцать минут Мадина полностью преобразилась. Теперь на ней вместо длинного келмацкого платья был вишневый спортивный костюм с бело-зеленой эмблемой Арелского университета и поношенные белые кроссовки. Слегка вьющиеся каштановые волосы заплетены в короткую толстую косу. Она даже успела обвести глаза черным контуром и подкрасить губы вишневой, в тон костюму, помадой. В сочетании со следами побоев на лице это смотрелось экзотически. Мадина держала за лямку объемистый рюкзак из водостойкой металлизированной ткани.

– Что у вас там? – живо заинтересовался Мартин. – Материалы экспедиции?

– Нет, мои личные вещи. Я их тут не оставлю. Их держали в отдельном сундуке, я к ним даже прикасаться не смела: это, видите ли, добро, которое я принесла в дом. Мое приданое.

– А какие-нибудь записи, находки у вас сохранились?

– К сожалению, нет. Чертов мерзавец Эш все забрал, – когда Мадина упомянула Эша, ее лицо на миг исказилось от ненависти. – Подождите минутку, я тут кое-что сделаю. Это мое.

Вытряхнув бусинки, она схватила коробку «Ондо» и сунула в рюкзак. Потом одним взмахом руки смела на пол искусно сделанные шкатулки, пинком опрокинула тяжело грохнувший стол. Откинув крышку ближайшего сундука, начала выбрасывать оттуда и рвать на куски расшитую бисером келмацкую одежду. Бусинки с хрустом лопались под подошвами кроссовок.

– Зачем? – спросил Мартин.

– Затем, что все это дерьмо шила я! И за это меня каждый день били!

Она открыла соседний сундук, на пол полетела фарфоровая и глиняная посуда.

– Ненавижу! Я – лидонская гражданка! Я сразу же заявила, что не хочу тут оставаться, а меня избили! Я здесь все ненавижу!

Рыча невнятные ругательства – слишком грязные, чтобы произносить их внятно, – Мадина открыла третий сундук, достала оттуда меч, со скрипом извлекла его из ножен и наискось полоснула по стеганому шелковому одеялу. В воздухе закружились перья и пух.

– Вот это лишнее… – закашлявшись, выдавил Мартин.

– Ничего не лишнее!

Размахнувшись, Мадина ударила по окну. Жалобно хрустнула деревянная крестовина переплета, со звоном посыпались стекла. Этак она всех соседей перебудит… Топча осколки посуды, Мартин подошел и профессионально-неуловимым движением отобрал меч, она даже опомниться не успела.

– Не надо шуметь. Наша задача – потихоньку отсюда смыться, а не поставить на уши Хоромали.

– Эту вонючую келмацкую дыру стоило бы поставить на уши! – потрогав алый рубец на щеке, прошептала Мадина. – Вместе с дерьмовым недоноском Эшем! Я здесь такое пережила…

– Я понимаю, но сейчас нам пора, – мягко сказал Мартин.

Ему случалось участвовать и в спасательных рейдах на Слак, и в налетах на пиратские базы, так что у него был опыт общения с людьми, побывавшими в неволе. Если над человеком в течение долгого времени ежедневно измывались, не следует ожидать, что он, получив свободу, сразу же поведет себя адекватно. Выходки Мадины Милаус Мартина не удивили. То, что она способна рычать и ломать вещи, – хороший признак. Было бы хуже, если б она оставалась покорной и безучастной.

– Все, идем. Не тяжелый? – он приподнял рюкзак. – Помощь не предлагаю: если попадем в переделку, я лучше управлюсь налегке.

– Ничего-ничего, не беспокойтесь! Только помогите мне его надеть.

Мадина продела руки в лямки, подтянула правый ремень, защелкнула на животе плоскую пластмассовую пряжку. Оглядев напоследок комнату, нервным движением пригладила волосы. Тем временем Мартин сунул в ножны изъятый у нее меч, достал из открытого сундука широкий кожаный пояс с перевязью, пристегнул к нему ножны и протянул ей:

– Наденьте.

– Это?.. – она отступила, скривившись.

– Ну да, это. Меч тоже оружие. Когда доберемся до бронекара, я выдам вам пистолет.

– Люди вполне могут общаться, не хватаясь по каждому поводу за оружие, – сумрачно произнесла Мадина. – Я это не возьму!

У Мартина не было времени на уговоры. Пожав плечами, он бросил меч в сундук.

– Пошли!

Проходя мимо лежащей на полу старухи, Мадина на миг приостановилась, гневно сощурив глаза. Казалось, она колеблется: а не отвесить ли келмачке пинка на прощание? Резко отвернувшись, направилась к двери. На ее опухших скулах играли желваки.

Мартин первым неслышно выскользнул во двор. Темно и тихо. Позади коротко скрипнули ступеньки крыльца под ногами Мадины. Из-за облаков выглядывала луна, обливая забор и ворота слабым красноватым светом.

– Чавчур! – испуганно вскрикнула Мадина, опустившись на колени около собак. – Ахса! Что с ними? Вы их не убили?

– Парализовал. Ничего им не сделается.

– Жалко… Я бы увела их с собой. Они ели у меня с рук, Ахсе я лапу вылечила…

Медленно, без лязга, отодвинув засов, Мартин приотворил калитку, выглянул, потом обернулся и сделал приглашающий жест. Мадина, убедившись, что обе собаки живы, погладила каждую, молча встала и присоединилась к нему.

Деревня спала, свернувшись деревянными кольцами под ночным небом. Мартин заметил, что Мадина по-прежнему прихрамывает, хоть и старается не отставить от него.

– Что у вас с ногой?

– Ушиб. Если я когда-нибудь доберусь до этого свинячьего кретина Эша…

Сбавив темп ходьбы, Мартин сообщил:

– Вениамин Эш погиб.

– Не могу сказать, что сожалею об этом, – после короткого молчания холодно бросила Мадина.

Гм, значит друзьями они не были… Он ориентировался уже проверенным способом, считая повороты, отмечая кольца и ручки на воротах и калитках. Если надо было пересечь улицу, брал Мадину в охапку и вместе с ней перепрыгивал через грязь на противоположный тротуар. Вдруг он заметил в лунном свете мокрую дорожку у нее на щеке.