Гамсун. Мистерия жизни - Наталия Будур

Дорогая Мария Андерсен!

Я обещал прийти и не пришел. Прости меня, и прости, что я так тебя все время мучил.

Дорогая, надень траурное платье по любовнику, который, к сожалению, умер. Пусть завтра во всех газетах появится объявление, пусть оно будет в газетах и послезавтра и еще несколько недель [116] . Будь фру Марией Лавик, сколько захочешь, – тебе это имя и звание гораздо дороже, чем мне. И лей все те слезы, которые я в своей бесчувственности запретил тебе лить вчера. Запрячь все эти Тетисовы манеры и его "дорогую душу " подальше в своей больничной палате, тогда, вероятно, его белое лицо оставит тебя в покое...» [117]

Благодаря всей этой мучительной истории Мария с самого начала знала, за кого выходит замуж. Гамсун никогда не был мягким и легким человеком.

Он безусловно любил Марию – и оттого мучил ее еще сильнее. Он хотел получить ее всю и настаивал на том, чтобы его возлюбленная немедленно бросила работу, поскольку мир театра насквозь прогнил. Он был убежден и убеждал в этом невесту, что он ее спасает, предложив ей руку и сердце. Именно Гамсун был инициатором их официального брака, поскольку сама Мария предпочитала неформальные отношения и продолжение своей сценической деятельности.

Но она тоже любила Гамсуна – любила не менее страстно и, как впоследствии выяснится, ревновала его не меньше.

В своих воспоминаниях она писала, что Гамсун ворвался в ее жизнь, когда ей было 26 лет, и заставил поверить, что ему нужна только она: «Когда же теперь я оглядываюсь на прошлое своими старыми глазами, я все так же верю в это. Он упоминал мою „прекрасную молодость“ (для Кнута всякая молодость была прекрасна), мою крестьянскую стать, мою восприимчивость. И до сих пор я сама знаю о своей смиренной любви к нему и преклонении. Ему все это было необходимо».

Гамсуну действительно была необходима и она сама, и ее любовь. В минуты просветления он просил у нее прощения: «Мария, пожалуйста, будь со мной терпелива! Если ты того захочешь, то сможешь помочь мне. Ты сможешь сделать из меня короля, и я напишу еще много хороших вещей!»

Мария подчинялась Кнуту, ибо разве могла любящая женщина быть спокойна к таким строкам, получаемым от жениха, к тому же известного на весь мир писателя:

«Конгсберг. Вечер 9.30. Июль 1908.

Моя Мария!

Послушай, накажи меня Бог, если ты не самое прекрасное и восхитительное существо на свете!

...Вот теперь мы обручены, Мария Андерсен, и мы поженимся в апреле.

Благослови тебя Бог сейчас и навсегда, потому что ты не испугалась меня, но решилась принять меня, у кого не самая лучшая репутация, правда, не совсем заслуженная, мне так и не удалось выбиться вперед. И ты захотела взять меня – несмотря на мою "красоту " и возраст. А теперь ты рассказала об этом матери, хотя сказать именно ей было для тебя труднее всего.

Мария, весь этот год я буду работать как верный раб, чтобы заслужить тебя, Рахиль.

А сейчас я так "тихо-тихо "радуюсь твоей доброте и любви ко мне, что, к сожалению, едва владею собой...» [118]

Отношения во все время помолвки были далеки не только от идеальных, но даже от более или менее нормальных. Приступы ревности буквально ослепляли Гамсуна.

Однажды, когда влюбленные сидели в одном из кафе Кристиании, Мария полезла в сумочку за носовым платком и случайно уронила на пол письмо. Гамсун приторно-любезным голосом поинтересовался, от кого оно. Выяснилось, что от одного из поклонников. Гамсун позеленел от злости и ревности. Мария, чтобы хоть как-то успокоить его и доказать свою невиновность, порвала письмо на мелкие кусочки. Гамсун в ярости вскочил со своего места, оплатил счет и выбежал из кафе.

Вечером того же дня в театр принесли большой пакет со всеми письмами Марии к Кнуту. Мария в истерике написала Гамсуну умоляющее письмо, и он согласился встретиться с ней.

Пара прогуливалась по скверу и пыталась выяснить отношения. Мария с ужасом поняла, что Гамсун серьезно покопался в ее прошлом и обвиняет ее во всех смертных грехах. Примирение все-таки состоялось, но встреча влюбленных тем не менее закончилась скандалом.

Кнут и Мария так яростно ссорились и мирились, что привлекли внимание какого-то молодого человека, который последовал за ними. Как только Гамсун это обнаружил, он немедленно развернулся и без лишних слов дал в глаз любопытному...

Жить Кнут и Мария друг без друга не могли. Анализировать их отношения нет надобности, поскольку лишь они сами решали, быть им вместе или нет.

Совершенно очевидно, что с самого начала Гамсун лепил свою жену по собственному разумению и желанию, не особо задумываясь о той боли, которую ей причиняет, – и при этом искренне верил, что все им сделанное – во благо Марии.

Он писал ей:

«Два месяца, что мы знакомы, – слишком короткий срок, чтобы ты успела узнать меня. Вот если бы мы прожили вместе целую жизнь, много-много лет, тогда другое дело.

Ты, конечно, и сейчас еще помнишь, как я напугал тебя своей ревностью. Ты даже сказала, что боишься будущего. Но я буду стараться сделать так, чтобы больше не пугать тебя своей ревностью. И я знаю, как мне следует вести себя.

...Ты мне нужна... Спасибо твоему обиженному сердечку за то, что оно так милосердно и продолжает любить меня.

...Я буду счастлив, если получу тебя в жены. Другой суженой мне не надо.

...Без тебя мне невыносимо. Без тебя мне и жизнь не мила, так становится пусто. Однажды даже я пошел за тобой, чтобы проверить, пошла ли ты туда, куда сказала».

«Ты должна подумать и решить, готова ли ты, так любящая фиглярство, связать свою жизнь с человеком, которому оно глубоко противно. Пожалуйста, задумайся об этом! Я открыто высказываю свое мнение о театре, его творцах и его „искусстве“ (ведь эти мои взгляды сформировались еще до твоего появления на свет, и я никогда их не менял), поэтому и ты должна смело возражать мне и так же открыто отстаивать свои убеждения. Если же ты считаешь, что действительно хочешь быть актрисой, то ничего тут не поделаешь...

Но подумай, ведь ты приехала в город и стала актрисой каких-то три-четыре года назад. Ведь приехала ты из деревни, где и есть твое настоящее место. Ты просто вообразила, что кривляться на подмостках гораздо интереснее и веселее, чем вести приличную... жизнь замужней женщины!»

Гамсуну удалось уговорить Марию, убедить ее и поработить, но он не принял в расчет силу ее характера. Через тридцать лет он горько пожалеет об этом.