Бог войны - Дэвид Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
<Не говори глупостей>, - произнес глубокий, рокочущий голос в глубине его мозга. <Вы все молодцы. Но есть пределы тому, что могут сделать даже мои мечи.>
<И я бы справился еще лучше, если бы тратил меньше времени на плохие шутки и больше видел, во что мы все ввязываемся?, - мрачно подумал Базел.
<Или если бы я взял тебя за руку и предупредил об этом. Или если бы Теллиан был одет в броню так, как ему следовало быть. Или если бы шел дождь, а не солнце, и тетивы их луков отсырели бы при влажной погоде. Или если бы их поглотило землетрясение или их до смерти загрызли древесные лягушки.> В голосе Томанака Орфро зазвучали явно раздраженные нотки, и Базел мысленно представил свое божество, стоящее там, уперев руки в бока, с суровым блеском в глазах. <О, и раз уж мы заговорили о "если бы", если бы Уолшарно смог маневрировать под теми деревьями и если бы у вас обоих были крылья. Я что-нибудь упустил? Или у вас двоих есть еще что-то, из-за чего вы чувствуете себя виноватыми?>
Базел начал отвечать, затем остановил себя.
<Лучше>, - фыркнул Томанак в пространстве его разума, и голос бога стал немного мягче, хотя его резкость не исчезла полностью. <Что сделано, то сделано, мой Меч. Все, о чем я когда-либо просил тебя, - это чтобы ты делал все возможное, что у тебя всегда было, и даже я не могу исправить прошлое. Ты знаешь, почему это так, и я думаю, ты мог бы иметь это в виду, когда будешь рассматривать свои собственные действия и их последствия. Я ничего не имею против угрызений совести, когда они заслужены, Базел, но есть что-то немного детское в том, чтобы обвинять себя в том, что ты всего лишь смертный, и это то, что ты делаешь, когда берешь вину на себя за то, что даже бог не может изменить.>
Базел почувствовал укол негодования из-за того, что его назвали "ребячливым", но он исчез так же быстро, как и появился. В конце концов, Томанак был Богом Истины. Что, несомненно, было той самой причиной, по которой это слово задело.
<Я постараюсь иметь это в виду>, - подумал он немного едко. - <А пока, однако, не могли бы вы рассказать нам еще что-нибудь?>
<Нет>, - ответил Томанак. - <Здесь переплетается слишком много нитей, со слишком многими возможными исходами. Даже если бы у меня возникло искушение рассказать вам более подробно, было бы слишком вероятно, что это просто запутает вас в вопросе, возможно, даже заставит вас колебаться в критический момент. Однако я могу сказать вам вот что: вы были правы насчет кашля Теллиана. Я знаю, ты так и не нашел, кто его отравлял, Базел, но это потому, что ты не мог искать в нужном месте.>
Базел на мгновение нахмурился. Затем его глаза расширились, и он почувствовал кивок Томанака.
<Это был первый признак того, что Боги Тьмы снова решили проявить активность>, - подтвердил он. - <И если говорить по правде, Карнэйдоса гораздо более хитрый противник, чем Шарна или Крэйхана, и гораздо ближе к здравомыслию, чем когда-либо была Шигу. И при этом она не настолько самонадеянна, чтобы противостоять нам без тщательного планирования и всей поддержки, на которую она способна. Берегите себя, Базел, Уолшарно. Вы даже представить себе не можете, как сильно Фробус и все его дети хотели бы видеть вас двоих мертвыми.>
<Не могли бы вы рассказать нам, почему они так долго ждали, чтобы попробовать еще раз?> - спросил Уолшарно.
<Я не могу назвать вам всех причин>, - ответил Томанак через мгновение. <Я скажу вам, однако, что все вместе, вы двое, Керита и Вейжон, нанесли больший ущерб доступу Богов Тьмы в эту вселенную, чем вы можете себе представить.> Уолшарно и Базел чувствовали его неистовое удовлетворение, его гордость за них. <Подозреваю, что никто из них не захотел бы признаться в этом, особенно самим себе, но они на самом деле боятся вас. Это одна из причин, по которой они ждали, и если бы у них был выбор, они бы не стали снова скрещивать мечи с вами или со мной даже сейчас. Но у них нет выбора. Те нити, о которых я упоминал, больше не просто текут вместе; они становятся каскадом, набирая силу, как таяние снега на Восточных стенах, своего рода наводнение, которое смывает горы, и оно может развернуться в любом из десятков направлений. Имейте в виду, мои Мечи, есть несколько пределов тому, что они будут делать, чтобы контролировать это направление, если смогут.>
<И вот они были такими застенчивыми и нерешительными во всем, что делали до сих пор>, - удивленно подумал Базел, и Томанак усмехнулся.
<Справедливо, Базел>, - признал он. - <Достаточно справедливо. Но радуйтесь тому, чего вы уже достигли, вы двое, и отдыхайте здесь, пока Датгар, Теллиан, Тарит и другие не будут готовы снова отправиться в путешествие. Большинству из тех, кто желает вам зла, потребуется больше дня или двух, чтобы понять, насколько провалилась вчерашняя засада.>
Базел посмотрел на Уолшарно, почувствовав, как огромная, нематериальная рука на мгновение легла ему на плечо. Затем это исчезло, и когда он глубоко вздохнул, он понял, что весь разговор происходил между одним ударом сердца и следующим, а Хатан или Гейрхэйлан ничего этого не почувствовали.
- Да, Хатан, - сказал он другому всаднику ветра, вообще не имевшему понятия, что возобновленный разговор когда-либо прерывался, - нам повезло, что мы потеряли так мало. И, говоря об удаче, - он выпрямился, злобно улыбаясь, - что скажешь, если мы все перекинемся парой слов с теми парнями, которые вчера давали клятву Томанаку? У меня такое странное чувство, что, возможно, они просто найдут в себе силы рассказать нам то, что мы хотели бы знать.
Глава десятая
- Лиана здесь, пятисотница.
Командир-пятисотница Балкарта Иванналфресса подняла глаза от бумаг на своем столе, приподняв одну бровь, когда она посмотрела на юную деву войны, в настоящее время назначенную ее помощницей. Это было сменяющееся задание, которое обычно выполняли самые новые и младшие члены городской стражи Кэйлаты... к их большому трепету. Большинство из них думали, что все было устроено таким образом, чтобы быть уверенными,
