Секретарша для одноклассника (СИ) - Добрых Аврора

На самом деле Лика не злилась на подругу. Марго была свободной женщиной и имела полное право флиртовать со своим бывшим (или уже снова настоящим?) любовником. У девушки были претензии лишь к самому Саттарову, который с голодухи наплел ей с три короба про какие-то там чувства, а сам при этом плевать на нее хотел. Точно таким же мерзавцем был ее бывший муж. Тот тоже умел красиво врать, а потом получал, что хотел, и без сожаления уходил, оставляя на растоптанных девичьих сердцах следы от своих ботинок.

Несмотря на злость и желание побыстрее сбежать в другой голод, Лика невольно искала взглядом Саттарова. Но его нигде не было видно. Неподалеку крутился Маркелов, периодически ей подмигивая, но не забывая и о других девушках. Лика обратила внимание, что он подолгу задерживает взгляд на Марго, которая сегодня тоже была чертовски хороша.

Откуда-то послышались нестройные аплодисменты — вероятно, люди приветствовали кого-то, кто только что пришел. И тут Лика увидела ЕГО. Он вошел в зал в сопровождении высшего руководства компании. Раньше столь почетные гости никогда не бывали на таких корпоративах, но в этом году, видимо, решили сделать исключение, ведь меньше, чем за год, филиалу фактически удалось возродиться из пепла.

В основном, совет директоров состоял из пожилых мужчин. Среди них было только двое лет сорока-сорока пяти на вид, но Саттаров все равно ярко выделялся из всей процессии. Не только из-за возраста, но и внешним видом. Он был высок и строен, с новомодной прической, в идеальном костюме и с идеальными запонками; обут в идеальные ботинки. Как же он был хорош!

Глаза Лики перестали различать других людей — все они стали лишь размытыми очертаниями на фоне света, который излучал Виктор Игоревич, ее бывший нескладный одноклассник. Он ядом проникал в ее мысли, отравлял все вокруг, парализовывал сознание, лишал рассудка. И делал это так нежно и деликатно, почти незаметно, чтобы потом было уже поздно искать противоядие.

«Да, дорогуша, уже поздно. Слишком поздно. Ты целиком увязла в этом. Теперь остается только бежать, чтобы второй раз в жизни умереть и затем снова воскреснуть».

Лика сильно сомневалась, что ей вообще когда-либо удастся его забыть. Даже уехав в другой город, она все равно будет помнить каждую черточку его тела, слышать звук его голоса во снах, представлять его вместо всех своих будущих любовников, мечтать и плакать о нем ночами напролет.

Мужчины из совета директоров одобрительно хлопали Саттарова по спине, смеялись над его шутками, даже приобнимали. У них у всех было прекрасное настроение. Что не удивительно — Виктору Игоревичу удалось сделать невозможное и обогатить компанию на пару-тройку миллиардов.

Столик руководства особняком выделялся среди других столов и располагался слегка на возвышении. Когда все сотрудники заняли свои места, свет в зале приглушили. Саттаров взял микрофон, поприветствовал собравшихся и начал свою речь. На него тут же устремился один из прожекторов, крепящихся на сводах помещения. Было не понятно, готовил ли Виктор текст заранее, но зал мгновенно затих, внимая каждому его слову. Слушать его было одно удовольствие.

— Знаю, этот год дался каждому из вас нелегко. Я много от вас требовал, порой был даже излишне строг, некоторые из вас были вынуждены оставаться допоздна, работать по выходным, делать все возможное и невозможное, не веря, что это даст хоть какой-нибудь результат. Но мы справились. Нам удалось перевыполнить годовой план на семнадцать процентов. Причем, не наш, а общий — по всему центральному региону. Как вы все помните, перед нами никто таких задач не ставил. Наш филиал был на грани банкротства, и все, что от нас требовалось, не довести дело до судебного разбирательства.

Зал засмеялся. Еще полгода назад многие сотрудники реально готовились к худшему. Особенно те, кто разбирался в финансовых показателях.

Саттаров продолжал:

— Сейчас я могу с уверенностью сказать, что совместными усилиями нам удалось очень многое: мы не только вытащили филиал из долговой ямы, но и значительно усилились по сравнению с предыдущим годом. У нас появилось несколько стратегически важных партнеров из-за рубежа…

— Если бы не настойчивость Виктора Игоревича, — вставая с места, перебил один из руководителей компании, — ни о каком партнерстве не шло бы и речи…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Довольно рассмеявшись, из-за стола поднялся еще один руководитель, самый пожилой из всех. Положив руку на плечо Саттарову, он взял микрофон и произнес:

— Я бы даже сказал, здесь имела место не столько настойчивость, сколько вопиющая наглость. Не получив нашего одобрения, Виктор Игоревич решил нарушить устав компании. Рискнул не только своим креслом директора, но и нашей репутацией. — Седовласый мужчина погрозил залу пальцем: — Никогда не повторяйте этот трюк, это грозит вам серьезными последствиями. Однако вашему руководителю удалось не только выйти сухим из воды, но и вытянуть со дна всех вас. И нас в том числе. Мы до сих пор гадаем, как ему удалось привлечь иностранных инвесторов — с такими-то плачевными показателями — но факт остается фактом: теперь мы расширяемся в Европу и на Восток. Виктор Игоревич, эти аплодисменты для вас.

Зал зааплодировал и взорвался криками, что немного смутило Саттарова. Дождавшись тишины, он, пряча глаза, продолжил речь. Благодарил руководителей отделов и рядовых сотрудников, отмечал личные успехи и прогресс каждого. Отметил личной благодарностью даже работников буфета, охранников и уборщиц. Казалось, он пофамильно знал каждого подчиненного.

Лика думала о том, что совсем скоро она уедет, и они перестанут видеться. Она слушала его речь, и из ее глаз текли слезы. Благо, в зале стоял полумрак, и никто этого не заметил. Она любила Саттарова. Любила так отчаянно, что это приносило ей чудовищную боль. Боже, как бы ей хотелось, чтобы он любил ее хотя бы вполовину тех чувств, что испытывала она, но это было невозможно.

Из размышлений девушку вырвали звуки ее имени.

— Отдельно хотелось бы отметить работу Анжелики Андреевны, моего секретаря, — сказал Саттаров. — Она тоже проявила характер, пошла наперекор моим указаниям…

— Видимо, наглость оказалась заразной и от вас передалась вашим подчиненным, — встрял седовласый мужчина из совета директоров.

Все засмеялись.

— Да, — улыбнулся в ответ Виктор, — можно сказать и так. Анжелика Андреевна во внерабочее время занялась расследованием махинаций предыдущего руководителя филиала, что в конечном итоге привело ее к весьма интересным выводам. Благодаря этому мы лишились нескольких опытных сотрудников, но приобрели нечто гораздо большее. Когда все виновные были привлечены к ответственности, к нам сразу вернулась часть украденных средств, и это только начало. Не буду строить долгосрочных планов по поимке всех причастных к финансовым махинациям, но могу заверить, что мы не собираемся останавливаться на достигнутом. — Он нашел взглядом Лику и добавил: — Анжелика Андреевна, эти аплодисменты лично для вас. Если бы не ваше упорство…

Он говорил что-то еще, но у Лики в ушах стоял белый шум. Когда ей все захлопали, девушка чуть не потеряла сознание, настолько ей было неловко и одновременно приятно. Щеки ее пылали, а где-то в районе груди тысячей фейерверков взрывалась любовь.

Глава 57

Несмотря на то, что Лике льстили слова Саттарова и внимание, которым ее одарила публика, страх быть сломанной и растоптанной все же оказался сильнее любых почестей и оваций. Чувство радости постепенно сменилось страхом, граничащим с паникой. Ее руки дрожали, взгляд скользил по фигуре начальника. Он сам взглянул на нее лишь раз, когда произносил речь. После этого ему не было до нее никакого дела.

Когда все, кто хотел, выступили с речью, собравшиеся наконец принялись за еду. Лика вышла из-за стола и отправилась в дамскую комнату. Ей вдруг резко захотелось уехать домой. Для нее было настоящей пыткой лицезреть идеального, умного и улыбающегося Саттарова, понимая, что он не испытывает к ней и десятой доли того, что чувствует к нему она. Девушке до дрожи в коленях хотелось быть с ним, иметь возможность заботиться о нем, целовать, обнимать, дарить все свою любовь, но она не верила, что такое возможно где-то, кроме ее фантазий.