Суррогаты - Сергей Михонов

— Ну всё, вы разозлили меня-а-а… — разошёлся прапорщик, идя на таран столба, стараясь подбить обезьяну.

Последнее, что он помнил — удар и… искры, брызнувшие не то из глаз, не то из-за того, что он угодил в кабель, отсюда и такой фейерверк, а затем вдруг стало не только тихо, но и темно. Недолго продолжалась сия идиллия для него, кто-то побеспокоил его своим воем.

"Волки!" — подкинуло подсознание прапорщику. Зрение тотчас вернулось к нему, а заодно и осознание чудовищной действительности. По дороге перемещались небольшими стайками…

— Гиены-ы-ы… — не сдержался прапорщик от выражения чувств вслух. И зря, привлёк внимание к собственной персоне. А если учесть, что и запах крови исходил от него. У него лицо оказалось залито ей — и вовсе участь незавидна.

Выводок гиен возопил так, как их сородичи в дикой природе, готовясь не то к охоте, не то к трапезе. Кинулись стаей на прапорщика.

— Пи-и-ис-с-с-т… — выкрикнул он, оборвав фразу на полуслове.

Возможно, кое-что из этого грозило ему, а возможно он искал табельное оружие, утраченное им, а вместе с ним и надежду на благоприятный исход. Всё-таки не стал сдаваться без боя — кинулся через разбитый лобовик на фонарный столб и… уткнулся лицом в чью-то заднюю точку опоры.

Тот, кому она принадлежала, естественно возмутился, и, не сразу заговорив человеческим языком. Поначалу последовал иной звук предательской направленности от испуга.

— Засранец!

— Сам! Это мой столб, — ответил тот, кто взобрался на него вперёд прапорщика. — И я первым его застолбил!

— Да не бзди ты… — пригляделся прапорщик внимательнее к тому, с кем общался, а получалось пока что с чем — задом неведомого обладателя. Неожиданно приметил у него на ремне кобуру. Потянулся к табельному оружию сотрудника патрульно-постовой службы.

— Э-э… — запаниковал тот. — Ты чего задумал?

Он решил: прапорщик собирается стащить с него штаны, поэтому и ухватился за ремень. Лягнул его ногой.

— Отвали…

И то, что так было неизбежно в их случае — обоих — случилось. Прапорщик навернулся вниз, угодив спиной на крышу авто, в то время как милиционер остался без штанов.

А тут ещё гиены и кинулись к ним. Да прапорщик оказался парень не промах. Прогремел первый выстрел. Одна из хищниц заскулила, заваливаясь на дорожное полотно асфальтового покрытия. И следом иной выстрел, а за ним третий и четвёртый…

Прапорщик на раз расстрелял всю обойму, но всё равно не всех гиен перестрелял. Одна осталась стоять, в то время как у него закончились патроны. Отсюда эти холостые щелчки подобно следовавшим осечкам. Метнул им в неё с криком:

— Граната! Ложись!..

И надо же было такому случиться: подействовало. Он угодил гиене в морду. Та сначала отвалилась на хвост, поджав его под себя, а затем дала дёру.

— Штаны-то верни, — не стал особо злиться милиционер на сотрудника ФСБ тем более в звании прапорщика, когда сам был старшина.

В ответ Дроздов предложил познакомиться, назвав свою фамилию. А тот ту, которую носил по паспорту, и досталась ему от отца, назвавшись Сидоровым.

— Сосед?! — дошло до прапорщика кто перед ним, и предстал во всей красе. — Ах ты…

— Э-эй… Ты чего, а? А-а-а… — закричал старшина.

— А ну слазь, скотина! Вниз — я сказал! Кому приказал! Лучше падай сам! — принялся его сбивать прапорщик всем тем, что попадалось ему под горячую руку, пока не схватил кое-что очень мягкое. И как оказалось: в руке у него — гиена. Он держал её за хвост, размахивая над головой.

— Сейчас же отпусти животное! Ты слышишь? Я к тебе обращаюсь, животное? — раздался какой-то до боли знакомый женский голос. И принадлежал жене.

— Это ты, За-зая?

— Ах ты, вредитель!

— Я твой муж, Зайка! Супруг!..

— Живодёр ты! А говорил: сотрудник ФСБ… — озадачилась она. — Выходит врал?

— Сама — мне! И изменяла с ним!

— А я тут причём? — пытался откреститься старшина.

— Как, когда я нашёл твою форму с пагонами у себя дома!

— Ну да, я попросил её постирать, а она…

— А я согласилась по доброте душевной! Он ведь хорлостяк.

— И трусы?

— Твои же стираю! А чем его хуже? И сам — тебя?

— Тем, что ниже званием и мент, а я силовик!

— Поэтому и срываешь зло на беззащитных зверушках?

Только теперь до Дроздова дошло: он и впрямь соответствует не только своей фамилии, но и имени — Витёк. Его жена состояла в обществе защиты животных. Так они и познакомились — в зоопарке. Вот только он тогда не уточнил, что заядлый охотник. Выходит — мстила.

— С ним изменила! Рога наставила!

— Ты сам их себе, развесив в доме по стенам, кретин! Олень, блин! — запричитал старшина, не помышляя спускаться со столба.

— Кретина я те так и быть прощу, и даже измену с женой, но за оленя ответишь мне, лось!

— Сам такой…

— Ой…

На них выскочили рогатые животные.

— Терь только держись, охотничек! — зашёлся старшина. — Они за тобой — не иначе! Явились мстить!

Прапорщик спохватился — и пока не слишком поздно. Район был знаком ему, а раз встретил соседа и жену, жил здесь неподалёку — кинулся в подворотню. Ему требовалось его охотничье оружие. Карабин — вот что сейчас заботило его больше всего. И впрямь шанс пострелять всех зверей в городе, и даже не надо выезжать в лес для данной цели и уж тем более платить деньги за будущий трофей. Обнаглел.

Во дворе также ни одной живой души, а в песочнице мимоходом заметил звериные следы. Наследили зверушки. Охотник уже знал, куда девались, шёл по следу.

Вот она родная дверь. И стучать не надо, ключи есть. Осталось открыть. Витёк ухватился за ручку и… вставлять ключ не потребовалось. Дверь сама собой открылась легко безо всякого нажима.

— Кто здесь? А ну выходи! — объявился он в прихожей, переступив порог родной квартиры. Двери комнат закрыты. Неужели воры обнаглели и залезли к сотруднику ФСБ. Им же хуже. Но нет, в зеркале трюмо Витёк краем глаза уловил низшую ветвь эволюции человечества. И в следующий миг оно разлетелось на осколки.

Кто-то выстрелил в его отражение. И кто — знал не понаслышке.

— Гамадрилы-ы-ы… — осознал он: животные устроили ему засаду, обнаружив кладбище фауны. А на их удачу явился "палач".

Витёк кинулся за дверь в ту комнату, где у него находился металлический сейф, выполненный по спецзаказу, и ничем не отличался внешне от обычного шкафа. Но прежде требовалось вскрыть, а напоролся на засаду.

Последовали новые выстрелы в исполнении той макаки, что скрывалась за шторами. И выскочила. Одного не рассчитала: обойма закончилась — в ней патроны. Поэтому прогремел одиночный выстрел, а она продолжала жать на спусковой механизм, не понимая, почему вдруг оружие в её лапах давало осечку за осечкой.

В исполнении прапорщика последовал ответный выпад и не рукой, а ногой по голому и красному заду маками. Он вышиб её из квартиры в окно. Теперь мог спокойно воспользоваться оружием в сейфе. Не тут-то было. Ему пришлось закрыться в нём от обезьяньего пахана в обличие гориллы. А с ним на пару у Дроздовых промышлял ещё и орангутанг, изучая обстановку. Даже забрался в компьютер, выясняя кое-что. И не обнаружив больше никого, они посчитали: макака вывалилась вместе с прапорщиком с пятого этажа. Скрылись.

Витёк едва не задохнулся в сейфе, заряжая полуавтоматический карабин. В руках счастливого обладателя оказалась "САЙГА 20К" соответствующего 20-мм калибра патронами.

— Вот теперь поговорим на равных! — осмелел он, меняя повседневный мундир с пагонами на охотничий наряд.

Боеприпасов хватало. Человеком Витёк был запасливым. На охоту без сотни патронов никогда не ходил, а и ножи любил, поэтому у него всегда было два. Да и куда без пистолета. Привычка по работе. Его также повесил на пояс. И запасные обоймы.

Не забыл и про раскраску лица. Одно слово — Рэмбо, правда, русского разлива. Имелся небольшой "трудовой мозоль" на манер пивного животика, да и сзади кое-что также торчало, отвисая к земле. Благо не то, что обычно проваливалось в трусы.

А тут новые гости. Испугаться прапорщик не успел, зато его жена. Это она стреножила его во второй раз в прихожей.

— Мартышка! — не сдержался он — на словах. А мог и иначе, держа оружие наготове.

— Витёк! Ты куд-куда? — закудахтала она.

— Не твоего ума, курица… — отметил он про себя. А "петухов" по долгу службы недолюбливал. — С дороги!

— Не пущу! Только через мой труп! — встала жена грудью на проходе.

— Ну что же, как будет угодно…

— Неужто выстрелишь в меня? Валяй!

Жена распахнула блузку, оголив грудь. И про лифчик не забыла, выставляя свои достоинства, которые скорее в её случае являлись недостатками.

Витёк на мгновение по обыкновению впал в ступор, иначе бы его давно повысили в звании и как минимум до старшего прапорщика, поскольку до младшего лейтенанта ему отсюда было как до звезды на небе.