Сопрано. Закулисная история легендарного сериала - Майкл Империоли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Робин: Вы получили столько претензий за убийство пса.
Майкл: Сцена была такая: Кристофер под героином, очнулся от наркотического дурмана, а собака Козетта лежит под его задницей, задыхается и умирает. Меня всегда поражало, как фанаты могут сказать: «Да, Кристофер убил шестнадцать человек». Никто на самом деле не жалуется на это и даже глазом не моргнет, но достаточно ему придавить одну собаку, и люди никогда не простят тебя.
Стив: Забавно.
Майкл: Я всегда находил это занимательным. Во время съемок «Сопрано» ни одно животное не пострадало. Собака была ненастоящей, но язык пса, свисающий наружу, когда животное показывают мертвым, был сделан мастером по реквизиту из прошутто.
Стив: Прошутто?
Майкл: Да.
Стив: Это реально ржака.
Джейсон Минтер примерно в это время стол ассистентом Дэвида Чейза и был посвящен в то, что немногие из нас могли наблюдать, – о подходе Дэвида Чейза к процессу монтажа.
– Стив
Стив: Каково это было – находиться в монтажной комнате вместе с Дэвидом? Он говорил вам, какие изменения хочет внести, а вы должны были все реализовать?
Джейсон: Мне приходилось быстро делать заметки, пока мы смотрели серии. Позже я научился записывать то, что он говорил, потому что большую часть времени я просто не успевал. Это был график обучения. Я помню, как неправильно отредактировал эпизод и он стал абсолютно бессмысленным. Это был первое или второе шоу, которое я редактировал вместе с ним. Он посмотрел на меня и сказал: «Это все лажа».
Майкл: Что значит «неправильно отредактировал»?
Джейсон: Скажем, Тони выходит за газетой, но на самом деле в тот момент должна идти сцена в Bada Bing!. Я неверно поставил эпизоды, они шли в неправильной последовательности и просто потеряли смысловую линию; это было смешно, но он разозлился.
Стив: Грандиозная лажа.
Джейсон: Так и было. Да. И это только одна нарезка.
Майкл: Мы должны объяснить, что «нарезка» – это черновой монтаж, грубая версия всего сериала. Когда вы что-то переснимаете, это называется следующей «нарезкой».
Джейсон: Иногда мы делали по десять «нарезок» за серию и смотрели их опять и опять в его офисе. Задергивали черные шторы – не знаю, помните ли вы их, ребята, – и просто сидели в темноте, только он и я, пересматривали материал снова и снова.
Майкл: Это было радикальное редактирование, например вы меняли порядок эпизодов, предлагали новые сцены и все такое?
Джейсон: Иногда мы полностью переснимали сцены. Вначале нам присылали режиссерскую версию, мы смотрели ее вместе. Дэвид мог дать мне пару замечаний во время первого показа, но ему требовалось немного подумать. Затем через пару дней мы садились за стол, погружались в работу, и он вносил большие изменения. Иногда изымал сцены из одного эпизода и вставлял их в другой – тут не было никаких ограничений.
Стив: Когда режиссер снимает серию, получается первая «нарезка». Он отдает ее Дэвиду и вам. Начальный вариант когда-нибудь остается нетронутым?
Джейсон: Нет, никогда. Помню, у Алана Тейлора, режиссера, который, безусловно, невероятно талантлив и снял несколько лучших серий «Сопрано», был прекрасный кадр в закусочной в Джерси-Сити, а затем еще один, а Дэвид просто выбросил их.
Для него это был черновой вариант. Алан очень расстроился: «Почему ты избавился от этих кадров?» Дэвид постоянно делал подобные вещи. Он точно знал, чего хочет, и никогда не сомневался в себе, когда дело доходило до «нарезки» серий. Наблюдать за ним было очень интересно.
Майкл: Но вы говорили, что для него всегда на первом месте стоял сюжет.
Джейсон: Всегда. Только история и сценарий. Конечно, актерская игра, исполнение были важны, но сюжет – на первом месте.
Стив: Но случались ли такие сыгранные сцены, которыми он был просто очень доволен?
Джейсон: Думаю, некоторые сцены ему понравились. Я никогда не забуду момент, когда Тони влюбляется в Мелфи и смотрит фильм «Повелитель приливов»[89]. Ребята, вы помните его? Он смотрит, как Ник Нолти разговаривает с Барброй Стрейзанд, и Тони действительно увлечен происходящим, у него такое глупое выражение лица. Дэвид просто разразился смехом и сказал: «Он, блядь, не мог сделать лучше. Сыграть круче невозможно». Таких моментов было много. Дэвид любит посмеяться. У него прекрасное чувство юмора.
Мы с ним разделяем подростковую любовь к сортирному юмору. В «Сопрано» есть несколько таких моментов. Помните, когда Адриана страдала от синдрома раздраженного кишечника? Была сцена, где к ее туфле пристала туалетная бумага и она так ходила по дому. По какой-то причине ее вырезали. Дениз, жена Дэвида, презирает сортирный юмор. Часто она присутствовала на редактировании, и мы вместе вырезали такие моменты: она просто терпеть не могла любой юмор, связанный с телесными отправлениями. Было забавно слышать, как они спорили по этому поводу.
Серия «Служащий месяца», в которой доктора Мелфи изнасиловали, было, пожалуй, самым противоречивым эпизодом; безусловно, запоминающимся, но здорово травмирующим. Ранее Дэвид Чейз говорил об актуальности сериала «Сопрано» – о том, что он не всегда хочет все аккуратно завершить в конце серии, потому что реальный мир устроен иначе. Именно так выглядит данный эпизод. Зрители болеют за то, чтобы Мелфи рассказала Тони о том, что произошло, и чтобы он отомстил. Если все, что вы хотите увидеть, это как Тони Сопрано бьет того парня головой об стену, раскалывая ее, как дыню-канталупу, вы этого не получите. Смысл серии в том, что Мелфи, несмотря на боль и страдания, сделала свой морально-этический выбор. Так реальнее, честнее – и гораздо сложнее.
Робин Грин и Митч Берджесс получили «Эмми» за сценарий серии «Служащий месяца». Мы поговорили с ними о том, как они писали этот эпизод.
– Майкл
Стив: Какова предыстория «Служащего месяца»?
Робин: У Дэвида была идея, что Мелфи насилуют и Тони мстит за это – или она должна решить, рассказать ему или нет.
Митч: Дэвид не знал, что предпочесть: позволить Тони узнать или нет.
Робин: Я считала, что интереснее, чтобы Мелфи не говорила ему и он ничего не узнал. Проблема в том, что, как оказалось, это была необычная серия, где главной была история Мелфи, а не Джима. Для меня, когда все было сказано и сделано, получился совсем другой сериал, во многом отличающийся от «Сопрано».
Майкл: Это хороший и очень эффектный эпизод.
Робин: Но он был ужасным.
Майкл: Очень, очень
