Кольцо Олимпа (СИ) - "Lela Taka"

— А его кто-нибудь искал? Ведь он же предатель, из-за него случилась трагедия.

Тротл не спешил отвечать, и, видя его замешательство, Модо объяснил за него:

— Его объявили в военный розыск. Но ни во время войны, ни после его следов так и не нашли. Никаких наводок, связей, близких контактов. Из всей семьи выжила лишь сестра, которая находилась долгое время в плену у плутаркианцев. И волшебным образом была отпущена аккурат после исчезновения своего братца. За ней мы тоже установили слежку, но на удивление она ничего не дала. Мейс никогда не выходил с ней на связь, сама она его тоже не искала и все это время вела абсолютно аскетичный образ жизни в одном из пограничных с Северной пустыней поселений — Куноа, откуда они оба родом. Друзей у Мейса не было, послужной список неоднозначен. В общем этот му… сукин сын кинул всех: и сородичей, и родню. Чтоб ему гореть в кипящем кратере!

— Увидел бы, кишки через уши выдернул бы! — пробормотал себе под нос Винни.

— Будет вам, — спокойно прервал их красноречие Тротл. — Мейс сейчас не самая главная проблема, о которой стоит задумываться. Потому что задержался я вовсе не из-за горстки выродков и парочки пыльных следов. И если я правильно понимаю происходящее, то… Вся эта генетическая нечисть поставляется на Марс из другого измерения.

— Что??? — в неверии воскликнул Винни, выгибая дугой белые брови. — Опять???

— Да бесы их всех раздери! — ругнулся Модо, стукнув кулаком по земле. — Как? Как ты это понял? По облакам? Но все ж затянуто, — и серый еще раз для уверенности поднял голову к небу, которое было покрыто заметной плотной пеленой, наметенной ветрами за ночь.

— Я это увидел и почувствовал, — покачал головой Тротл, невесело вздыхая и устремляя свой взгляд, скрытый очками, куда-то вдаль. — Если вы помните, то в Чикаго нам удалось разгадать появление брешей как раз по облакам. Над областью разлома измерений каждый раз собирался неестественный кучевой сгусток. Мы-то тогда не сразу догадались смотреть не только по сторонам, но еще и верх. А вот на Марсе, судя по всему, этот механизм сопровождается другими климатическими изменениями, ведь в нашей атмосфере нет столько водного конденсата. На этот раз меня накрыл шквалистый порыв ветра. Я было подумал про начинающуюся песчаную бурю, но нет, ничего общего! Больше похоже на воздушную ударную волну. Я в тот момент уже был на главной дороге. Когда я понял, что никого в окрестностях не найду, я вернулся на нее, хотел вас нагнать по оставленным следам. Но, видимо, у врага были на меня другие планы. Потому что прямо за моей спиной из ниоткуда на дорогу вывалилась целая орава этих тварей на мотоциклах. Хорошо хоть с сотню метров между нами было, успел уйти с линии огня и затеряться среди камней. А оттуда уже планомерно снимал их.

— Боже, неужели вся эта история опять повторяется? — горько воскликнула Мадлин. — Опять Лимбургер со своими параллельными измерениями? Но ведь он сидит в тюрьме! Как такое возможно? Кто еще за него может все это проворачивать… — и она осеклась, с ужасом глядя на Тротла, который молча сжал тонкие губы и со вздохом кивнул.

— Карбункул??? — с раздражением выдохнула Чарли, чье напряженное лицо явственно отражало отвращение и недоумение.

— Ты шутишь? — подался вперед Винни, и его едва заметный загривок ощетинился короткими шерстинками.

— Есть другие идеи? — иронично развел руками Тротл. — Мы все прекрасно знаем, что именно Карбункул остался на свободе, спрятавшись в тайном измерении, до которого мы так и не добрались. Мы уже нащупали, почти нашли этот чертов энергетический разлом в штате Мичиган, недалеко от Мидленда. Близ старого песчаного карьера. И думаю, нам удалось бы выдернуть этого психопата из другой реальности. Нам просто не хватило времени! Так что он преспокойно может вываливать нам оттуда выродков и творить свои грязные дела. Да и выродки-то, кстати, в разы гаже стали. На Земле они хотя бы разумными были. А вот эти вчерашние — вообще какой-то сплошной биомусор.

На несколько мгновений у очага воцарилось молчание. Если это действительно был Карбункул, — а на него указывало уж слишком много факторов, — то, с одной стороны, все складывалось хуже некуда. Потому что игры с измерениями всегда чреваты не только жертвами, но и угрозой жизнедеятельности всей планеты в целом. Но, с другой стороны, если это он, тогда хотя бы понятно, чего ожидать. Все лучше бороться со знакомым тебе врагом, чем разгадывать ходы нового. Однако все отлично осознавали: чокнутый доктор, уже почти полгода сидящий неизвестно где, задумать мог намного более чудовищный план, чем был у Лимбургера на Земле.

— Что нам теперь делать, командир? — удрученно спросил Модо, готовый к любым решениям брата.

— Что делать? — поднял на него свои темные глаза Тротл. — Искать Корпус надежды. И уповать на то, что за нами не началась охота.

Собирались молча, сосредоточенно и спешно. Мадлин преследовало четкое ощущение, что над их головами сгущаются не только привычные для этого сезона серо-бурые облака, не несущие ни дождей, ни туманов. В самом воздухе уже витала осязаемая тревога, и чем дольше ничего не происходило, тем отчетливее она скапливалась пугающей горечью на языке. Если раньше она опасалась, что где-то из лабиринта незнакомых ей гор или из бескрайних долин до них докатятся уничтожающие все на своем пути звуковые колебания, то теперь она подозрительно хмурилась на любой порыв ветра, который заставлял ее нервно озираться по сторонам. Ни встречи с выродками нос к носу, ни невольного попадания в одно измерение с Карбункулом ей совершенно не хотелось. Уж скорей бы добраться до этого Корпуса надежды, если он вообще еще существовал.

Но помимо этого в душе все еще скребло от неприятного разговора с Тротлом. И от того, что с тех пор они толком так и не поговорили. Осталась какая-то недосказанность и отчужденность. Причем уже с обеих сторон.

Завернув на ближайший пункт заправки и, наконец, пополнив запасы бензолина и питьевой воды, они вырулили своей прежней колонной на главную дорогу и взяли путь на юг. Череда горных отрогов и вулканических взгорий постепенно расступилась, перетекая в вяло пересеченную долину, словно ковром укрытую плотными зарослями разномастных суккулентов. И если бы не мутная, грязноватая пасмурность этого дня, пейзаж был бы вполне милым и дружелюбным. Однако уже через час пути унылая дымка рассеялась, превратившись в рваные плотные сгустки темных туч, так контрастировавших своим угнетающим цветом с вполне мирным небом пшеничного цвета. В прорехи между облаками стал виден горизонт, который внезапно вздыбился от края до края какой-то далекой, еще неразличимой громадой, не вяжущейся с зеленью долины своей почти серой поверхностью, припорошенной вечной шапкой плотного инея.

Мадлин показалось, что это приближалась очередная горная гряда, через которую им предстояло перебраться. Но чем дальше они ехали, тем выше поднималась эта странная преграда, вырастая из земли словно неприступная стена. Ей не было конца и края, она затмила собой все пространство впереди, будто планета больше не являлась круглой и причудливым образом изменила свою форму. Долина давно сменилась приземистыми плато, мягкие холмы вновь перешли на скалистые обломки, торчащие из поверхности Марса и прижимающие дорогу к отвесным утесам. Но горизонт продолжал расти над всеми горами и хребтами и застилать пробивающийся сквозь тучи дневной свет.

И тут Мадлин поняла, что это высился тот самый Олимп. До которого им еще ехать несколько долгих часов, который, окажись он обычным штатным вулканом, они бы увидели лишь на подъезде. Олимп же был настолько невероятно огромен и высок, что вздымался над линией горизонта даже с такого невообразимого расстояния. Пытаясь не отвлекаться от дороги, девушка нет-нет, да переводила взгляд на этого горного монстра, чьи размеры невозможно было даже представить или оценить в своей голове, ибо ничто и никогда из виденного ею ранее было попросту не сравнимо.

И действительно, им понадобилось сделать еще одну остановку для дозаправки и отдыха, прежде чем они добрались до первых взгорий, перетекающих в сам Олимп. Он был… Нет, не огромен, не высок, не монументален. Он был другим миром, прилепившимся к планете против всяких законов физики. Он заполнял собой все пространство от земли до болтающихся где-то у его подножий обрывков облаков, еще больше развеянных в этих краях заметно усилившимся ветром. Он был обрамлен их кружевами, вздымаясь из них прямо в космос, разрывая все слои атмосферы и устремляясь туда, где царил абсолютный вакуум.