Узурпатор ниоткуда - Дмитрий Дубинин

Взводный ухмылялся.

— Ты никогда не хотел быть фермером, янки? — спросил он Балтазара.

— Никогда, — ответил весь ободранный да Силва. — Мне для этого слишком нравится стрелять в людей.

Он тоже усмехался, но я не был уверен, что он шутил.

— Слушайте, вы, оба! — воскликнул Жоам. — Я тоже люблю стрелять в людей. Поняли? Мирных жителей не трогать. Это приказ. Мы пришли сюда не как захватчики, а как освободители. Убьете кого-нибудь, или хотя бы просто ограбите — застрелитесь сами. Еще за вас я беспокоиться буду.

А Жоам — я видел — действительно тревожился. Я на его месте тоже, наверное, опасался бы непредвиденных эксцессов — где-то по городу шастали нигерийские наемники, чья рация не отвечала, и можно было беспокоиться о том, как бы в упоении кровью они не перерезали всех, кого встретят на своем пути.

Мы двинулись дальше, оставив безвестного крестьянина в покое. Может быть, нам и пригодился бы трактор. А еще лучше — джип. Здесь, в городе, оснащенные оружием джипы, на мой взгляд, могли бы оказаться более полезными, нежели транспортеры. И не такими опасными — я не раз слышал, что во время первой чеченской кампании оказалось большой глупостью вводить тяжелые боевые машины в город с узкими улицами. Танки и бэтээры просто сжигались с крыш и заборов.

Но здесь снайперов не было видно. Не было видно и восторженной толпы, ради которой возвращающийся наследник престола торчал на башне транспортера с угонкой в руке. Нет, не так я представлял себе все это. Хотя действительно, вряд ли во время гражданских войн местное население так уж повсеместно подносит хлеб-соль захватчикам-освободителям. Скорее оно видит в них лишь очередные проблемы.

Однако здесь были и те, кто явно обрадовался возможной перемене власти. Ближе к центральной части города нас встретила группа местных жителей — не менее сотни человек. Но вряд ли намного более. Откуда-то взялись королевские флаги. Толпа нестройно, но громко и радостно вопила.

— Скажи им что-нибудь, Майк! — посоветовал я.

Пока транспортер шел со скоростью пешехода, Новински мог встать, не рискуя потерять равновесие. Что он и сделал. Потрясая символом королевской власти, он заорал по-португальски. Каждая его фраза находила все более восторженный отклик среди приветствующей нас толпы. Водитель тем временем дал газ, Майк немного пошатнулся, но я, как и полагается принцу, почтительно поддержал своего сюзерена. Черт возьми, меня тоже начал забирать азарт всего этого дела! И пока мы двигались по направлению дворца-ратуши, я тоже стоял во весь рост и, размахивая автоматом, затянул песню, невесть каким образом вынырнувшую на поверхность моей памяти:

Этих дней не смолкнет слава,

Не померкнет никогда!

Партиза-а-анские отряды

Занима-а-а-али города!

Жоам, идущий рядом с бэтээром, посмотрел на меня и показал «ОК». Подозреваю, что среди всех, кто принимал участие в штурме, слова этой песни знал только он. Но Алварес не пел. Операция была еще не закончена.

Гвардия президента, видимо, решила стоять насмерть. За очередным поворотом нас встретили автоматные очереди. «Вниз, оба!!» — заорал нам Алварес. Мы, естественно, вняли и нырнули в удушливую жару машинного чрева. Стрелок, не обращая на нас никакого внимания, напряженно глядел в триплекс прицела.

Снаружи что-то началось. Прозвучала гортанная команда, затрещали выстрелы, и солдаты — все, и партизаны Тонга-Со, и рекруты из Заира, и кто был из нигерийских наемников — бросились в атаку на ратушу. Толпа же «болельщиков» сочла за лучшее остаться в безопасном отдалении.

Тем временем — я узнал это позже — часть оставшихся в живых после стычки в северной части города наемников занялась погромом здания гарнизона и примыкающих к нему тюрьмы и дома суда. Солдаты и гвардейцы, имевшие несчастье остаться в непосредственной близости у зданий, почти сразу же отправились на тот свет. Затем настал черед чиновников и обслуживающего персонала. Сначала по ним стреляли просто ради забавы, гоняясь по коридорам, а затем принялись отлавливать и сгонять в кучу с тем, чтобы впоследствии позабавиться несколько иначе. К счастью, случилось так, что отель и ряд других абсолютно мирных сооружений оказался несколько в стороне от пути наемников, иначе многие горожане весьма скептически отнеслись бы к процессу освобождения Контвигии от ангольского ига.

Позже я узнал и о том, что «Джерико» едва ли не в последний момент успел прийти на выручку «Гилу». Брать на буксир тонущее судно было бессмысленно, и экипаж его просто перебрался на «Джерико». Акулы остались несолоно хлебавши, если не считать тройки президентских вертолетчиков.

…Атакующие рассредоточились в непосредственной видимости ратушной площади, огороженной высокой решеткой. Позади здания гремели выстрелы — это нигерийские наемники подошли к ратуше с тыла и принялись палить по окнам. Гвардейцы отстреливались во все стороны.

Что касается фасада, то перед ним уже развернули второе зенитное орудие. Но оно молчало и, судя по суетливым движениям расчета, что-то с ним было не так. Однако во дворе залег не один десяток человек, за «Хаммером» притаились три или четыре гвардейца, да и почти в каждом окне всех трех этажей виднелся ствол.

Жоам распорядился стрелять в первую очередь на поражение. Пришла пора экономить патроны. Но! Пленных не брать, уничтожать всех, кто сопротивляется. Если будут сдаваться — стрелять поверх голов и пинать ногами, чтоб лежали не шевелясь, мордами в землю.

«ДАФ» подобрался чуть ближе, и стрелок принялся поливать из пулемета копошащихся у зенитки. Несколько секунд — и расчет лег. Пулемет замолчал. Один из гвардейцев вскочил и пулей понесся к подъезду. Стрелок заколотил руками по гашетке, принялся рычать и плеваться.

— Чего это он? — удивился я.

— Злится, что патроны кончились, — ответил Майк. — И снаряды тоже.

Действительно, к этому моменту у нас действительно вышел весь запас гранат, снарядов и патронов крупного калибра. Но у автоматчиков с боеприпасами было еще ничего. Парни с ручными пулеметами тоже оставались у дел.

Обстрел ратуши длился около получаса. В здании не осталось ни одного целого стекла. Что-то загорелось на втором этаже, и это встревожило Майка. Он, видимо, хотел занять дворец, а вовсе не пепелище.

— Ну, что же они там… — закряхтел он, нервно стискивая винтовку.

Но наши время даром не теряли. Под прикрытием пятерки автоматчиков трое подбежали к воротам и заложили там взрывчатку. Один, правда, так и остался лежать у ограды, зато двое других благополучно вернулись под защиту забора, стоящего углом к улице, прилегающей к площади.

Громыхнул взрыв, и путь во двор был открыт. На БТР взобралась группа бойцов, вооруженная пулеметами, и, прикрываемые ими, человек двадцать бросились через разнесенные створки. Водитель дал газ, и транспортер, сминая клумбы, ворвался на территорию вслед за бойцами.

Из окон продолжали палить, хотя уже не так плотно. Штурм достиг своей кульминации. Несколько бойцов пали перед фасадом здания, но основная масса смогла проскочить в дверь подъезда и запрыгнуть в окна первого этажа.

— Ты как хочешь, — сказал мне Майк, — а я пошел!

И наследник престола, с винтовкой в одной руке, с угонкой — в другой, выбрался на башню через верхний люк (угодив при этом ботинком мне по зубам). Я — верите или нет — последовал за ним.

И почти сразу же пожалел об этом. Не забывайте — мой интерес заключался лишь в том, чтобы как можно скорее покинуть эту горящую землю. Воевать я совсем не хотел. Более того, пока мы сидели в укрытии, я подумал, что любой суд на земном шаре и без того мог бы припаять мне несколько пожизненных сроков сразу. За содействие в захвате заложников, за соучастие в убийствах и, конечно же — страшно подумать! — за пособничество террористам. О таких пустяках, как фальшивый паспорт и нелегальный переход нескольких границ, можно даже и не вспоминать.

Словом, я действительно пожалел о своем поступке, когда выбрался наружу. Стрельба еще не утихла окончательно, рядом со мной просвистели не меньше пяти пуль подряд. Почти не глядя, я выпустил короткую очередь куда-то вверх, выше крыши дома, наверное. Да, ребята, война — это не дело для гражданских лиц. Ноги сами несли меня в спасительную «мертвую зону» перед зданием.

Неожиданно рядом со мной поравнялся Жоам.

— Какого черта ты здесь делаешь? — заорал он.

— Так Майк уже там! — ответил я, показывая на одно из окон, в котором только что мелькнули ботинки наследника престола.

Жоам выругался.

— Ты-то хоть не лезь! — с досадой сказал он.

— А куда мне прикажешь идти? — спросил я.

Алварес с полсекунды оценивал обстановку.

— Пошли, — сказал он мне. — Давай в подъезд, все уже почти закончилось.