Заклинатель - Алекс Каменев

— девушка перерезала веревки, держа в руке кухонный нож. Стало понятно, что когда деревенские разбегались, она не потеряла голову и бросилась домой за подходящим для освобождения инструментом.

Храбрая. Как и парень. Таким всегда тяжело.

Откуда-то сбоку прихрамывала старуха и что-то пробормотав, помогла девчонке с раненным женихом. Не оглядываясь, они утащили его с площади. Надо же, похоже не все деревенские трусы. Я проводил их взглядом и с высоты седла посмотрел на стонущего сотника. Помедлил и слез с лошади, откинув капюшон с головы.

— У тебя глаза светятся фиолетовым, — сказал Лютер, держась за раны на лодыжках. Тянуться к оружию он не стал, поняв, что бесполезно.

— Да? — задумчиво протянул я и пожал плечами. — Ну может быть.

Переизбыток перетока энергии и частое применение заклятий в короткий промежуток времени вполне могли вызвать подобный эффект. Но это неважно, никакой угрозе организму это не несло, если не превышать допустимый предел энергетических перегрузок. Га-Хор издавна знал об этом, как и любой более или менее опытный заклинатель. Хотя свечение глаз и не являлось общепринятым феноменом, такое наблюдалось только у заклинателей, имеющих высокий энергетический потенциал.

Что-ж, можно порадоваться. Это один из признаков, что со временем Сумеречный Круг можно будет расширить.

— Зачем ты вмешался? Тебе что, больше всех надо? Я же вижу, ты настоящий колдун для тебя люди ничего не значат, — прошипел Лютер.

Стало немного обидно, зря что ли всех спасал. А еще понятно, что говоря о «настоящем колдуне» баронский сотник вовсе не имел ввиду проявленные боевые заклятье, а намекал на нечто, скрывающееся внутри, видное только очень внимательному взгляду.

Холодное безразличие заклинателя, привыкшего смотреть на мир и происходящие в нем процессы с точки зрения не обычного человека, а стороннего наблюдателя, глядевшего на реальность со стылым академическим интересом.

— Потому что иногда нельзя просто отвернуться, сделав вид, что ничего не происходит, — ровным тоном пояснил я.

— Боги обидятся? — лицо сотника прорезала кривая усмешка, как бы говоря: в гробу я видел таких как ты с вашей помощью бедным и обездоленным.

По крайней мере в храбрости ему не откажешь. Другой бы выл, прося милосердия, этот держится, стараясь глядеть не опуская глаз, хотя не мог не понимать, что теперь для него исход один — на два метра в землю.

— Нет, — спокойно произнес я. — Вряд ли боги обращают внимание на такие мелочи. А мы для них мелочи, если ты еще не понял. Или ты считаешь свою фигуру настолько значимой, что ожидаешь проявления божественных сил?

Здесь я уже не скрыл усмешку, словно предлагая — давай, взывай о помощи, а мы посмотрим, откликнется ли кто-нибудь.

Но сотник понял, что проклятый колдун издевается, упрямо сжал зубы. Он больше ничего не говорил, угрюмо сверля глазами землю перед собой. Только изредка сквозь плотно сжатые губы прорывались короткие ругательства из-за болей в порезанных ногах.

А я стоял и смотрел на него, не зная, как поступить. То есть, все вроде ясно, надо добить и ехать дальше, оставляя крестьян с их проблемами позади. Но что последует за этим? Барон прознает о случившемся, приедет в деревню с солдатами и накажет провинившихся. И плевать, что виновный — колдун, уже далеко. Авторитет надо поддерживать, пусть даже наказывая невиновных.

Дилемма.

Именно так предлагала поступить частица Га-Хора. Заклинатель плевать хотел на тупое стадо крестьян, не способное защитить себя, оказав даже малейшее сопротивление. Для него, последователя мар-шааг, они были ниже животных, которые загнанные в угол хотя бы огрызались, борясь до конца.

Но остатки личности выходца с земли двадцать первого века, не давали оставить все как есть, бросив крестьян наедине с яростью взбешенного феодала.

— Сколько людей осталось в замке? — спросил я, подумал и уточнил: — Вооруженных солдат.

Глаза сотника расширились, он сразу понял, что я задумал.

— У тебя не получится, — хрипло выдохнул он.

По моему лицу скользнула улыбка. Я слегка отвел руку в сторону, вновь зажигая на ладони огненный шар. Сгусток фиолетового пламени подрагивал, вращаясь вокруг оси, завораживая взгляд непрерывностью движений.

Лютер сглотнул, машинально бросив быстрый взгляд на солдат, убитых с помощью колдовского огня. Обожженная кожа, волдыри, черные проплешины — выгладили тела не очень даже для мертвецов.

— Итак? Сколько? — я чуть распахнул полы плаща присаживаясь, намеренно неторопливо поднося лиловый огонь к одной из ног сотника. Лютер вздрогнул, машинально попытавшись отползти, но тут же застонал, потревожив раны. Кровь, кстати, продолжала течь, порезанные сухожилия нарушали подвижность.

— Солдат много, очень много. Сотня, не меньше, — в отчаянной попытке спастись выкрикнул Лютер.

— Да? — протянул я. — А вот крестьяне говорят — не больше двух десятков, — я обвел рукой площадь с лежащими вповалку телами. — И учитывая валящихся здесь, думаю осталось не больше десятка. Разве не так?

Сотник угрюмо молчал.

— Кстати, замок каменный или деревянный? — уточнил я.

В ответ тишина. Пришлось напомнить о других способах добычи информации.

— Не заставляй тебя жечь живьем, воин. Я это сделаю не колеблясь. Вспомни, с кем говоришь.

И он вспомнил, и понял, что за молчанием скрыться не выйдет. Если придется, проклятый колдун его живьем зажарит, пропекая словно поросенка.

— Наполовину каменный, — нехотя выдавил он. — Верх и стены из бревен. Отец нынешнего барона хотел строить из камня, но каменоломни слишком далеко, а укрытие требовалось срочно. Вот и выбрал старые развалины, подобрав место для замка.

— То есть он пришлый? Не из местных?

— Отец нынешнего барона пришел сюда с побережья, — неохотно выдавил Лютер. — Не знаю подробностей, знаю только, что основался он здесь несколько десятков лет назад, пока не умер, оставив после себя сына — нынешнего барона Байхорлда, — помедлив сотник уточнил: — Байхорлд — это местное название скалы, на которой стоит замок.

Помедлив, я кивнул. Выходит, барон здесь чужак. Да и титул барона скорее всего условный. Подтверждалась теория о главаре шайки и времени за которое он сможет удержаться. Следующий наследник мог назваться полноценным графом. А еще через пару поколений появится герцог.

Неплохой карьерный рост для отдельной взятой семейки.

— Что-же, сотник Лютер, пожалуй, нам с тобой стоит пообщаться поближе.

Я схлопнул файерболл. Лютер расширившимся глазами наблюдал, как брызнувшие язычки пламени коснулись кистей колдуна, нырнув под кожу и побежав по венам лиловыми змейками. Голова сотника обреченно склонилась.

Глава 26