Наемник: Грань возможного - Андрей Ливадный

– Обнаружена линия ракетных носителей!

– Зафиксировано построение крейсеров противника!

– Конвойные носители – групповая цель из девяти объектов!

Пучковый удар плазмогенераторов главного калибра не только уничтожил волну штурмовых носителей – он подсветил для сканеров крупные, не поддающиеся мгновенному разрушению цели, сформировал в космосе зону раскаленных газопылевых облаков, в которых сгорели наномашины, и глобальная маскирующая сеть, сотканная из помех и ложных сигнатур, вышла из строя, позволяя крейсерам Колоний осуществить захват целей.

Линия ракетных носителей.

Нет на средних и малых дистанциях угрозы более явной. Даже построение крейсеров не несет в себе столь сокрушительной, концентрированной ударной мощи. Каждый из семи ракетных носителей Альянса был способен выпустить до тысячи боеголовок единым залпом.

– Системы противоракетной обороны – в режим отражения атаки! Ядерный удар! Шахты с первой по сто двадцатую – беглый огонь по распределенным целям!

Три крейсера Кьюиганской эскадры озарились ракетными залпами, и практически одновременно разрядили пусковые шахты семь носителей Альянса.

– Боевой разворот! Всем оборонительным комплексам – огонь по выбору!

Вселенная взорвалась.

Вспышки ядерных ударов рвали разрастающуюся газопылевую туманность, огненные факелы от работы двигателей тысяч ракет пылали, стремительно приближаясь к крейсерам Колоний, снарядные трассы, лазерные разряды, беглый заградительный огонь зенитных установок, яркие всплески попаданий, ослепительные пламенные бутоны сбитых боеголовок – все это вскипело разом, одновременно, в одно мгновение.

Огромные корабли, объятые выбросами декомпрессии в местах попаданий, по-прежнему извергали огонь, в космос, вращаясь, отлетали фрагменты брони, целые надстройки отламывались от корпусов, казалось, никто и ничто не способно уцелеть в разверзшемся аду, но то был лишь эпизод тщательно выверенной атаки.

Пять ракетных носителей Альянса разламывались на части. Три крейсера противника получили повреждения, их броня светилась в местах попаданий ядерных ракет. «Гектор» вышел из боевого разворота с наименьшими потерями, «Приам», практически уничтоженный, медленно разламывался на три неравные части, некоторые орудийные башни еще продолжали вести огонь, в то время как из стартовых сегментов в космос отстреливало сотни спасательных капсул.

Корветы устремились на перехват, их прикрывала линия фрегатов и эскадрильи «Пум».

Броня «Ахилла» зияла пробоинами, крейсер окружали обломки, но он уверенно завершил боевой разворот, переходя на малую тягу.

«Гектор» повторил маневр флагмана, его батареи перезаряжались, готовясь прикрыть разрушенный «Приам» от атак вражеских штурмовых соединений, но крейсеры Альянса внезапно начали отступать, совершая перестроение.

Семь ракетных носителей, главная ударная сила вражеского флота, более не представляли угрозы, но силы по-прежнему оставались неравными, «Одиночки» располагали вдвое большим количеством фрегатов, сохранив (с допустимыми повреждениями) три крейсера, однако их атака была сорвана, и в битве наступила неожиданная тактическая пауза.

Адмирал Шайгалов перевел дыхание, взглянул на мониторы, куда выводились данные о повреждениях.

«Ахилл» и «Гектор», несмотря на множественные пробоины в корпусах и потерю части надстроек, были способны продолжать бой, с борта «Приама» полным ходом шла эвакуация, враг получил сокрушительный удар, но до победы еще очень далеко…

Взгляд адмирала задержался на изображении второй планеты.

Над материком «Фобоса» царил огненно-пепельный грибовидный выброс.

Неужели одна из ядерных боеголовок захватила цель на поверхности и случайно ударила по планете?

Иван Дмитриевич перевел взгляд на тактический монитор.

Искажение метрики пространства исчезло!

– Связь с первой Элианской эскадрой! Экстренный канал гиперсферных частот, немедленно!

Фобос. Бункерная зона колониального форта. Несколькими минутами ранее…

В коридорах, сжигая облицовку, бушевало пламя.

Все силы, брошенные против единственной прорвавшейся вглубь серв-машины, не могли остановить бесноватый и в то же время расчетливый напор «Фалангера».

Дейвид уже не нервничал.

«Люди… – горестно думал он, спустившись на уровень колониального транспорта «Нобель», – почему они не хотят осознать, что я несу им добро, спокойную жизнь на райских планетах? Почему все они так бешено сопротивляются, видят во мне врага?»

Он постоянно принимал данные и понимал, что его замыслы не провалились, но вновь поставлены под сомнение. Еще можно поднять «Шквалы» и под их прикрытием попытаться увести «Нобель» в глубины космоса, но есть ли в таком действии смысл?

«Опять бежать в неизвестном направлении?

Начинать все сначала, зная, что даже самые разумные из представителей рода человеческого взбунтовались, отказались от жизни на прекрасном острове, но ради чего?

Своей надуманной иллюзорной свободы?»

Дейвид видел, как из захваченного на острове транспортного корабля в форт проникла группа, которой руководил адмирал Рокотов.

«Почему он не смирился? Разве мои эмиссары не гарантировали ему спокойную счастливую жизнь, а в перспективе – бессмертие личности?

Почему он отказался?

Зачем встал в один строй с дикими, необузданными варлийцами?

Мне никогда не понять их. Они будут восставать снова и снова».

Дейвид спустился на уровень ниже, вошел в реакторный зал.

«Нет.

Я никуда не побегу».

В нем внезапно вскипела тщательно сдерживаемая ненависть.

«Мне не понять людей. Но и они никогда не поймут меня.

Значит, бегство бессмысленно».

Он подошел к одному из терминалов, соединился с системой управления реактором.

Глаза Дейвида источали безумие.

Он отдал мысленную команду, подумав: люди ни за что не получат технологию бессмертия личности. Никто из них не достоин ее.

Ответом послужила лаконичная надпись:

«Критическая перегрузка реактора».

В последний миг перед взрывом Дейвид понял: он впервые чувствует себя счастливым.

Эпилог

Из постановления Совета Безопасности Союза Центральных Миров от 23 августа 2650 года

Ввиду особой угрозы, исходящей от любого типа саморазвивающихся кибернетических систем, на всех планетах Союза вводится запрет на использование искусственных интеллектов. Все андроиды колониальной серии должны быть в обязательном порядке зарегистрированы и освидетельствованы специально создаваемыми техническими комиссиями. Эксплуатация андроидов допустима только на первом уровне программной свободы.

Также под запрет к использованию попадает ряд технологий, разработанных в период войны. Все образцы техники, содержащие элементы технологий, указанных в приложении к постановлению, подлежат безусловному изъятию.

Союз Центральных Миров оставляет за собой право применять санкции против планет, не входящих в его состав, но использующих потенциально опасные устройства, технологии или их элементы. В случае неэффективности дипломатических или экономических рычагов воздействия Флот Колоний будет осуществлять силовые акции по уничтожению потенциально опасных кибернетических систем и технологий.

Система Элио

Центральный клинический госпиталь ВКС…

Глеб пришел в сознание глубокой ночью.

Он с трудом открыл глаза. Мягкие сумерки больничной палаты разгонял лишь тусклый свет контрольных дисплеев систем жизнеобеспечения.

Тело казалось чужим, как будто сшитым из фрагментов боли, мысли, порванные в клочья, кружили обрывками тяжелых воспоминаний.

«Где я?»

Последним осознанным воспоминанием стал сокрушительный удар, от которого не мог спасти даже корпус многотонной серв-машины.

«Я погиб…»

Вердикт рассудка тут же был опротестован.

Болезненные ощущения жизни говорили об обратном. Он вспомнил, как всплеск пламени от взрыва реактора колониального транспорта «Нобель» огненным валом прокатился по бункерной зоне, уничтожая все на своем пути, сметая стены из армированного бетона, обрушивая перекрытия, оставляя на месте колониального форта лишь чудовищную воронку.

Выжить в той ситуации было нереально…

Назойливо, монотонно пищал сигнал реанимационного комплекса. Глеб собрал все силы, повел зрачками, пытаясь посмотреть в ту сторону, откуда исходили неяркий свет и тревожный писк.

Зрение расплывалось. Сначала он увидел лишь контуры комплекса аппаратуры, столика и небольшого диванчика, затем понял, что в палате есть кто-то еще.

Потребовались время и невероятное болезненное напряжение всех сил, чтобы человеческая фигура постепенно начала обретать черты.

Он мог лишь ворочать зрачками, не больше, но и этого оказалось достаточно. Глеб понял, что все-таки жив, его каким-то чудом извлекли из-под обломков форта, вырезали из корпуса серв-машины и выходили…