Синдикат должен быть разрушен - Алексей Шумилов

Присутствующие это оценили. Сперва в ладоши хлопнул кто-то один, потом другой и к микрофону Мадлен подходила под шумные рукоплескания зала.

— Большое спасибо, — ослепительно улыбнулась девушка, — что нашли время, в своем загруженном графике и посетили презентацию нашего дома моды. Знаете, ведущий, мистер Кевин Хэйз, правильно сказал: мода определяет стиль жизни. А я хочу добавить: каждое успешное дело начинается с мечты. У меня давно была мечта, создать красивую и яркую одежду для уверенных в себе людей, такую, чтобы в ней любая женщина чувствовала себя принцессой, а мужчина — королем. Девочки, которые работают над одеждой, настоящие волшебницы. И я уверена — наши вечерние платья, и другие вещи со временем станут обязательным элементом высокого стиля успешных людей, через преграды идущих к своей мечте.

Мадлен сделала паузу, дождалась, пока стихнут аплодисменты и продолжила:

— Я пригласила трех красивых девушек. Они часть богатейших семейных династий мира и с раннего детства одевались в самую дорогую одежду, достойную принцесс. Линда Людвиг, Элис Клюге, Джоан Гетти ценят высокое качество, эксклюзивность, разбираются в самых последних тенденциях моды. Они хорошо воспитаны и очень привередливы к одежде, которую носят. И если наш дом моды сумеет впечатлить их своими возможностями, значит, наши платья, костюмы, жакеты будут пользоваться устойчивым спросом у людей, привыкших носить вещи лучших мировых брендов.

Я предложила создать для каждой, уникальное вечернее платье, отвечающее всем желаниям и ожиданиям. Платье, в котором они будут единственными и неповторимыми, затмевая окружающих ослепительным блеском собственной красоты. И девушки любезно согласились.

Мисс Рокволд обвела глазами зал и продолжила:

— Я рада продемонстрировать вам, что у нас получилось. Итак, модель номер один: встречайте, очаровательная, непревзойденная Линда Людвиг.

Заиграла тихая музыка. Мадлен взмахнула ладонью, показывая край сцены, на которой появилась высокая платиновая блондинка в вечернем платье. Линда Людвиг ослепительно улыбнулась. Стройную фигуру девушки идеально подчеркивало облегающее серебристо-белое платье с открытыми плечами, и застежкой-молнией на спине. Немного портило очарование чуть продолговатое лицо Линды с выдающейся челюстью, характерной для англо-саксонских аристократов, но в целом наследница миллиардера смотрелась впечатляюще.

Людвиг прошла по подиуму, игриво покачивая бедрами, медленно развернулась на сто восемьдесят градусов, позволяя зрителям, рассмотреть себя под разными углами, положила ручку на пояс, эффектно выгнулась и застыла, сорвав шквал аплодисментов.

— Модель номер два. Потрясающая, великолепная Джоан Гетти, — торжественно объявила мисс Рокволд.

Круг прожектора снова переместился на край сцены, куда поднялась худенькая загорелая брюнетка среднего роста. Сиреневое платье Джоан выделяло небольшой, но выпуклый бюст, обтекало стройную фигурку, обнажало белоснежное округлое плечико справа и полностью закрывало слева. Воздушные изумрудные оборки красиво подчеркивали тонкие смуглые ручки и осиную талию, гармонично смотрелись с блестящими черными кудряшками, водопадом ниспадающими на хрупкие плечики.

Когда порозовевшая от смущения Джоан неторопливо шествовала к подруге, аплодисменты стали ещё оглушительнее.

— Модель номер три. Роскошная, ослепительная Эллис Клюге.

Маленькая, рыженькая девчушка, похожая на лисичку со смущенным личиком поднялась на подиум. Приталенное горчично-желтое платье, эффектно гармонировало с яркой медью распущенных завитых локонов и белоснежным оттенком кожи. Эллис двинулась навстречу улыбающимся, застывшим в эффектных позах Линде и Джоан.

Аплодисменты перешли в бурные овации. Когда Клюге остановилась и замерла между Гетти и Людвиг. Молодые и пожилые мужчины в смокингах и безукоризненно пошитых костюмах, женщины в жакетах, блузах, с безукоризненно пошитыми юбками и платьями, вскакивали со своих мест и рукоплескали сияющим от переполняющих эмоций девушкам.

Мадлен вместе с ведущим продолжила вести презентацию. На подиум начали выходить нанятые модели в нарядах, привезенных нашими девушками. Всю одежду я неоднократно видел, моделей, отрабатывающих выход в офисном конференц-зале — тоже, пересматривать в очередной раз не хотелось. Отвел взгляд от подиума, расслабился, налил в бокал мартини, пригубил, откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, вспоминая всё произошедшее на вилле Морриса…

В сейфе за картиной оказалось полтора миллиона долларов, мешочек с алмазами и шкатулка с драгоценностями. В бумажнике хозяина особняка нашлась пара золотых кредиток и четыре тысячи наличными. Держать наличность, камни и драгоценности в офисе и отеле было опасно, немного поколебавшись, передал их Баркли, попросив передать на хранение Паулю и договорившись, что мы позже обсудим, что с ними делать. Что они присвоят деньги и ценности не боялся — доверял своему чутью и Маркусу Вольфу, поручившемуся за своих людей. Да и если бы захотели, могли бы меня ликвидировать в любой момент, но не сделали этого…

Охранники и прислуга были связаны и закрыты в спальне. После короткого допроса их заставили напиться виски, которого в доме Морриса было в избытке, затем вкололи специальный снотворный препарат, содержащий бензодеазепины. Как пояснил Баркли, он был разработан в лаборатории штази, и в сочетании с алкоголем вызывал ретроградную амнезию.

Харольда погрузили в микроавтобус и повезли в арендованное поместье. По дороге штази должны были пересесть в другие машины и переместить пленника в багажник. Маршрут составили так, чтобы передвигаться по безлюдным объездным дорогам, во избежание возможных неприятностей.

Я хотел поехать с ними, Гарри отговорил. Сам он остался с бойцами для вдумчивого допроса пленника. Обратно в отель меня вез Гектор, и на некотором расстоянии сопровождала полицейская машина. По достижении городской черты «каприс классик» развернулся и двинулся обратно. До «Плазы» доехали без происшествий во второй половине дня. Связался с рестораном отеля, сделал заказ в номер, принял душ, пообедал привезенными в номер сырным супом с креветками и пастой, налил в бокал полпальца мартини, бросил кубик льда и пошел спать…

После взятия Морриса мои дела в США подходили к концу. Осталось запустить новый бренд одежды, договориться о ликвидации Майерса и можно улетать обратно в Союз с новыми договорами и документами от автомобильных корпораций. Всё остальное: открытие оффшоров, игру на фондовой бирже по скупке акций, сделают без меня. Надо решать вопрос с золотыми приисками, с помощью генерала брать под себя БРАЗ вместе с прилегающим районом. И только потом, если документы добытые Вольфом, дадут достаточный рычаг воздействия на первого заместителя председателя КГБ, освобождаться от «засланцев». С Бобковым при этом надо попробовать договориться. Долю я ему, конечно, не дам, а вот денежное содержание могу увеличить. В любом случае, ссориться с ним не хочется, до лета девяносто первого ещё неполных два года, за это время всякое может произойти…

Занятый своими мыслями, я не заметил, как демонстрация нарядов закончилась, и Мадлен снова села за столик.

— Ну как тебе? — поинтересовалась она.

— А? — встрепенулся я. —