Серая чума - Александр Рудазов

– Ну, Хуберт, не скучай тут без нас, – помахала на прощание Ванесса. – А когда явится Креол… то со всем разберется.

– Хой, что застряли?! – послышалось откуда-то из-за деревьев. – Догоняйте, черепахи!

Однако на этот раз его догнали очень быстро. Логмир, навьюченный тяжелым рюкзаком, утомился уже через полминуты.

– Подруга, забери этот мешок! – взмолился стреноженный скороход, громко пыхтя.

– Черта с два! – отчеканила Ванесса.

Лицо у нее было ужасно счастливое.

Глава 14

Услышав о смерти Хубаксиса, Креол даже не моргнул глазом. Он только медленно перевел взор на Великого Хана. Его кожа на глазах приобретала тот же цвет, что и посох.

Непроницаемо-черный.

Аль-Шугеддим резко сжал кулаки, с бешенством глядя на гонца. Он некоторое время скрипел челюстями, а потом выкинул вперед руку, свершая магический пасс. Крошечный марид с тихим хлопком превратился в жука и торопливо скрылся среди ног и хвостов джиннов-шарифов.

– Это не моя вина, – глухо сказал Великий Хан. – Клянусь именем Аллаха, что не отдавал такого приказа.

– Возможно, – равнодушно пожал плечами Креол. – Но меня это не интересует. Меня интересует, как ты собираешься расплачиваться за жизнь моего раба. Это уже должна быть не дийа, а кисас.

Шарифы протестующе взвыли. Кисас – «воздаяние равным за равное». Жизнь за жизнь, смерть за смерть.

– Но это был раб! – вскинулся Шухмет. – По отношению к нему нельзя применять кисас!

– Что ж, в таком случае пусть это будет нечто меньшее, – не стал настаивать Креол. – Ну, скажем…

– Вот, возьми, – крайне неохотно вытащил прямо из воздуха саблю аль-Шугеддим. – Это окупит любой кисас.

Глаза Креола начали разгораться. Именно этой саблей аль-Шугеддим сумел отсечь ему голову, напрочь проигнорировав все защитные поля. Артефакт немыслимой мощности, куда более ценный, чем простенький ковер-самолет. Не обычная сабля, а зюльфак – сабля с раздвоенным клинком бороздчатой формы. Судя по украшениям, орнаменту и надписи на древнеарабском – принадлежала очень серьезному человеку.

– Это Зу-л-Факар, – неохотно пояснил аль-Шугеддим. – Меч Мухаммада. От него он перешел к Али, Льву Аллаха и Царю Святых. Одна сторона лезвия убивает, другая – заживляет раны. Мы, джинны, храним эту святыню уже много веков…

– А как она к вам попала?

– Люди знают, что Али похоронен в семи могилах – когда он умер, оказалось, что у него семь тел, – еще более неохотно объяснил Великий Хан. – Но все они ненастоящие – настоящий Али похоронен в восьмой могиле. И эта могила здесь, в Вабаре. Он был земным воплощением Аллаха, и именно он принес его слово нам, джиннам…

– Да, артефакт ценный… И почему же ты так легко отдаешь его мне?

– Чтобы смыть нарушение клятвы и очистить имя, – скривился аль-Шугеддим. – Менее ценное сокровище не сможет…

– О Великий Хан! О Радость Сердец и Повелевающий Всем! – вновь влетел тот же самый крошечный марид. Он уже успел избавиться от чар, в сердцах наложенных на него аль-Шугеддимом. – Это ошибка, Прохлада Пустыни! Всего лишь случайная ошибка, мы перепутали камеры! Казнь еще не успела свершиться, вот он!

– Хозяин! – радостно провизжал Хубаксис, тащимый двумя могучими ифритами. Между ними он выглядел, словно мышь, пойманная сразу двумя тиграми. – Хозяин, я здесь!

Хубаксиса освободили от медных цепей (крошечных цепочек) и сунули Креолу. Маг недоуменно и даже с некоторым разочарованием уставился на ликующего джинна. А Великий Хан радостно ухмыльнулся и торопливо выхватил Зу-л-Факар обратно.

– Если твой раб все-таки жив, кисас тебе не положен, хватит с тебя и дийа, – довольно погладил драгоценную саблю он. – Клянусь бородой Пророка, она и без того чересчур щедра!

Креол проводил Зу-л-Факар сожалеющим взглядом. Меч Мухаммада и Али вернулся к аль-Шугеддиму.

Маг остался спокойным. Внешне.

– Хозяин, как здорово, что ты меня вытащил… хозяин, не сжимай так сильно! Хозяин, больно же! Хозяин, пусти-и-и-и-и-и-и!!!

Но костистая ладонь архимага продолжала безжалостно плющить спасенного джинна.

Спустя пару часов в нескольких километрах над уровнем моря вспыхнула светящаяся арка. Магический портал распахнулся на краткий миг – ровно то время, чтобы из него вышел смуглый мужчина с черными волосами, заплетенными в хвост.

Вышел и начал падать.

– Чрево Тиамат! – удивленно воскликнул Креол, слегка притормаживая падение.

– Хозяин, где это мы? А где коцебу? Где Вон? – заканючил Хубаксис, все еще морщась и безуспешно пытаясь расправить беспощадно измятые крылья.

– Молчать, раб, – замахнулся посохом маг. – Когда захочу услышать твои вопли, стукну по голове.

– Да ты и так меня все время лупишь! – обиделся джинн. – Хозяин, ну правда, где все наши?!

– Молча… буалтуых!

Маг вошел в воду «солдатиком» – вытянув руки по швам. Но тут же вылетел обратно, сделал короткий пасс, активируя Хождение по Воде, и уверенно ступил на слегка пружинящую поверхность океана. Стоять было неудобно – на море пал штиль, больших волн не было, но и малые постоянно подталкивали Креола в ступни. Приходилось прикладывать значительные усилия, чтобы удерживаться на ногах.

– Хозяин, я есть хочу… Они меня не кормили… И били!

– Это правильно, – одобрил Креол. – Рабов надо бить, а то они наглеют. Слушай внимательно, ничтожнейшее из порождений Кафа. Ты обошелся мне очень дорого. Из-за твоей жалкой жизни я сразился с Великим Ханом…

– Но победил ведь!

– Разумеется, – растянул губы в улыбке маг. – Но мог и не победить. Я прошелся по волоску, натянутому над огненной пропастью. И то, что я удержался – это исключительно МОЯ заслуга! Конечно, нет худа без добра – теперь я точно знаю, насколько вырос в силе. Я одолел Великого Хана Кафа, раб! Это значит, что до Высшего Мага мне остается уже совсем чуть-чуть, буквально волосок… И еще я приобрел Правое Крыло Огня…

– Ух ты! – восторженно завопил Хубаксис. – Хозяин, а можно я буду ими командовать, а?! Ну можно, можно, можно?!

Вместо ответа Креол стукнул его посохом. Джинн отлетел как мячик, гнусаво заорал и рассерженно подумал, что теперь придется держаться от хозяина немного дальше, чем раньше. Жезлом он бы не дотянулся, но с тех пор, как тот сменился куда более длинным посохом, вырос и радиус «джиннопоражения». Да и лупил Черный Обсидиан Фраи куда больнее обычного золота – жег, как крапива. Чужак, неосторожно взявший в руки черный посох Креола, тут же отбросил бы его с диким криком – любому другому он казался раскаленным. Или, наоборот, обжигающе-холодным – в зависимости от настроения самого посоха. С каждой новой поглощенной душой этот артефакт становился все мощнее, добавляя сил хозяину и создателю.