Дочь Императора. Том 2 - Дарья Еремина

Несмотря на царивший вокруг гам, глаза слипались. Сев в цинн я зевнула, прикрыв рот рукой.

- Ты не спала. - Тут же обернулась Целесс.

Подняв к ней взгляд, я промолчала.

- Есть время подремать.

Четверти минуты не прошло, как глаза налились свинцом. Даже не успев запротестовать, я провалилась в сон. В дреме было неудобно и беспокойно. Снилась витая черная решетка, а за ней - весь мир. Я оглядывалась по сторонам, понимая краешком сознания что весь мир - по мою сторону решетки, но основная часть меня в это верить отказывалась. Пальцы сжимались на прутьях, шершавых и влажных от росы. Ноги мерзли. По лицу текли слезы. Белесые клочья тумана расступались, обнажая стройный и пугающий силуэт Немого замка. И отпуская прутья, я отходила на шаг, другой, а потом вовсе пускалась в бег. Но ноги подгибались, не слушаясь, а из горла не вырывалось ни звука.

Я проснулась в слезах и вздрогнула, поняв, где нахожусь. Сразу за водителем и Анри сидел отец с Целесс, разговаривая с кем-то через иллюзор. Но, несмотря на то, что я сидела сзади одна, сомневаться в том, что они знали, видели, чувствовали мои слезы, не приходилось. Стало стыдно.

- Сколько я проспала? - Спросила я, вытерев лицо.

- Около двух часов. - Тут же отозвалась Целесс, оборачиваясь.

- Мы полетим мимо раскопок?

- Нет, севернее. - Отрицательно качнул головой отец, оторвавшись на мгновение от иллюзии.

Он не успел договорить, как цинн остановился и все подались вперед. Удивленно обернулся к водителю. Целесс чуть приподняла голову, будто вслушиваясь.

- Там харенхешец. Просит встречи с тобой. - Проговорила тихо.

- Кажется, разговоры с Харенхешем остались в прошлом. - Ответил отец, и я не узнала новых ноток в его голосе. - Он все еще жив?

- Он говорит, что вы знакомы и уверен, что ты примешь его.

- Неужели?

- Его зовут Эрхарт Тиза.

Отец поднял подбородок, замерев на мгновение. Не говоря ни слова, открыл дверь цинна и спрыгнул в песок. Целесс последовала его примеру.

Когда я вышла, отца видно не было, Целесс появилась и снова исчезла у платформы с гильдийцами в десятках метров впереди. Я знала, что она умеет так, но видеть воочию было необычно. Обернувшись на замершие вокруг насколько хватало взгляда, опустившиеся на землю платформы, я пошла вперед. Кто этот человек, если он смог остановить нас? Кто он, если отец согласился на встречу?

Никто не сходил с платформ, ожидая команды. На меня, идущую по песку, обращали внимание, переговариваясь. Отца и Целесс уже видно не было. В какой-то момент я пожалела, что оставила цинн. Через несколько минут впереди показался зазор, а в нем фигуры отца и Целесс вдалеке. Выйдя на открытое пространство, я замерла в сомнении. Кто я, чтобы вмешиваться в их разговор? Кто я, чтобы услышать хоть слово?

Тишина пустыни пугала. Она казалась нереальной, когда оборачиваясь, я видела тысячи людей, замерших в ожидании. Очередной порыв ветра донес шепоток. Дочь... Император... Достаточно ли этого, чтобы подойти к ним? Взглянув на тянущуюся полосатым духом Нис, я пошла вперед.

Речь можно было разобрать издалека. И отец и харенхешец говорили громко, почти кричали.

- Ты не понимаешь, Андрес! - Крикнул гость, закрытый спиной отца.

Подавшись в сторону, чтобы увидеть пришельца, я замерла. Такой же гладкий череп, как у Тесха: сначала мне показалось, что мертвец вернулся, чтобы отомстить мне снова. Но вглядевшись в лицо, я выдохнула. Все же это был другой человек. Он был такой же загорелый, широколицый и узкоглазый, как Тесх. Даже рост и телосложение были идентичными. И все же я вздохнула с облегчением, хоть и не знала друг перед отцом или враг.

- Ты можешь уйти сейчас, и я обещаю, что не трону тебя. - Проговорил отец зло. Харенхешец вздел руки в воздух, рыча.

- Ты упрямец! Ты так и не научился смотреть дальше собственных интересов. Это не Дозаран, который можно вытоптать и забыть, не Эсхон с горсткой дикарей, которые только рады спрятаться за твоей спиной от островных держав. Харенхеш древнее всех государств на твоем континенте. Древнее города в песках!

- Достаточно. - Отец развернулся и замер, увидев меня.

- Твоя дочь - наглядный пример того, что станет с твоей страной. Ты можешь поднять гильдийцев на нас и убить тысячи, миллионы. Но если ты оставишь хоть одного харенхешца в живых, погибнет вся твоя семья. Погибнут все до единого, кто участвовал в этой войне. Ты не понимаешь...

Вернув взгляд к харенхешцу, отец опустил лицо и двинул челюстью.

- Значит, я не оставлю ни одного.

Эрхарт Тиза промолчал, переведя взгляд на Целесс, потом на меня. В это время отец пошел к лагерю, посмотрел на меня, приказывая взглядом следовать за ним. Сердце бешено колотилось. Давно мне не было так страшно.

- У моего народа враг Дома - это личный враг. Ты тронешь мой Дом, я убью тебя, твоих родителей, твою женщину, твою дочь и сына - и ни что меня не остановит. И так поступит каждый, каждый харенхешец! Переступив границу моей страны, ты завяжешь войну на века. Мы истребим друг друга. О тебе вспомнят как о мальчишке, погубившем Объединенные земли. Так будет. И ты знаешь это. Я не солгал тебе тогда, не лгу и ныне.

Замерший на полу вздохе отец чуть обернулся и переступил на шаг назад. Поднял взгляд к Целесс. Сказанное харенхешцем доходило до сознания с задержкой, будто плавилось на солнце и утекало от понимания. Но и я поняла этот взгляд. Целесс отвела глаза.

- Если ты не веришь мне, спроси Хранительницу. Посмотри сам, ты же можешь!

Отец молча смотрел на Целесс и только глаза спрашивали о чем-то. Грустные, холодные, одинокие...

- Прощай Андрес. Мне нечего больше сказать тебе. Если ты продолжишь путь, мы станем врагами. - Харенхешец развернулся, накидывая капюшон, и пошел в пустыню. Через несколько шагов он исчез. Отец же неожиданно опустился на песок и уронил голову. Я не знала куда спрятаться, так больно стало находиться рядом. Все что сказал этот человек - я знала - было правдой. Тесх сохранил себе жизнь лишь ради мести. У них нет иного понятия, чем верность Дому. Нет политики, нет чести, нет гордости и правил. Так будет. И, кажется, отец это начинал понимать. Подойдя, Целесс опустилась на колени рядом с ним. Закусив губы, я отвернулась. Понятно, почему она молчала... Понятнее не может и быть.

12.

Война закончилась, так и не начавшись. Мы вернулись домой в тот же день. В тот же день отец сообщил главам Гильдий, что снимает с себя полномочия главы государства. Я узнала об этом на следующий день из гильдейских новостей. Было больно. Безумно больно. Придя в резиденцию, я почувствовала общую растерянность. Никто не понимал происходящего. Не вполне понимала и я. Но заглянув вечером домой к деду, отца я привычно не застала. Саша был грустным, по Марго невозможно понять, что она испытывает. Слова не находились. Меньше чем через полчаса я вышла из портала в замке Инфора. Пустоты, образовавшейся внутри меня, не могло заполнить ничего. Я не могла найти себе места, не понимала что делать.