Чёрная пирамида - Ростислав Александрович Соколов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А квадрат неумолимо поднимался, и Маргарита с ужасом поняла, что теперь это сулило вовсе не спасение. Полностью сосредоточившаяся на спасении напарницы, Алиса не видела из-за каменной преграды, что случилось с Марго, а потому даже не попыталась остановиться. Выправлявшаяся плита стремительно сокращала зазор. То, что Маргарите удалось предотвратить, когда она спасала Алису, теперь грозило ей самой.
– Алиса, стой! – изо всех сил крикнула она.
Но было уже поздно. Плиты почти сомкнулись, сдавив с чудовищным усилием левую ногу Марго ниже колена. Девушка вскрикнула и едва не разжала руки.
Только тут Алиса поняла, что натворила, так как уменьшившийся наклон плиты позволил ей увидеть происходящее.
– О боже… – вырвалось у неё.
Марго казалось, что её ногу зажало между двумя жерновами мельницы. Из её глаз брызнули слезы. Она молилась, чтобы не услышать хруст собственных костей. Видела в глазах Алисы дилемму, длившуюся всего долю секунды: отпустить плиту или придержать. Если отпустит, её напарница свалится в пропасть, а если удержит, та останется без ноги.
– Не отпускай! – раздался позади резкий мужской голос.
Когда боль уже казалась Марго нестерпимой, давление ослабло, а через секунду и вовсе исчезло. Обернувшись, девушка сквозь слезы смогла разглядеть фигуру Ряховского. Старый федерал на мгновение наступил на платформу позади девушки и тут же шагнул обратно. Благодаря этому плита приподнялась и удерживалась в таком положении, не зажимая девушке ногу.
– Алиса, тяни на себя и помоги Марго. Я сейчас к вам присоединюсь.
– Есть, шеф! – воодушевлённо ответила секретарша и потянула плиту до упора, а затем с силой стала давить вниз, пока Марго, стонавшая от боли в повреждённой ноге, ползла вперёд.
Как только она оказалась на устойчивой части пола, Ряховский разбежался и прыгнул к ним. Его длинные тренированные ноги легко позволили преодолеть препятствие. Неловко приземлившись, федерал сразу же склонился над раненой Марго.
– Что с ногой? – твёрдо спросил он. – Не сломана? Идти сможешь?
– Смогу, – процедила Марго сквозь крепко стиснутые зубы. – Кость цела, но я мышцу не чувствую. Как будто отрезало.
– Надо обработать рану и наложить повязку, – после секундного осмотра заявил Ряховский и оторвал кусок от своей рубашки.
– Медикаменты остались наверху, в одном из рюкзаков, – напомнила Алиса. – А остальные в машине.
– Зараза…
– Ничего, – Марго оперлась руками, приподнялась и выставила вперёд здоровую ногу, а затем аккуратно поднялась, стараясь практически не опираться на повреждённую. От боли всё ещё бунтовала нервная система, но теперь девушке хватало сил, чтобы терпеть. – Я справлюсь… Надо поскорее забрать статуэтку и подсказку, пока нас не…
Откуда-то сверху донеслись крики, слов было не разобрать. Затем, искажённые акустикой пещеры, сверху из отверстия донеслись раскаты выстрелов.
Не успели. Они нашли нас.
Глава 126
Тремя минутами ранее внедорожник песочного цвета выехал на плато горы Джебель-Баркал, из него выскочили двое крепких бойцов с оружием наперевес. Тот, что был за рулём, выглядел старше и опытнее: седые волосы, узкое скуластое лицо с прищуренными глазами, тонкие губы, обрамлённые небольшой бородкой. Его напарник, моложе и ниже ростом, физиономией походил на типичного мордоворота. Машина фактически перегородила выход из небольшой пещеры, где находились Александр Ковальский и Штефан Ратцингер. С первого взгляда стало понятно, что у новоприбывших недружелюбные намерения.
– Кажется, вы немного заблудились, – саркастично отметил седой, щелкая затвором.
– Отбились от экскурсии! – съязвил Ковальский, вытащив пистолет. Ратцингер застыл в недоумении, глядя на двух громил. – Сейчас наши дамы по магазинчикам сходят, сувениры купят, и мы тут же уедем. Обещаю!
– Я так не думаю… Огонь!
Ковальский едва успел броситься в сторону, заодно толкнув Ратцингера, прежде чем воздух прорезала автоматная очередь. Оба бросились ползком к стене и укрылись там за выступом скалы. Только тут Ковальский понял, что просчитался: два вооружённых беспринципных головореза против него одного с композитным пистолетом.
В мозгу проскочила всего одна мысль.
Надо забрать всё самое ценное.
Чтобы заставить противников ненадолго затаиться, Ковальский пару раз пальнул из укрытия вслепую. Сеттиты тут же спрятались за камнями у входа в захоронение. Затем он рванулся вперёд, схватил рюкзак Ратцингера, внутри которого лежала каменная сфера из Триумф-Паласа, нацепил его и бросился назад в укрытие. Он едва успел забиться за выступ скалы, прежде чем над его головой опять засвистели пули.
Перезарядившись, Ковальский ещё несколько раз выстрелил в направлении сеттитов и скомандовал Ратцингеру:
– Надо отступать, иначе нас тут и прикончат! Лезьте вниз!
– Вы с ума сошли?!..
– Быстро! – гаркнул Ковальский, и его обдало дождём каменной крошки.
Он видел, как Ратцингер вскочил на ноги и бросился к яме, хватая оставшиеся пожитки. Немцу удалось прихватить сумку Ковальского, где остались лекарства и перевязочные материалы.
Едва Штефан скрылся во тьме колодца, лейтенант понял, что ему придётся держать оборону ещё несколько минут. Пока Ратцингер был на канате, спускаться вместе с ним означало верную смерть. Осознав, что сопротивление исчезло, сеттиты ринутся к колодцу и изрешетят всех пятерых. Ковальский не мог подобного допустить. Пускай его подстрелят, но остальные должны остаться в живых. Дойти до конца.
Мысленно он дал Ратцингеру на спуск две минуты. Дал бы больше, но понимал, что испуганный до полусмерти немец вряд ли будет задерживаться на самом опасном участке пути.
Отсчитывая в голове секунды, Ковальский не переставал стрелять, время от времени выжидая за укрытием. Сдерживать двух противников разом становилось всё труднее. А ему ещё предстояло придумать способ их отвлечь. Когда лейтенант в очередной раз спрятался от автоматной очереди, то понял, что решение всё это время лежало у него под самым боком. План созрел буквально за пару секунд.
Когда отведенное время истекло, Ковальский выхватил бутылку водки из сумки, отбросил крышку и облил камень, а также часть пола пещеры, создавая преграду. Затем он швырнул её в сторону противника, вытащил из кармана спички, поджёг одну и бросил на то место, где только что сидел.
Дорожка спирта вспыхнула и выросла в небольшую огненную стену. Поваливший дым уменьшил сеттитам видимость, чем Ковальский и воспользовался.
Укрытый дымовой завесой, он бросился к верёвке и заскользил вниз, досадуя, что не сможет её обрубить. Иначе сорвётся сам. И даже если им удастся выйти победителями из такого противостояния, они не смогут вылезти обратно.
Ковальский ослабил хват, стараясь не обращать внимание на усилившиеся боль и жар в ладонях. Его ужаснула иная мысль.
Что сеттитам мешало начать спуск по верёвке, обстреливая зал сверху? Беглецы в нём были как на ладони. А если им каким-то чудом удастся выжить, то культисты бы обрубили верёвку, приняв свою участь разбиться о древние камни.
Ковальский спустился на пол рядом с Ратцингером, держа на прицеле дыру в потолке. Окинул взглядом огромный пустой зал, пол которого был покрыт смертоносными плитами.
Им с Ратцингером нужно было как можно скорее его миновать, иначе они
