Украденная любовь - Рексанна Бекнел

Теперь уже его рука прошлась по ее руке.

— Вы понимаете, к чему все идет, не так ли?

Ее глаза широко раскрылись, но она не ответила. Да и что она могла сказать?

— Вы знаете, что я хочу заниматься с вами любовью, несмотря на то что вы — аристократка, а я простой моряк, что вы молоды и невинны, а меня жизнь достаточно била. Даже несмотря на то, что вы помолвлены с другим… Вы ведь понимаете это, Элиза?

Она закрыла глаза, чтобы не видеть нестерпимого пламени в его взгляде. Зачем он говорит все это?

Что ж, он действительно ее напугал, но бежать или сражаться у нее не было сил. Не открывая глаз, Элиза прошептала:

— Все равно я знаю, что это неправильно. Киприан покачал головой:

— Да нет же, правильно. Ничего правильнее этого и быть не может!

И он припал к ее губам жадным поцелуем. Этот соленый, властный поцелуй мигом развеял те немногие сомнения, что еще оставались в душе Элизы. Ее свободная рука тоже обвилась вокруг его шеи, а все тело выгнулось и прильнуло к нему в порыве невероятно сильного желания, смешанного со страхом.

Совсем как в тот раз, подумала она, и каждая клеточка ее тела тут же вспомнила, до какого возбуждения Киприан довел ее в предыдущую встречу.

А Киприан, казалось, совсем забыл о своей усталости. Словно черпая силы в близости с ней, он целовал ее все крепче. Одна рука Киприана скользила по ее бедру, заставив сердце Элизы забиться в совершенно безумном темпе, другая с нежностью гладила шею, понемногу спускаясь в нежную впадинку у ключиц.

Все благие намерения Элизы давно исчезли. Словно не было тех часов, прошедших после их объятий в коридоре. Всем ее существом завладело одно непреодолимое желание — быть с Киприаном, и это желание росло с каждой новой лаской, с каждым поцелуем, с каждым издаваемым им невнятным звуком.

— Киприан…

— Потрогай меня, — шепнул он, на мгновение оторвавшись от губ Элизы, и направил ее руку к своей талии.

Элиза, охваченная страстью, готова была сделать все, что он потребует, но, когда его ладонь легла на ее грудь, а большой палец легко потер чувствительный бутон соска, она оказалась просто не способна исполнить свое намерение. На нее нашло какое-то странное оцепенение, и она была не в силах ни вырваться, ни отвернуться, не в силах даже поддаться нажиму теплой ладони, ведущей ее руку вниз. Внутри же ее все неистовствовало, ходило ходуном и требовало: еще! Пусть он снова подарит ей это запретное наслаждение!

— Тебе нравится? — прошептал Киприан, покрывая жаркими поцелуями щеку, шею, ухо.

— Д-да! — выдохнула она, почти не соображая, что говорит.

Свитера и блузки на ней уже не было. Она не могла бы сказать, как это получилось, но шерсть и хлопок больше не отделяли ее кожу от его огрубевших, натруженных рук. Киприан отбросил ее вещи в сторону, и его глаза и руки устремились к ее обнаженной груди.

— Черт побери, женщина! Никакая русалка, являющаяся моряку в самых горячечных снах, не может сравниться с тобой, — пробормотал он, подхватывая ее груди ладонями и лаская уже оба соска, от которых по телу Элизы расходились волны невыразимого наслаждения.

Подобный комплимент вряд ли годился для ушей благовоспитанной молодой англичанки, но на Элизу он произвел невероятно сильное действие. Каковы бы ни были причины, заставлявшие Киприана хотеть ее, он никогда не давал ей повода усомниться в том, что причины эти кроются исключительно в ней самой, а не в чем-либо еще.

Она прижалась к нему всем телом и самозабвенно поцеловала.

Киприан на мгновение приподнялся. Прежде чем Элиза успела понять, что происходит, он неожиданно оказался на ногах и, одним быстрым движением подхватив ее на руки, устремился к ее постели. Уложив Элизу на кровать, Киприан ловко развязал пояс ее юбки и с такой же быстротой освободился от своих промокших камзола и рубашки.

Сначала Элизе захотелось прикрыться, спрятать от его взгляда свое обнаженное тело, но Киприан остановил ее:

— Не прячься от меня, Элиза. Я хочу видеть тебя, ощущать, ласкать. Пожалуйста, не прячься…

Нежно шепча что-то, он любовался ее телом, восхищенно переводя взгляд по его рельефу. Постепенно дыхание его участилось, в чертах красивого лица все явственнее проступала обуревавшая его страсть.

Наконец, издав нечленораздельный стон, Киприан сорвал с себя брюки вместе с сапогами и навалился на нее всем телом. Весь он, от стиснутых челюстей и крепкой груди до железных бедер, состоял из одних горячих, твердых мускулов, и она знала, что должно сейчас произойти.

Киприан прервал поцелуй и слегка приподнялся над ней на руках.

— Элиза… — снова начал он, но, как и раньше, не захотел или не смог продолжить. Вместо этого он втиснулся бедрами между ее ногами, и между ними начался разговор совсем иного рода.

Гордо вздыбившийся жезл его мужественности скользнул между ее раскинутыми ногами, но Киприан не спешил в атаку. Кончиком пальца он провел по губам и, спустившись ниже, стал рисовать длинную черту вдоль всего ее тела. От одного этого движения его твердого пальца, быстро и неумолимо приближавшегося к местечку, которое он облюбовал еще в прошлый раз, Элиза едва не свалилась с кровати.

— Ах вот как, любимая! — жарко выдохнул Киприан ей в ухо. — Оказывается, ты уже ждешь меня.

Но ей казалось, что она ждала его всю жизнь. Руки Элизы безостановочно скользили по его напряженной спине, впивались ногтями во вздувшиеся мускулы его рук и плеч, ерошили волосы на затылке. Она была опасно близка к финальному взрыву, и, кажется, Киприан это понял. Мощным движением бедер он направил свой жезл к самому средоточию ее желания, и глаза ее широко распахнулись.

Он вошел в нее.

Но не до конца, тут же поняла Элиза. Медленно, маленькими ритмичными толчками он проникал глубже и глубже, наполняя ее странной давящей тяжестью. Она чувствовала себя кораблем, беспомощно качающимся на волнах посреди могучего бушующего океана. Ей казалось, что сейчас она рассыплется на кусочки, и внутри ее начала нарастать паника.

И снова Киприан угадал ее состояние, так как замедлил толчки и обхватил ее лицо ладонями.

— Расслабься, сердечко мое. Постарайся расслабиться, и увидишь, будет легче.

— Я… я не могу, — ответила она, готовая зарыдать от страха и стыда.

Киприан улыбнулся, но она уловила напряжение, скрывавшееся за этой улыбкой.

— Будет немножко больно, Элиза. Я постараюсь быть осторожным, как только смогу. Зато потом… — Он проник еще глубже, и у нее перехватило дыхание. Ощущение было не слишком приятное, но тем не менее ей не хотелось, чтобы он останавливался. — Пройдет совсем немного времени, и тебе будет так хорошо, как никогда не было.