Колодец - Сергей Гжатский

Симаков же приступил к заключительной части своей гимнастики — комплексу дыхательных упражнений. Выпуская воздух из лёгких, он время от времени с выдохом отчётливо произносил звук: "Зу-у-у-х-х… у-у-х-х… х-х-х…", при этом стоял в трёх шагах от стены и отжимался на длину вытянутых рук на счёт "семь".

В заключении Симаков облился холодной водой из ведра, стоящего на завалинке вытерся насухо домотканым рушником и только после этого радушно обнялся с Игнатовым.

— Ну, здорово, Константин! Быстро же ты, однако, нынче собрался! А то, бывало, зовёт тебя Клавдия в гости, никак дозваться не может…

— Просто подвезло: работы в институте заметно поубавилось, вот и отпустили на недельку за свой счёт… Слушай, что за упражнения ты сейчас делал?

— Эту гимнастику мне отец — упокойник показал, когда я ещё под стол пешком ходил. Наказывал заниматься постоянно, да куды там! У пацанов в голове, сам знаешь, что гуляет… Позанимался я чуток и бросил… Только в армии и вспомнил

о ней… Дюже она выручила меня тогда… Как обженился — снова бросил и до сего дня и не вспоминал. А утром отец приснился, спросил, занимаюсь ли я гимнастикой и укоризненно так покачал головой. Всё, теперь снова вернусь к занятиям!

На звук голосов из избы выглянула Клавдия. Увидев брата ахнула, всплеснула руками и бросившись к нему, повисла на шее, целуя в обе щеки.

— Костик, братик приехал!

Когда прошли первые волнующие минуты встречи, с обоих сторон посыпались вопросы о житье-бытье и здоровье, о родственниках, друзьях и знакомых… Костя вручил сестре нехитрые гостинцы, а та, обозвав себя "дурой несусветной", умчалась в дом готовить угощение и накрывать стол.

Мужчины остались одни. По случаю выходного дня/сегодня была суббота/ Симаков на работу не пошёл. Он подвёл гостя к яме:

— Вот он, мой колодец! Что-то с ним неладно, шуряк. — и вкратце рассказал о нестандартном поведении домашней животины вблизи ямы.

— Может, тут из земли излучение какое бьёт?

Вспомнив про нашествие ворон, он посмотрел на дерево: так и есть — на нижних ветвях вяза опять притаилось птиц пять-шесть. Выглядели они какими-то квёлыми: то ли не выспались, то ли заболели…

— Вишь, ты, — указал на ворон Симаков, — Так и сидят день-деньской и не улетают. Всё в колодец норовят заглянуть. А сами — что твои наркоманы!

Игнатов с интересом взглянул на ворон. Без сомнения пернатые чувствовали энергетику Врат, а отсюда можно было сделать вывод, что те до сих пор находятся в рабочем состоянии! Он всё искал предлог, что бы начать разговор и открыть Симакову глаза на истинное положение вещей, но подходящий момент никак не наступал.

И тогда Костя решил, что пока с признанием повременит. Пусть зять сначала найдёт свои Врата! При наличии артефакта фантастические объяснения воспримутся им, как реальные факты, и не будут выглядеть голословно…

Внимательно посмотрев на задумавшегося шурина, Симаков поинтересовался:

— Сам-то ты, случаем, ничего такого не ощущаешь? Тошноты, например, или головокружения?

— Да нет, Степаныч, всё нормально.

— Вот и Клавдия давеча постояла по над ямой — и тоже всё ничего! А как пошла в хату, так сознание потеряла!

— Да ты что? — встревожился Игнатов.

— Точно говорю! Но ты не волнуйся, это было в первый раз. Сейчас ей колодец нипочём, привыкла…

— Я, Степаныч, как прочёл ваше письмо, так целый чемодан аппаратуры собрал и с собой привёз. Только я его у развилки спрятал, что бы зря не надрываться. Вот привезём его, я сделаю соответствующие замеры и точно скажу тебе, есть или нет в колодце излучение… — пообещал Игнатов, а про себя подумал:

"Есть! И ещё какое! Это видно и невооружённым глазом. Врата практически совсем рядом, возможно от поверхности их отделяет только тонкая прослойка земли…"

— Договорились, шуряк. Позавтракаем и сгоняем за твоим чемоданом. А потом я займусь с колодцем. Водичка должна вот-вот появиться. Поможешь мне, подстрахуешь? "

— О чём речь, Степаныч? Зачем бы тогда и приезжать?

Завтрак прошёл в весёлой и непринуждённой обстановке. Клавдия накрыла стол под навесом летней кухни, что бы не париться в четырёх стенах. Свежий воздух, душевный настрой и привезённый Константином коньяк способствовали здоровому аппетиту. Во время застолья чуткий по природе Игнатов неожиданно уловил, что сестру и её мужа связывает какая-то тайна из разряда семейных. Оба так и светились тихим счастьем…

Из недомолвок и брошенных друг на друга мимолётных многозначительных взглядов, он понял, что и чету Симаковых переполняет некое радостное чувство, природу которого он так и не смог угадать…

Отгадка же заключалась в том, что под утро оба супруга одновременно прочувствовали, что лечение друидов дало свой положительный результат!

Так иногда бывает…

После завтрака Симаков сдержал обещание и свозил Игнатова к развилке,

где тот забрал из тайника чемодан с аппаратурой.

* * *

За полтора суток до Костиного приезда, ближе к вечеру, в Давыдово, со

стороны Дубинина, вошёл молодой крепкий мужчина с небольшим рюкзачком за плечами. Это был капитан Сычёв, посланный генералом Нефёдовым контролировать деятельность майора Игнатова.

Он шагал не спеша, вразвалочку, изредка с интересом поглядывая по сторонам. Миновав два дома, он остановился возле третьего, который привлёк его внимание тем, что стоял несколько в стороне от дороги и на отшибе, ближе к берегу речушки… Сычёв приблизился к калитке. По двору, словно угорелые, с кудахтаньем носились куры. Они спешили склевать просо, которое рассыпал перед ними стоявший на покосившемся крыльце хозяин дома.

Это был ещё довольно крепкий сухопарый старикан с плутоватыми глазами. Сычёв, мгновенно "прокачав" обстановку, решил, что нашёл то что искал: и хата неприметная и хозяин по всему — одинокий человек. То, что надо!

— День добрый! — крикнул он старику и сняв кепку, смахнул ею пот со лба.

Несмотря на возраст, хозяин обладал отменным слухом. Он поздоровался в ответ и подойдя к калитке завёл с капитаном неспешный разговор. Они поговорили о том — о сём, прежде чем Сычёв ненавязчиво поинтересовался, не сдаёт ли кто часом в деревне комнату под жильё на короткий срок? А то, мол, он — писатель из Ржевска, задумал написать книгу о жизни современного села. Ради этого приехал к ним в глубинку, что бы и самому пожить деревенской жизнью, и заодно набраться соответствующих впечатлений и сюжетов…

Во время беседы он демонстративно снял рюкзак и поставил его в траву возле ног. При этом, словно ненароком, звякнул стеклом и на треть обнажил горлышки нескольких бутылок водки "Столичная" московского разлива, которые прята-лись под неплотно затянутым верхом рюкзака.