Место под солнцем - Гавриил Одинокий

- Десперто ферро44, - раздался боевой клич одного из матросов на левом фланге. Его абордажный тесак врубился в основание шеи очередного бандита.

Опомнившись, те попытались оказать сопротивление, но после того как были заколоты еще трое, решили спасаться бегством. Уйти удалось лишь двоим. Перед домом осталось шесть трупов и трое раненых, включая предводителя, который оказался еще жив, но полностью парализован. По команде боцмана им связали за спиной руки и без долгих разговоров повесили на ближайшем дереве. Трупы оттащили в сторону, к одному из догоравших сараев. Борис с Костей тем временем поднялись на крыльцо и подошли к дверям домика, крыша которого уже пылала вовсю.

- Дон Мигель, - позвал Гальперин через дверь, - это я, Барух бен Йохим. Мы с вами вчера разговаривали. С разбойниками покончено. Выходите, а то сгорите там заживо.

Изнутри раздался звук отодвигаемого засова и человек внутри попытался распахнуть дверь. Но, покореженная топором, толстая дубовая панель, утыканная шляпками медных гвоздей, сдвинулась едва на дюйм и заклинила. Привычной друзьям дверной ручки снаружи не было. Поэтому Борис, просунув руку в щель, потянул дверь на себя. Панель поддавалась с трудом. Всего чего он добился, это увеличить зазор вдвое. Изнутри вырвался клуб дыма, а огонь на крыше, подбодренный образовавшейся тягой, заревел с новой силой. Константин спрыгнул с крыльца, подхватил брошенную одним из разбойников пику, вставил древко в щель и всем своим весом налег на другой конец как на рычаг. С сухим хрустом древко переломилось, и Николаев едва удержался на ногах. Но и дверь не выдержала этого издевательства и, сорванная с петель упала к их ногам. В проеме показалась фигура корабела. В правой руке он держал обнаженную эспаду, а левой прижимал ко рту мокрую тряпку. Убедившись, что опасность действительно миновала, он выпустил из рук эспаду и согнулся в раздирающем грудь кашле.

- Помогите мне, - попросил он, чуть отдышавшись и, закрыв лицо тряпкой, бросился обратно в дом.

Друзья поспешили за ним в задымленную комнату, закрывая рот и нос рукавом. В дальнем углу дон Мигель, надрывно кашляя, пытался стащить с кровати, лежащую без сознания молодую женщину. Легонько оттолкнув его, Борис подхватил на руки миниатюрную женскую фигурку и понес ее к выходу. Константин попытался вывести корабела, но тот вырвался и, бросившись в другой конец дома, вытащил откуда-то небольшой сундучок. К тому времени с потолка стали падать горящие куски дерева. Константин понял, что вот-вот прогорят и обвалятся стропила. Схватив Мигеля за рукав, он потащил его к выходу.

На улице Борис приводил в чувство молодую женщину. Дон Мигель бухнулся на колени в ее изголовье и стал гладить ее по лицу, с обреченным видом шепча: "Мария, Мария".

- Ничего страшного, - ответил Борис по-русски на немой вопрос Константина. - Дымом надышалась и от этого сознание потеряла. Даже искусственного дыхания не требуется - сама дышит. У нас бы ей конечно кислород дали, но и так отойдет. Не была бы она беременная, я бы вообще беспокоится не стал. Но думаю, что все обойдется.

Только сейчас Николаев заметил выпирающий под платьем живот.

Вдвоем они стали успокаивать Мигеля. Тот, не вставая с колен, схватил каждого из них за руку и попытался их поцеловать. Друзья с трудом вырвались. Спасло их также то, что женщина пришла в себя и корабел вновь бросился к ней.

Оставив Мигеля ухаживать за женой, друзья вернулись к команде каравеллы, которая, растащив крючьями горящие бревна мастерских, заливала угли водой. В одном из сгоревших сараев обнаружили труп парусных дел мастера. Убит он был ударом ножа в спину.

За всей суматохой не заметили, как совсем рассвело. Матросов отправили обратно на корабль с указанием капитану, что они задержаться здесь еще на пол дня. Мигель потерянно бродил по пепелищу, подбирая кое-какие уцелевшие инструменты. Подошли из ближайшей деревеньки на свое, более не существующее, рабочее место плотники и подмастерье погибшего мастера. Юношу Мигель отправил за священником, а плотникам поручил пригнать телегу, чтобы вывезти покойников на кладбище.

Друзья сходили на корабль позавтракать и вернулись, когда трупы уже увезли. Корабел сидел, обняв за плечи жену, на обрезке бревна в основании стапели - единственного, что осталось в сохранности от всей верфи. У ног его стоял тот самый сундучок, да кучка обгорелых незамысловатых инструментов. На крышке сундучка лежало закопченное железное настенное распятие и оплавленный серебряный подсвечник. Это было видимо все, что ему удалось собрать на пожарище. Увидев друзей, дон Мигель поднялся.

- Я перед вами в неоплатном долгу, - прижав к груди руки, он низко поклонился. - Вы спасли жизнь не только мне и моей жене, но и моему еще не рождённому сыну. Я вечно буду молить святого Яго за вас. К моему глубокому сожалению мне вас больше нечем отблагодарить. Мой дом и верфь сгорели, дон Хуан убит, а ведь он проработал на этой верфи почти тридцать лет. У меня осталось лишь около полусотни мараведи45, да чертежи кораблей, - корабел тронул носком сапога свой сундучок. - Если повезет, устроюсь на чью-нибудь верфь управляющим. В крайнем случае придется вспомнить ремесло плотника.

На глазах у него заблестели слезы. Молодая женщина поднялась со своего места, подошла к мужу и успокаивающе погладила его по плечу. Он обнял её и уткнулся лицом в ее волосы под кружевной мантильей.

Друзья сокрушенно молчали.

- Слушай, может ему денег предложить, - вполголоса сказал Борис Косте, - жалко мужика. А для нас десяток-другой золотых не проблема.

Николаев задумался, поскреб свою бородку-эспаньолку, затем почесал в затылке и, подхватив друга под руку, повлек его в сторону.

- У меня лучше идея есть, - заявил Константин, отойдя метров на двадцать, - ты же сказал, что как мастер он тебе нравится, так?

- Ну да, - подтвердил Гальперин.

- Смотри, если мы где-то здесь свой заказ разместим, тебе придется постоянно сюда мотаться, потому как шхуны они строить не умеют и без присмотра обязательно напортачат.

- Ну, наверное, - Борис поскреб свою собственную, курчавую бородку. - Я вообще думал на время строительства, на пару месяцев сюда переселиться.

- А на хрена? Давай лучше свою верфь поставим. Рио Таталан конечно не Гвадалквивир, но возле нашего участка не то что шхуна, галеон пройдет не почесавшись. Сам говорил, что тебе стапель побольше нужна. И от дома на коне за час-полтора доедешь. Кроме того, охрана у нас там уже есть, так что разбойников можно не опасаться. В крайнем случае, пару человек добавим.

- А лес? - продолжал сомневаться Борис. - Они же прямо рядом деревья рубят.

- Подумаешь, у нас там лес тоже не далеко. На другом берегу Рио Таталан крестьяне дубровник сводят под пашню. Там на десяток кораблей хватит. У нас на участке запруду через неделю закончат, так мы там лесопилку поставим. Напилим все, что нужно в десять раз быстрее чем на любой из этих верфей.

Хм-м-м.... То есть ты предлагаешь уговорить его поехать с нами и строить верфь там?

- Ну да, вместе с женой. Можно и его плотников попытаться уболтать.

- Понимаешь, пары плотников мало. Чем здесь хорошо, это то что квалифицированных рабочих тут хватает. А там их еще найти надо.

- Надо, так найдем. Можно и с других верфей сманить. Предложить им на четверть больше, чем им здесь платят - бегом побегут.

Борис задумался на несколько минут, просчитывая в голове варианты.

- Ладно, - махнул он наконец рукой, - убедил, пошли убалтывать.

К полудню каравелла взяла курс на Малагу. Дон Мигель, преисполненный благодарности, был готов работать на друзей за кров и еду, а после того, как узнал, что ему не только достойно платить будут, но и сделают совладельцем верфи через год-другой, долго не сомневался. Удалось также уговорить одного из плотников и парнишку-подмастерье, которому обещали содействие в получении звания мастера парусных дел и вступления в гильдию корабелов. Второй плотник отказался по семейным обстоятельствам - он собирался вскоре жениться. Дополнительный набор решили поручить самому Мигелю, после того как устроят его самого.