Король казино - Фридрих Незнанский

Приехав домой, Лариса закрылась в ванной, в кото­рой была устроена финская мини-баня, довела темпе­ратуру до ста градусов и долго парилась. Вышла она оттуда повеселевшей, потрепала густые волосы на го­лове Саргачева и подмигнула:

Не боись, муженек. Все будет о’кей!

Саргачев, глядя на оживленную, веселую жену, по­нял, что она на что-то решилась.

Ну и что сказал тебе Турецкий? — спросила она, выставляя на стол бутылку старого бургундского и го­товя закуску.

Как я и предполагал, он заявил, что следствие ведется в полном объеме и объективно.

Значит, послал тебя подальше?

Считай, так.

И о чем же вы беседовали?

Ответ его был коротким: сказал, что закон нару­шать не намерен.

Что же, ты попросил, он отказал, и все?

Почти все, — подумав, ответил Саргачев. — Мы давно знаем друг друга, а потому понимаем с полуслова.

Ты недоговариваешь, Саргачев. По глазам вижу. Меня интересует, что ему известно, и, уже исходя из этого, я буду предпринимать меры.

По-моему, мы договорились, что ты занимаешь­ся лишь делами, которые касаются твоей непосред­ственной работы!

Все, Саргачев! Я долго ждала. Больше не могу.

Ты делаешь неосторожный шаг.

Неосторожные шаги уже сделаны. Теперь при­шло время идти ва-банк. Ты хороший человек, Сарга­чев. Понимаю, ты хотел меня спрятать, оградить, по­садить в золотую клетку, но это не удалось.

Мы можем уехать.

Уже не можем. Я — вице-премьер, и об этом не следует забывать.

Значит, снова богатство, власть и свобода духа?

У меня нет выбора. Или пан, или пропал!

Ты была связана с генералом Пестовым?

Нет, все шло через Павлова.

Ты узнала, почему не был освобожден Пестов?

Этот болван потребовал письменного распоряже­ния от премьера!

Шеф?

А то кто же?

Он далеко не болван, — ответил Саргачев. — Ход беспроигрышный.

Кстати, о Павлове. С ним необходимо встре­титься.

Не советую.

Почему?

Не могу объяснить, но какое-то чувство мне под­сказывает, что тут дело нечисто.

Но теперь у него в руках весь отдел. Назначен приказом директора ФСБ.

С одной стороны, он назначает, с другой — не освобождает... А если Пестов уже заговорил?

Если бы он заговорил, то Павлов не был бы на­значен.

Не знаю, не знаю, — задумчиво произнес Сарга­чев. — Кажется, я ошибся...

В чем?

В том, что Павлов до сих пор жив, — резко отве­тил Саргачев.

Нужно плясать от реальности, — помолчав, ска­зала Лариса. — Вот почему я и спрашиваю тебя о раз­говоре с Турецким.

Он глубоко копает, — неохотно ответил Саргачев.

Ему что-то известно?

Сказал, что располагает доказательствами.

По поводу чего?

По поводу гибели Веста.

Нет никаких доказательств и не может быть! — почти выкрикнула Лариса. — Берет на пушку!

Я тоже так думаю, — согласился Саргачев. — Смотрю, тебя не взволновала газетная статейка?

Собака лает, ветер носит, — усмехнулась жен­щина. — Интервью опасно для Фишкина... Ты гово­рил, что в скором времени необходимые документы будут у меня?

Через несколько минут еду, — глянул на часы Валерий.

Турецкий, Турецкий... Все дело в нем. Неужели он человек без изъянов?

Взяток не берет. Это точно.

У каждого человека есть свои недостатки.

Баб любит!

Ну, это скорее достоинство, чем недостаток, — рассмеялась Лариса.

Что-то ты очень веселая...

Я снова пришла в свою норму, в свою жизнь, и это меня радует. Пропади оно все пропадом!

Ухожу, — поднимаясь, сказал Саргачев.

И когда ждать?

Позвоню.

...Встречу Демидыч назначил на квартире Федора, сво­его напарника, который жил в районе «Сокола», в двух­комнатной квартире. Удобнее, конечно, было встретиться где-либо на улице, в том же сквере возле «Кропоткинс­кой», но Демидыч уперся. «Не-е, командир. Посидим, потолкуем, бутылочку раздавим...» И Валерий Степано­вич, зная упрямый характер парня, согласился.

Демидыч встретил своего бывшего командира ра­душно, сразу же пригласил за стол.

Давай, командир, по единой!

По единой можно. Но не больше — я за рулем.

Кто тебя тронет? Будь здоров!

Выпили, закусили селедочкой, посмотрели друг на друга.

Я жду, Демидыч.

Просто так я тебе бумажки-то не отдам, коман­дир, — не спеша проговорил парень.

Ты не за просто так отдаешь. За деньги. Возьми, — протянул пачку долларов Саргачев. — Можешь не пе­ресчитывать. Ровно десять тысяч.

Десять тысяч, — повторил Демидыч. — Баксов. Деньги хорошие...

Что ты тянешь? Я спешу.

Поспешишь — людей насмешишь! — усмехнул­ся Демидыч. — Слышал такую пословицу, командир?

Документы при тебе? — помолчав, спросил Сар­гачев.

Вот они, — Демидыч взял с серванта папку.

Давай, и, как ты говоришь, будь здоров!

Не-е, командир, не отдам.

Что случилось, Володя?

Я ведь тоже газетки почитываю, — ответил Деми­дыч, вытаскивая из кармана газету с интервью Лилии.

И что тебя смущает?

Все, — коротко ответил Демидыч.

Объясни.

Ты-то читал?

Да. Просмотрел.

А ты прочти. И повнимательнее, — назидатель­но сказал Демидыч, подавая газету. — Читай, читай, а я пока махну за твое здоровье.

Хватит паясничать, Владимир! — повысил голос Саргачев.

Я не паясничаю. Я хочу разобраться, почему мой бывший командир берет под защиту жулика и прохо­димца?

До этого момента Демидыч строго следовал указа­ниям Лили и Турецкого, с которым Федотова все-таки устроила ему встречу. Турецкий доходчиво объяснил, что собой представляет Саргачев, и даже рассказал о причастности Саргачева к убийству Андрея Василье­ва. «Правда?» — обернулся к Лиле парень. «Правда, Демидыч», — подтвердила Лиля. «Сказать Саргачу можно?» — «Лишь в крайнем случае», — ответил за Федотову Турецкий. «В каком крайнем?» — «Сарга­чев без оружия не ходит». —«Ты что-то не то гово­ришь, Александр Борисович, — вступила в разговор Лиля. — В любом, а тем более крайнем случае об этом молчи». — «Я имел в виду, если придется попри­жать», — пояснил Турецкий. «Поприжмешь ты, а с Демидыча достаточно и того, что он встретится и за­пишет разговор», — твердо заявила Лиля.

Я тебе все объяснил. Ты согласился. В чем дело?

В этом все и дело, — похлопал по газете па­рень. — Конечно, ты о своей бабе подумал. Докумен­тики в карман, и шито-крыто! А ей как быть, следова­телю Федотовой? Она же под статью попадет.

Каким образом достал ты документы? — поду­мав, задал вопрос Саргачев.

Стырил. А ты думал как?

О чем тогда разговор, если стырил? Потеря доку­ментов тоже статья — халатность.

Снова здорово! — развел руками Демидыч. — Я же не знал, что за документы! Если бы не статья... В общем, так, командир. Деньги забери. И гуд бай!

Видимо, ты не все запомнил при встрече, — мед­ленно произнес Саргачев.

Может, чего и запамятовал. Напомни.

Я сказал о том, что ты приговорен.

Так ты вроде отмазал...

Саргачев не успел ответить, дверь соседней комна­ты распахнулась, и первый, кого он увидел, был май­ор Сева Голованов, а за ним — его «афганцы», «рус­ские волки». Вон они глядят из-за спины Севы — бе­лобрысый застенчивый Филя, Шура Дьяконов, Денька Удачин, Орлов Никола... Сколько их? Семеро, считая Демидыча, все, кто живет в Москве. Саргачев, смер­тельно бледный, откинулся на спинку стула. А пар­ни, вмиг заполнив комнату, переговаривались о чем- то, пошучивали, посмеивались, налили по стакану водки и, не предложив бывшему командиру, выпили. Потом воцарилось жуткое молчание.

Что будешь делать, Саргач? — спросил майор Го­лованов.

Валерий не ответил. Да и что он мог ответить? Он понял, что потерял друзей, боевых друзей, готовых в свое время по одному его слову, движению, взгляду пойти хоть к черту на рога. Он боялся лишь одного: что будут спрашивать, допытывать, говорить, он страшил­ся их справедливых слов. Мужчины переглянулись.

Майор Голованов смял деньги, сунул их в карман бывшего командира и сказал:

Гуляй, падаль.

Саргачев, так и не сказав ни слова, встал и вышел. Мужчины наполнили стаканы во второй раз и, не чо­каясь, словно на поминках, выпили.

Саргачев не вернулся к Ларисе Ивановне» он приехал в старую свою квартиру, в которой давно не бывал, про­шел в гостиную и лег на диван. Он лежал долго, ни о чем не думал, на душе было пусто, он ни о чем не сожа­лел, он просто лежал и смотрел в высокий потолок. По­том встал и вытащил из кобуры пистолет. И в это время оглушительно зазвонил телефон. Саргачев подождал в на­дежде, что звонки прекратятся, но телефон не умолкал.

Слушаю.

Валера! — послышался плачущий голос Лари­сы. — Приезжай немедленно! Мама умерла!

Еду.

Саргачев посмотрел на пистолет, тяжело перевел ды­хание, сунул оружие обратно в кобуру и, на ходу наде­вая пиджак, бросился к двери.