Евреи в древности и в Средние века - Александр Тюменев

римских писателей первых веков империи.

Благосклонная к иудеям политика Цезаря и затем Августа

прервалась со смертью последнего. Уже преемник Августа

Тиберий возбудил открытое гонение против евреев в Италии.

14 Ср. Berliner. Geschichte der Juden in Rom. Band I. Frankfurt am Main, 1893. S. 16.

13 Seven epistola de judaeis. - Migne. Patrologia latina XX, p. 731 sq.

16 Gudemann. Geschichte des Erzichungswesens und der Cultur der Juden in Italien wahrend des Mittelalters. S. 30 f.

210

В 19 году, уже на пятый год правления Тиберия, иудейская

религия была запрещена, 4000 вольноотпущенников евреев

были сданы в солдаты и отправлены на остров Сардинию для

усмирения разбойников со специальной оговоркой, что если

они все погибнут, то потеря от этого для государства будет

небольшая. Остальные лица иудейского вероисповедания

должны были покинуть Италию’7. Если, как сообщает Иосиф, поводом к изгнанию евреев из Италии действительно послужили неблаговидные поступки нескольких иудеев18, то уже

один факт распространения наказания на всех живших в

Италии евреев свидетельствует о резко отрицательном отношении власти к иудейству вообще. При преемнике Тиберия

Гае Калигуле произошли уже известные нам события в Александрии. Справедливые жалобы евреев, несмотря на красноречивую защиту их дела Филоном, не встретили сочувствия

со стороны императора. На обращение к нему еврейской депутации он отвечал насмешками, и дело было решено не в

пользу пострадавших19. При Клавдии последовало новое изгнание иудеев, ограничившееся на этот раз пределами Рима20.

В царствование Нерона христиане обвинены были в поджоге

Рима и подверглись преследованию не столько в качестве

сторонников нового учения, о котором в это время в Риме

существовали лишь самые смутные представления, сколько

прежде всего как секта, вышедшая из ненавистной Иудеи21.

Домициан начал новое гонение евреев, обложив их между

прочим высокими поборами, в расчете за их счет поправить

свои пошатнувшиеся финансы. Политика его в этом отношении, таким образом, близко напоминала политику относительно евреев позднейших средневековых правителей22. При Адриане воспрещено было обрезание, приравненное к оскоплению, которое в свою очередь наказывалось как убийство23.

Это постановление Адриана не раз подтверждалось и позднейшими императорами. Так, Север под страхом сурового наказания воспретил вообще обращение в иудейское вероиспо17 Тас. Ann. II, 85; Suet. Tib. 36.

18 Jos. Flavius. Antiquit XVIII, 3,5.

19 Philo. Legato ad Caium 20.

20 Suet. Claud. 25.

21 Tac. Ann. XV, 44.

22 Suet. Domit 12.

23 Dig. XLVIII, 8, 4.

211

ведание24. Со времени Антонинов до эпохи торжества христианства власть не проявляла уже более открыто враждебного

отношения к евреям. Зато все определеннее с ее стороны обнаруживается отмеченная уже выше тенденция привлечь евреев

к отбыванию гражданских повинностей и к несению в качестве

куриалов становившегося все более тяжелым финансового

бремени государства.

Если в римском обществе первых веков империи, жаждавшем новых религиозных ощущений, в числе других восточных религий и иудейская религия имела некоторый успех, преимущественно в среде женщин, то, с другой стороны, образованные круги Рима в своем большинстве относились к евреям с их религиозной замкнутостью и обособленностью не

только с недоверием, но и с открытой и при том с все возраставшей неприязнью25. Это неприязненное чувство начало проявляться уже вскоре после возникновения еврейской общины

в Риме. Цицерон высказывался против религиозной терпимости в отношении евреев, так как их религия в такой степени противоречила интересам государства и всем распространенным в языческом обществе представлениям, что внушала

ему невольные опасения26. Современник Августа Страбон не

без скрытого враждебного чувства говорит не только о повсеместном распространении евреев, но и об их повсеместном

господстве27. Если у другого современника Августа, поэта Горация, нападки на иудеев и их религию не выходят за пределы

безобидной иронии28, то отношение к ним со стороны позднейших римских сатириков проникнуто уже несомненным и открыто враждебным настроением. Особенно возмущает их и

служит главным предметом насмешек непонятный обряд обрезания29. Воздержание от мяса свиней, соблюдение постов, празднование субботнего дня, словом, все специальные обряды и

24 Vita Severi, 17; ср также мнения юристов по этому поводу: Paul.

Sent. V, 22,3,4; Dig. XLVIII, 8,11.

25 Развитие враждебной евреям литературы см. у Stahelin’b. Der Anitisemitismus des Altertums in seiner Entstehung und Entwicklung.

Basel, 1905. S. 9-31, 48 f.; Reinack. Textes, passim.

26 Cicero. Pro Flacco, 28.

27 У Jos. Flavius. Antiquit XIV, 7,2.

28 Horat. Sat. IV, 143; V, 100; IX, 70 sq.

MPers. Sat.; Martial VII, 30, 35, 82; XI, 95; cp. Petron. Arbit. Fragm.

de Judaeis.

212

установления иудейской религии, равным образом как и отсутствие изображения божества в их храме, точно так же являются предметом постоянного недоумения, нападок и насмешек30.

Само собою разумеется, однако, все эти обряды, какими странными ни казались они постороннему наблюдателю, сами по

себе не могли бы послужить непосредственным источником

враждебных отношений к евреям. То глубокое чувство неприязни, какое внушали к себе евреи во всем греко-римском мире, обусловливалось не теми или иными отдельными обрядами, но

общей религиозной обособленностью и замкнутостью еврейских

общин по отношению к внешнему миру. На эту сторону иудейской религии обращал внимание, как мы видели, еще Цицерон.

«Они закоренели в презрении римского закона,- говорит

Ювенал, - они изучают и соблюдают только свой закон, переданный им в таинственном свитке Моисея. Только своим единоверцам показывают они путь, только обрезанных ведут к

источнику, к которому стремятся жаждущие»31. Еще резче эта

обособленность евреев подчеркивается Тацитом. «Чтобы и на

будущее время упрочить власть над народом, Моисей, - говорит Тацит, - ввел среди него новые религиозные обряды, шедшие вразрез с обычаями прочих смертных. Все, что для нас

священно, у них признается богомерзким и противным закону.

Напротив, все то, что воспрещается нами, у них разрешено…

Какими бы причинами ни обусловливались, впрочем, религиозные обряды евреев, они находят свое оправдание в глубокой

своей древности. Другие противные и отвратительные учреждения сохраняют они вследствие своей испорченности и закоренелой преступности… Ко всем непринадлежащим к их вере

они питают самую злостную вражду, отделяются от других во

время еды, спят также особо, воздерживаются от сожительства

с женщинами другой веры, тогда как в своей среде считают все

дозволенным. Обрезание служит им для того, чтобы не смешиваться с другими народами и узнавать друг друга по этому

отличительному признаку. Принявшие их веру также подвергают себя обрезанию и также прежде всего начинают презирать богов, ни во что ставят отечество, перестают чтить родителей, любить детей и братьев»32.

30 Horat. Sat. IX, 70; Juven. Sat. VI, 159-160; XIV, 96-99, 105-106; cp. Tac. Hist. V, 4-5, 9.

31 Juven. Sat. XIV, 100-104.

32 Tac. Hist. V, 4-5.

213

Чем более знакомилось греко-римское общество с евреями, тем сильнее становилось в его среде и неприязненное чувство по отношению к этим последним. В свою очередь и евреи, по мере роста общей неприязни к ним, все более обособлялись и замыкались в своей среде. Задача согласования

иудейской религии с греческой философией, какую ставил себе

Филон, была последней попыткой в этом направлении. Уже

Иосифа Флавия мы застаем в резкой полемике с представителем греческой образованности Апионом. После того дальнейший разрыв пошел вперед быстрыми шагами. «Иудеи отказались от эллинской литературы, которую стали считать

оскверненной, и даже восстали против употребления греческого перевода библии; постоянно усиливавшееся очищение

религии направило свое оружие не только против греков и

римлян, но также против полуиудеев Самарии и против христианских еретиков. Противоположность между иудейством

первого столетия и иудейством третьего столетия обнаружилась в той пропасти, которая отделяет сочинение о возвышенном, осмеливающееся ставить потрясающего землю и море гомерова Посейдона рядом с создающим блестящее солнце Иеговой, от зачатков талмуда, принадлежащих к этой эпохе. Жизнь

иудеев рядом с неиудеями оказывалась все более и более невыносимой; противоположность в верованиях, в законах и в

нравах обострялась, и как обоюдное высокомерие, так и обоюдная ненависть оказывали на обе стороны губительное влияние на нравственность»33.

Глухая затаенная вражда в массах, чаще и резче проявляющаяся на востоке, нежели на западе, с одной стороны, растущее