Снесла Баба Яга яичко - Дубравка Угрешич

В переводе на осовремененный язык Бабу Ягу можно назвать «диссиденткой», отщепенцем, одиночкой, старой девой, старой уродиной, неудачницей. Она никогда не выходила замуж и, складывается впечатление, не заводила друзей. Имена ее любовников, если, конечно, они у нее были, остаются неизвестными. Она не любит детей, ее нельзя назвать заботливой матерью, она, несмотря на преклонные годы, не стала бабушкой, окруженной любимыми внуками. Она даже не умеет хорошо готовить. Ее функция одновременно и ключевая, и приграничная: «любезные» и «нелюбезные» герои остановятся перед ее избушкой, наедятся, напьются, попарятся в ее бане, получат от нее совет, а то и волшебные дары, которые помогут им достичь цели, и исчезнут. Никто из них никогда не вернется с букетом цветов и коробкой шоколадных конфет, не постучит в ее дверь снова.

Главная причина отщепенчества Бабы Яги заключается в ее старости. Да, она «диссидентка», но только в той системе жизненных ценностей, которую создали мы, — другими словами стать отщепенкой ее вынудили тоже мы. Баба Яга свою жизнь не живет, а прозябает. Она старуха-девица, которая служит проекционным экраном для (кастрационных) мужских и (самоистязательных) женских фантазий. Мы отняли у нее возможность реализации на всех уровнях и оставили ей всего лишь способность выполнять несколько трюков, которыми она пугает маленьких детей. Мы оттолкнули ее на самую границу, в лес, в глубины собственного подсознания, мы выдумали символическую куклу, которую приговорили к символическому лапоту[109]. Баба Яга — это женшина-суррогат, она здесь, на отведенном ей месте, для того, чтобы стареть вместо нас, быть старой вместо нас, быть наказанной вместо нас. Ее драма — это драма старости; ее история — это история отверженности, вынужденного отщепенчества, незаметности, брутальной маргинализации. При этом наш собственный страх действует наподобие кислоты, которая разъедает реальную человеческую драму, превращая ее в гротескное паясничание. Паясничание, правда, вовсе не обязательно должно иметь отрицательный призвук: напротив, оно, в принципе, утверждает человеческую витальность и победу над смертью в данный настоящий момент![110]

Интересно, что ваш автор в качестве самой релевантной темы вывел на первый план тему старости — на это он недвусмысленно указывает уже во введении. Из-за того, что одной теме дано преимущество перед другими, автору удалось достичь интересной ресемантизации всех элементов, связанных с образом Бабы Яги. Не буду вдаваться здесь в анализ, это не мое дело, приведу только один пример. Заголовок первой части диптиха «Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что» — это одновременно и название известной русской сказки, и формулировка одной из самых популярных у Бабы Яги загадок. Также и высказывание: «Спрашивай, но имей в виду — может ответ принести беду» — это одна из часто употребляемых Бабой Ягой реплик. По какой-то причине автор отбросил ее продолжение, которое звучит так: «Больше знаешь — быстрее стареешь!» Парадокс, в сущности, должен был бы служить доказательством мудрости Бабы Яги и ее способности манипулировать другими. Однако в тексте вашего автора эта фраза говорит о противоположном: о потрясающей старческой сенильности. Таких деталей можно найти немало. Чтение прозы вашего автора через растр Бабы Яги и, наоборот, повторное прочтение Бабы Яги через тематический растр старости, который предлагает ваш автор, это, несомненно, освежающий читательский опыт. Не будем забывать: времена, эпохи, культуры и > целые цивилизации — это результат борьбы за значения. Когда-то давно Баба Яга была Великой Богиней. Но до нашего времени, к сожалению, пережив долгую и мучительную историю собственной деградации, она добралась в виде собственной карикатуры.

БАБИЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛ

Да, Бабу Ягу можно назвать «диссиденткой», отщепенкой, одиночкой, «старой девой», уродиной, неудачницей, но она не одна такая, и она не одинока. У нее есть бесчисленное множество сестер, причем не только в славянской, но и во многих других мифологических и ритуально-фольклорных традициях.

У словацкой Ежибабы (или Енжибабы) и чешской Ягабабы (Яходабабы) нос похож на кастрюльку, а губы толстые и большие. Она умеет проделывать разные трюки: превращать принцесс в лягушек или жаб, да и сама может превратиться в лягушку, жабу или змею. Ежибаба — полицефал: у нее может быть семь, девять или двенадцать голов. Полицефалия, каннибализм, способность к превращениям и крайняя злобность — вот главные черты этой опасной чешско-словацкой Бабы. У Ежибабы имеются магические предметы: обувь, в которой можно ходить по воде, череп, с помощью которого можно вызвать дождь, золотое яблоко, золотая сумочка и посох, который все живое обращает в камень. Ежибаба чаще всего вступает в контакт с охотниками, которые охотятся на лесных зверей поблизости от ее дома.

В фольклоре сербов, хорватов, словенцев, македонцев, черногорцев есть старое страшило женского рода — Баба Рога, Баба Era, Гвоздензуба. Перечисленные народы гораздо больше, чем Бабы Яги, боятся местных ведьм и фей. Баба Рога — это страшилище, которое лишь немногие воспринимают всерьез, так что в этом смысле ее трудно даже сравнивать с русской Бабой Ягой. Правда, в сербском фольклоре существует Лесная мать, которая соединяет в себе характерные черты ведьм, русалок, горных фей и Бабы Яги. Лесную мать описывают как молодую женщину с огромной грудью, с длинными, темными распущенными волосами и длинными ногтями (хотя она может быть и уродливой и беззубой старухой). Людям она является обнаженной или в белой одежде. Лесная мать обладает способностью обращаться в стог сена, в индюшку, корову, свинью, собаку или лошадь. Приходит она чаще всего в полночь. Она своенравна, набрасывается на новорожденных и маленьких детей, но, тем не менее, довольно часто их и защищает. Она знает, как вылечить бесплодную женщину отварами из лесных трав. Считается, что у Лесной матери красивый голос и что она невероятно похотлива: часто соблазняет мужчин, заводит их в глубь леса и там склоняет к половым сношениям.

У болгар вместо Бабы Яги имеется Горная мать, которая вызывает бессонницу у маленьких детей. Кроме нее есть такие персонажи, как mag'osica ведьма, samodiva (это разновидность болгарской русалки) и lamiju, женщина-монстр, своеобразный славянский дериват древнегреческой Ламии.

Румынская Мамападуреи (Мума падурии) живет в лесу, в избушке на птичьих ногах. Избушка окружена изгородью, на которую насажены человеческие черепа. Она крадет маленьких детей и превращает их в деревья. Баба Клоанта (Баба Рале) — это высокая, уродливая старуха с зубами, напоминающими грабли. Она охраняет бочку с человеческими душами. Баба Коая — детоубийца с длинным стеклянным носом, одна нога у нее железная, а ногти медные. Баба Харца живет в пещере и крадет с неба звезды. Румынский аналог святой Петки, она же святая Параскева, — это Сфинта Винери, которая контролирует женские ткацкие работы. На вид она совершенно как женщина, но ее выдает одна ступня — куриная.

В венгерских фольклорных легендах живет Васорру баба — старая женщина с железным носом, свисающим почти до самых колен. Васорру баба любит тестировать молодых героев или героинь и, если те оказываются недостаточно любезными по отношению к ней, может превратить их в какое-нибудь животное или в камень.

Рагана (по-литовски regeti означает знать, видеть, предвидеть; aragas — это рог, полумесяц) — литовская мифологическая злодейка. У Раганы есть ступа, в которой она спит или летает, помогая себе помелом или пестом. Зимой Раганы купаются в прорубях, сидят на ветвях берез и расчесывают свои длинные волосы. Их злобный нрав проявляется летом, когда они уничтожают урожай, портят молоко, убивают новорожденных и совершают всякие непотребства во время венчаний. Например, их излюбленный трюк — это превратить жениха в волка.

Рагана связана со смертью и воскресением, т. е. регенерацией.

Польская Баба Яга Енджибаба (Едси баба) — это «женщина, которая скачет верхом на куриной ноге» (pani na kurzej stopce) и имеет все общие характерные черты славянских Баб Яг.

Лужицкие сербы верят в вурлав (или ворлав) — это лесные женщины, которые выходят из леса ровно в десять часов вечера. Они берутся за плуги и принимаются пахать, производя страшный шум. Вьера (Вьеробаба) — это сербо-лужицкая разновидность Бабы Яги.

В украинских сказках, легендах и верованиях обитают баба с железным носом — Зализноноса баба, затем тридцать баб с железными языками, а также железная баба — Зализна баба, дом которой стоит на утиной ноге.

Норвежский вариант Бабы Яги можно представить себе как сочетание трех женщин, которые фигурируют в норвежских сказках. Одна из них старуха, «старая мать» (Гамлемор), длинный нос которой застрял в трещине пня, и она так и осталась стоять, застряв на месте на несколько сотен лет. Герой Эспен Замарашка (норвежский вариант Ивана-дурака или Ивана Пеплова) помогает старухе освободить нос, а в знак благодарности получает от нее волшебную дудочку. Вторая — это Троллкьерринг, или Хауткьерринг, старая ведьма, а третья — Кьерринга мот строммен (дословно «женщина, которая идет против течения»), упрямица и строптивица.