Причина успеха - Хелен Филдинг

– Оливер, следи за ба... – крикнула я было из окна, но не успела: маленький мальчик выхватил барсетку из-под мышки Оливера и бросился наутек.

Оливер повернулся и посмотрел на меня так, будто его только что заставили обезглавить курицу. Толпа обступила его со всех сторон.

– Давай, Андре, повеселились, и хватит.

– О'кей, – угрюмо произнес он, завел мотор и медленно направил машину в толпу, выжимая гудок. Толпа расступилась, но Оливер будто испарился.

– Останови машину, – сказала я и выпрыгнула.

В центре люди сгрудились плотным кольцом. Куда он делся? Маленький мальчик взял меня за руку и ткнул пальцем в землю. Сквозь складки джеллаб я едва разглядела коричневый мокасин от Гуччи.

– С дороги! – закричала я.

Он лежал в куче мусора. Африканцы с беспокойством склонились над ним, нажимая со всех сторон. Я опустилась на колени. Его веки подергивались.

– Что произошло? – шепотом произнесла я. – Ты в порядке? Ты не ушибся?

Он открыл глаза.

– По-моему, я... хмм... потерял сознание, – глупо произнес он. Тут на его лице застыл ужас. – О господи! – Он испуганно опустил глаза и взглянул на кремовые брюки. – Где здесь туалет?

Пришлось доставить Оливера в “Хилтон” на такси. К тому времени как мы прибыли в офис Отдела безопасности, генерал Фарук уже уехал. Отправился в аэропорт на встречу с важным государственным гостем. Два часа мы метались между разными министерствами и наконец, мокрые от пота, вышли на свет божий, сжимая в руках пачку проштампованных документов. Теперь у нас было разрешение на разгрузку самолета, разрешение на передвижение, фотосъемку, обмен валюты и еще одна непонятная бумага, позволявшая членам съемочной группы излучать спутниковые волны.

В двенадцать часов, захватив наши новые приобретения, мы помчались в аэропорт и ворвались к начальнику Отдела безопасности, который сообщил, что Эдвину Роупер уже отправили обратно в Лондон, а членов съемочной группы выпустить невозможно, потому что генерал Фарук не подписал разрешение. Потребовалось еще несколько часов, чтобы все уладить. К тому времени как угрюмые члены съемочной группы уехали в “Хилтон”, бормоча себе под нос что-то о сверхурочных, жара спала, водители грузовиков разошлись, и никто не захотел открыть самолет.

В десять вечера Андре отвез меня обратно в отель. Я помахала ему на прощанье. В этот момент в воротах показался правительственный эскорт на белых лимузинах. На капотах колыхались маленькие флажки. Прежде чем машины остановились, из каждой двери выскочили два вооруженных солдата и сформировали почетный караул у вращающихся дверей. Из второго лимузина вышел генерал Фарук – высокий мужчина в военной форме. Он галантно обернулся и протянул руку высокой, стройной женщине в ярких кенийский одеяниях и с немыслимой прической. Затем из лимузина выкарабкался низенький толстяк в обтягивающем мятом белом костюме. Он был похож на Майка де Сайкса. Я присмотрелась повнимательнее и поняла, что это и есть Майк де Сайке. Майк де Сайке и Надя Симпсон. Так вот каких важных государственных гостей генерал Фарук ездил встречать в аэропорт!

Когда я вошла в фойе, консьерж странно на меня посмотрел.

– Чем могу помочь? – спросил он с некоторым подозрением.

Тут я поняла, что похожа на чучело. Умылась в женском туалете и пошла в бар. Вернон, Коринна и Джулиан со скучающим видом сидели за стойкой. Над стойкой висели четыре гигантских позолоченных шара. Изысканно одетые сотрудники благотворительных агентств переговаривались возбужденным шепотом. Пилоты и техники, которых легко можно было узнать по загорелым лицам и выгоревшим усам, смотрели по сторонам, умирая от скуки. Здесь и там за столиками сидели вооруженные солдаты в темно-зеленой униформе и потягивали фруктовый пунш из высоких стаканов.

Я взглянула на Вернона и чуть не подавилась. Между его ногой и ножкой стула была зажата полупустая бутылка скотча.

– Хмм, Вернон. Вы знаете, что эти мужчины в униформе – служба охраны? – Мой голос прозвучал как тонкий писк.

– Не волнуйся, детка. В моем заднем кармане толстая пачка зеленых.

– Прошу вас, Вернон, спрячьте бутылку. – Еще не хватало, чтобы нас арестовали за употребление алкоголя. Не хватало еще одного конфликта с Отделом безопасности.

– Еще чего! – Вернон потянулся за бутылкой и отвинтил крышку.

– Вернон, уберите скотч. Он злобно сверкнул глазами.

– Ты сейчас у меня договоришься, детка.

– Да ла-а-дно тебе, что ему будет, – огрызнулась Коринна.

– Ты где пропадала? – жалобно прохныкал Джулиан. – У Оливера живот болит, он не встает с кровати. Кейт очень расстроилась после того, что ей сделали с волосами. Я сказал, что она выглядит нормально, но...

Я всё рассказала.

– Соберись, девочка моя, – сказал Вернон. – Если будешь и дальше так плохо работать, наше шоу загнется.

– Погрузку закончат через час, – сказала я. – Водители заедут в отель подтвердить, что все прошло нормально, потом поедут в Сафилу. На рассвете уже будут там.

– Что? – переспросил Вернон. Я повторила.

– Послушай, детка, грузовики никуда сегодня не поедут.

– Почему?

– Можешь считать меня старомодным. Но я-то думал, что мы здесь снимаем телепрограмму о массовом голоде. Когда грузовики поедут в лагерь, мы должны заснять, как они едут в лагерь. А когда они приедут, мы заснимем, как они въезжают в лагерь. Сечешь? На телевидении это называется “делать программу”.

– Да ла-а-дно, – протянула Коринна.

Я сделала несколько глубоких вздохов. Потом объяснила ситуацию с самого начала.

– Грузовики должны отправиться в Сафилу сегодня.

– Нет, нет. Наоборот, нужно оттянуть этот момент как можно дольше. Я уже представляю себе эту картину: мы врываемся в лагерь, шесть грузовиков под конвоем. “Капитал Дейли Телевижн” спешит на помощь, привозит продовольствие и побеждает голод.

Он был просто пьян. Не понимал, что говорит.

– Грузовики отправятся сегодня, – угрожающим тоном произнесла я.

– Грузовики, моя девочка, без меня никуда не уедут.

– Тогда собирайте вещи. Выезжаем через час.

– Проклятье! Правильно, – вмешался Джулиан. – Правильно, Рози.

– Сядь на место, сынок. В темноте нельзя снимать. Ничего не получится.

Все было бесполезно. Он уперся. На помощь пришла Коринна.

– Вернон, – она наклонилась и обняла его, – подумай о детишках. – Она положила руку ему на колено. – Вспомни о бедных негритосиках, которые умрут с голоду, потому что ты надрался.

Через пять минут Вернон утирал слезы. Мы заключили сделку. Всего было шесть грузовиков. Три отправятся сегодня с грузом. Еще три – завтра в семь утра. Мы поедем следом.

Глава 26

– О, только посмотри. Проклятье! Проехали. О, смотри, еще один. – Джулиан высунул голову в окно и что-то разглядывал в пустыне.

– Один кто?

– Верблюд. Эй, может, остановимся и сфотографируем?

– У тебя уже двенадцать фотографий с верблюдами.

– Но сейчас солнце позади, это намного лучше, потому что...

– Подожди, вот Оливер опять захочет в туалет, тогда остановимся.

Бедному Оливеру то и дело приходилось бежать через песок к одинокому чахлому кустику и присаживаться на корточки с рулоном туалетной бумаги.

– Может, дать беженцам немного денег, как думаешь? Или им нужна только еда? – спросил Джулиан.

– Можешь предложить денег, но так, чтобы они не обиделись.

– Можно еще конфету?

– Конечно можно. Вот. – Я протянула ему конфету. Он бросил фантик мне в сумку.

Мы выехали в семь утра. Воздух над бетонированной дорогой плавился от жары. По обе стороны простиралась бесконечная пустыня. Слева теплым коричневым пятном сгрудились хижины. Справа, на расстоянии четверти мили, стоял верблюд, который вызвал у Джулиана такой восторг. Он с усилием дергал куст верблюжьей колючки. На спине верблюда неподвижно восседал кочевник, завернутый в серо-голубые одеяния.

– О-о-о! А! А! – закричала Кейт Форчун.

Грузовик, ехавший перед нами, слегка затормозил. Кейт схватилась одной рукой за сердце, другой – за голову.

– У-уф. О, простите. О!

Водитель Файед окинул ее презрительным взглядом из-под тюрбана. Наш грузовик шел в конвое вторым.

– Извините. Мне кажется... Знаете, у меня дома ребенок, о котором я должна заботиться, это небезопасно.

Она протянула было руку, чтобы взбить волосы, но тут ее лицо исказилось. Вчера Кейт решила зайти в парикмахерскую отеля и сделать легкую завивку. Это опрометчивое решение превратило ее длинные, прямые, шелковистые волосы в иссушенную мочалку с ломающимися концами. Теперь она была похожа на старушек с овощного рынка, у которых на уме есть что поважнее укладки. Всю дорогу Кейт усиленно смазывала голову бальзамом, но сочетание вязкого бальзама и сухого, горячего воздуха превратило ее волосы в клейкий комок.

Она громко всхлипнула и стала отчаянно дергать липкую паклю.