Симфония проклятых - Джек Роган

— Алена, как ты сюда попала?

— Телепортировалась, — ответила она, приподняв бровь. — А как ты сам думаешь? Самолет. Знаешь, они летают.

— Не говори мне, что генерал срочно отправил тебя домой, чтобы ты посмотрела на оружие хоббитов.

Она рассмеялась.

— Ты о чем?

Дэвид улыбнулся в ответ, окончательно пришел в себя и оторвался от предметов, разложенных на столе. Теперь Алена увидела, что это не карты, а морские лоции.

— Не важно, — отмахнулся Дэвид, подошел и поцеловал ее в щеку. — Я рад, что ты дома.

— Похоже, ты решил не ходить в офис, — заметила она.

Дэвид кивнул, и его взгляд вновь переместился к лоциям. Он часто погружался в их изучение, и всякий раз на его лице появлялось озабоченное выражение. Протянув руку, он взял маленький камень, не больше бейсбольного мяча, который лежал на краю лоции. Как только Дэвид убрал его, бумага свернулась.

— Что ты на это скажешь? — спросил Дэвид, положив камень на ладонь Алены.

Она почувствовала, как внутри у нее все сжалось от неприятного предчувствия, и подошла к столу, чтобы рассмотреть предмет при свете, несколько раз перевернула его и провела пальцами по гладкой черной стекловидной поверхности.

— Полагаю, это именно то, о чем ты думаешь. Откуда он взялся?

— Доминиканский рыбак вытащил его и несколько более крупных кусков сетью, которой не должен был пользоваться, где-то в Карибском бассейне. Я очень смутно представляю, где это находится.

— Когда?

Дэвид смутился.

— В тысяча девятьсот восемьдесят втором году.

Алена вздохнула и кивнула.

— Десятки лет назад. — Она положила камень на стол и, протянув руку, коснулась щеки внука. — У тебя покраснели глаза, и мне кажется, что я слышу, как урчит твой съежившийся желудок. Тебе следует немного отдохнуть и поесть, и я с удовольствием отведаю сальтимбокки[16] со стаканчиком красного в «Иль Басио». Давай, пообедай со своей бабушкой. А я расскажу тебе о пещере Доника.

— Я немного проголодался, но…

Он с сомнением посмотрел на разложенные на столе лоции.

— Дэвид, речь идет о тысяча девятьсот восемьдесят втором годе. Если там есть третий остров, он долго ждал, пока его откроют. Еще один вечер ничего не изменит.

51

День превратился в кошмар. Погибшая команда «Марипосы» и исчезнувшее оружие казались мелкими неприятностями после ужасов, увиденных ими в древней пещере, и существ, которые, как считал Гейб, появились из глубин стекловидной черной вулканической скалы, окружающей грот. Он представлял себе адский туннель, уходящий вертикально вниз под воду, и чудовищ, плавающих в неизведанных глубинах. Но даже эти жуткие образы не были самой страшной частью его кошмара. Худшее началось, когда закричал Хэнк Боггз.

Но доконали Гейба вовсе не крики — они не были первыми в этот день — и не гибель старшего механика Боггза. Самым чудовищным моментом стало чувство облегчения, которое испытал капитан. После смерти Боггза все упростилось. Больше не нужно было придумывать, как вытащить его, не требовалась бессмысленная отвага, и теперь они могли заботиться только о спасении собственной шкуры.

Эта мысль потрясла капитана, и он едва не сорвался вниз, оказавшись на самом краю носа траулера. Тори схватила его за руку и помогла восстановить равновесие.

— Осторожнее! — воскликнула она. — С тобой все в порядке?

Он посмотрел на нее. Тори выглядела испуганной, но полной решимости бороться до конца.

«Интересно, откуда она?» — подумал Гейб. Женщина, которая стояла сейчас рядом с ним, была ему совсем незнакома. Умная, хорошенькая, склонная к флирту девушка из офиса в Майами бесследно исчезла.

— Ты ничем ему не поможешь, — сказала Тори.

Она думала, что капитан горюет из-за гибели Боггза, в то время как он радовался, что жизнь этого человека перестала быть его проблемой. Гейб мягко высвободил руку, уверенный, что не заслужил ее беспокойства.

— Давай, Тори, ты следующая.

Кевонн и Панг уже стояли на потрескавшемся правом борту шхуны — кто знает, сколько лет она подвергалась воздействию ветра и морской воды. Два матроса посчитали маленьким чудом, что канаты лебедки на корме траулера — когда-то с ее помощью вытаскивали заброшенные в море сети — уже перекинуты через просвет между рыбацким судном и шхуной. Гейб увидел в этом плохое предзнаменование. Люди, пытавшиеся перебраться с одного корабля на другой, наверняка погибли, но кому-то удалось развернуть лебедку, перебросить канаты и закрепить их на палубе. Тем не менее Гейб не мог заставить себя поверить, что тот, кто сделал это, сумел остаться в живых. Чудовища все еще охотились в здешних водах, значит, никто не приплывал сюда во всеоружии и никто не прожил достаточно долго, чтобы покончить с ужасной ловушкой, в которую превратился райский островок.

— Давайте скорее! — закричал Кевонн через просвет между кораблями. — «Антуанетта» близко!

Он был так возбужден, словно не сомневался, что Мигель сумеет подвести «Антуанетту» вплотную к ржавому грузовому кораблю. Гейб знал, что это невозможно. Море здесь было недостаточно глубоким, в особенности сейчас, во время отлива.

Однако Мигель сказал, что у него есть план.

Гейб посмотрел вниз, на просвет между траулером и шхуной, и увидел, что до дна всего семь или восемь футов. Им нужно было забраться на достаточно высоко расположенную точку накренившегося корабля, чтобы встать там и не соскользнуть вниз. Как только Кевонн и Панг почувствовали, что достаточно надежно закрепились на корпусе траулера, они, цепляясь за тросы, поползли выше. Моряки практически добрались до палубы, которая находилась почти вертикально по отношению к поверхности воды.

— А если я упаду? — спросила Тори.

Гейб посмотрел на нее с некоторым облегчением — наконец-то ее стальная решимость начала давать трещину. Мысль о том, что Тори нуждается в поддержке своего капитана, вывела его из раздумий.

— С тобой все будет в порядке. Ты же видела, что парни с легкостью проделали весь путь. Главное, не останавливайся и не сдавайся.

Тори приподняла бровь.

— Тебе легко говорить.

Гейб посмотрел в сторону горизонта, чувствуя, как уходят драгоценные мгновения светлого времени. Тори перехватила его взгляд и кивнула, словно пыталась убедить себя сдвинуться с места. Она оперлась спиной о борт, взялась за трос, подтянулась и обхватила его ногами. Повиснув вниз головой, она начала перемещаться по канату, стараясь как можно быстрее перебраться на другой корабль.

— Только не останавливайся, — сказал капитан.

— Спасибо, — пробурчала она, напрягая изо всех сил мышцы рук и ног. — А теперь… заткнись.

Гейб, затаив дыхание, следил за ее продвижением. С борта шхуны на Тори молча смотрели Кевонн и Панг, дожидаясь момента, когда можно будет помочь. Ни один из них не опускал глаз, даже если со стороны воды между траулером и двухмачтовой шхуной доносился плеск. Сначала Кевонн хотел перемещаться ногами вперед, чтобы видеть, куда он направляется. Гейб и Панг сразу наложили вето на такой вариант. Двигаться головой вперед намного быстрее, а поскольку требовалось контролировать вес всего тела, скорость становилась решающим фактором.

Когда Тори преодолела три четверти пути, она задержалась, чтобы передохнуть.

— Не останавливайся! — крикнул Гейб.

Кевонн взялся за трос и направился к ней. Корпус корабля наклонился над водой не слишком сильно, но дерево было гладким, и Кевонн понимал, что стоит ему поскользнуться, как он тут же рухнет вниз.

— Тори! — позвал Кевонн.

— Я знаю! — бросила она в ответ.

Обхватив канат руками, чтобы дать отдохнуть кистям, Тори сжимала и разжимала пальцы, делая глубокие вдохи. Потом она вновь взялась за канат и полезла дальше, отчаянно напрягая все мышцы.

Через двадцать секунд Кевонн помогал ей перебраться на палубу. Они вместе начали подниматься по наклонной поверхности, используя трос в качестве страховки, пока не оказались на самом верху. Здесь они нашли ровное место, хотя большая часть палубы под углом уходила в воду.

Теперь тройка ждала своего капитана. Неожиданно Гейб почувствовал себя ужасно старым и измученным. В течение нескольких секунд он был готов сдаться, но потом рассердился на себя и встряхнулся. Мигель сказал, что у него есть план, и Гейбу ничего не оставалось, как рассчитывать на брата. Чего бы это им ни стоило, они должны вернуться на борт «Антуанетты». Он не позволит себе умереть, не посмотрев брату в глаза, когда тот будет опровергать или подтверждать слова агента ФБР о своей связи с Майей.

«Идиот. Он не лжет. Что он выигрывает?»

Капитана охватил гнев, подавивший страх. Он вспомнил бронзовую кожу Майи, ее мягкие волосы, изящный изгиб талии, представил лучистые глаза, когда она смеялась, и как они тускнели, если она плакала, и вдруг понял, что не может решить, кого ненавидит больше — себя или брата.