Декамерон (СИ) - Коробов Андрей

Дезертир должен был спуститься вниз. На территорию чудовища-переростка.

Он прошипел еле слышно:

— Проклятье…

Глава 11. Тощак

Человек, встретив нечто, с чем ранее не сталкивался, склонен давать имя тому, что видел. Как если бы тем самым ему стало бы проще совладать с потрясением.

Так, Альдред Флэй нарёк свору заражённых «упырями». Восставшие мертвецы, алчущие крови и плоти живых. Эти не похожи на прототип из мифов Западного Аштума. И тем не менее, попадание почти в яблочко.

Для твари, убившей проводника, у ренегата тоже нашлось название. При виде монстра у дезертира возникли прямые ассоциации. С существом из старониренской эпической поэмы об убийце чудовищ. В детстве он любил слушать вырезки оттуда.

Грендель — так называли огромного людоеда, наводившего ужас на северное королевство, которого, возможно, никогда и не было. По хотению Флэя, было имя собственное — стало имя нарицательное.

Не то тролль, не то огр, не то великан. Из эпоса было ясно одно: чистое воплощение зла.

В этом свете и предстала тварь перед глазами предателя.

Два человеческих роста в одном теле.

Ноги и руки — продолговатые и тощие.

Мертвецки бледная кожа, как и у каннибалов.

Одежда растянулась и порвалась на его худощавом теле, повиснув рваньём.

Глаза свои монстр потерял: из черепной коробки пробивались друзы чёрного нектара, напоминая корону.

А в остальном — обыкновенный упырь.

Его природа казалась противоестественной. Даже на фоне мелких людоедов-бегунов. У ренегата в голове не укладывались его габариты. Он гадал, сколько человечины было нужно сожрать гренделю. Скорее всего, монстр являлся исключением из правил, а не закономерной эволюцией заражённого. Вероятно, все эти дни он кормился бездомными, коих тут имелось в изобилии. Ещё совсем недавно.

Здесь, в чреве Саргуз ему было самое место. На поверхности великан бы устроил настоящую бойню. Дезертира пугала неизвестность. Если с упырями он уже научился справляться, то найти управу на огра ещё предстояло. Только вот не хотелось. И всё же, обстоятельства толкали спуститься к нему.

Больше же всего Альдред испытал ужас от того, как людоед-переросток расправился с Маттео Цанци. Он вспомнил останки, на которые наткнулся в канализации. Схожий подход. Видимо, это был грендель.

Почему он откусывал только головы? Хотел Флэй, или нет, был должен выяснить.

Когда тварь уползла обратно во мрак, ренегат ещё оставался, где затаился. Он выждал несколько минут, прежде чем собрал свою волю в кулак. Выдохнул, но так, чтоб монстр его не услышал. Начал подниматься. Лупару взял поудобнее в руки. Железная решётка под ногами предательски звякала.

Медленно, но верно дезертир добрался до лестницы вниз. Он скорее не шёл, а полз к ней, неуверенно перебирая ногами. Было сложно сказать, слышал ли его тролль. Грендель ухал и ревел во тьме, но не возвращался обратно. Просто держался поблизости.

«Убирайся… Убирайся, чтоб тебя!» — заклинал его Альдред.

С его мысленных посланий пользы было, как с козла молока. Чудовище будто бы дожидалось новой порции свежих мозгов. При мысли об этом Флэю стало дурно. Дезертир во всей красе видел смерть профессора. И не хотел её повторять.

Опустив ботинки в песок, предатель осмотрелся. Поводил обрезом из стороны в сторону. Стало ясно: в гражданском убежище только он и грендель. Вероятно, простые упыри сторонились акселерата. Тем лучше. Иначе шансы ренегата на успех бы стали равны нулю.

Альдред осторожно подобрался к трупу бездомного. Кровь уже перестала течь. Само тело обмякло. Предателя взволновало другое. Из оставшейся половины головы, напитываясь кровью, росли кристаллы чёрного нектара. Ещё мелкие друзы, но учитывая темпы роста, большими они станут очень скоро.

Беглец прищурился. Он пытался понять логику, которую огр преследовал. Вывод, напросившийся сам собой, не пришёлся ему по душе. Грендель не просто питается мозгами людей, он готовит из жертв себе подобных! Разыгравшаяся фантазия дорисовала, во что мог превратиться Маттео Цанци.

Те трупы в канализации не стали таковыми из-за крыс и растворения эфирной соли во влажной среде. Здесь же было значительно суше. Так что у профессора имелись все шансы переродиться в гигантскую, смертоносную тварь.

Допустить это было нельзя. Уже сейчас от мертвеца доносился тлетворный запах Чёрного мора. Флэй чертыхнулся про себя, нацепил респиратор Адельгейма, убрал в кобуру обрез и достал тесак. Он склонился над телом проводника.

Одна рука легла под затылок профессора. Второй Альдред начал методично отделять голову Цанци от шеи. Поначалу всё шло сносно. Клинок был достаточно острым, чтобы резать плоть. Но когда лезвие коснулось тугих старческих позвонков, у дезертира возникли настоящие проблемы.

— М-мать твою за ногу… — прошипел беглец, размышляя.

Из-за респиратора звучал он гораздо громче, но глуше, чем без него. Тролль в глубине убежища проревел что-то и зашевелился в темноте. Он полз обратно.

«Нет. Нет. Нет!»

Кровь облепила перчатки, сделав их липкими. Терять было уже нечего. С ножовкой все оказалось бы в разы проще. Но под рукой её не было. Альдред приставил лезвие к горлу мертвеца и принялся резать. Прикладывал усилие, буквально разламывая кадык. Тесак вновь упёрся в шейный позвонок.

Ренегат никогда бы не подумал, что пожалеет о таком: придерживай он за волосы Маттео Цанци, разобрался бы в два счёта. Но увы. Флэй прошёлся с противоположной стороны, а также снизу. В конце концов, злосчастные позвонки обнажились.

Время играло против. Альдред просунул пальцы в рот мертвецу. Глаза стал заливать пот. И всё равно, было надо рубить. Беглец приподнял голову Цанци. Тесак заходил ходуном, опускаясь на позвоночник и тем самым дробя его.

«Давай. Давай!»

Потуги его увенчались успехом. С хрустом и противным слюнявым звуком голова отошла от шеи. Альдред приподнялся и зашвырнул её в сток. Вода тут же зашипела, закипела, забурлила. Она начала источать серебристый свет. Пусть и слабое, течение унесло голову прочь.

Грендель приближался. У Флэя ещё оставалось немного времени. Он подорвался и ухватил фонарь. Мигом подцепил его на крючок своего кушака. Светильник стал биться об его голень. Это не беда. Лучше иметь хоть какой-то свет, чем блуждать во мраке.

Его кожаные перчатки негде и не в чем было вымывать. Альдред понимал, насколько липкость может подвести его. Он мигом стащил их с себя и бросил наземь.

Над ним Свет и Тьма шутили желчно. Всё меньше защиты оставалось. Неровен час, упырям или магам будет ничего не стоить умертвить его. По крайней мере, он ещё жив. И был готов бороться за новый день. Новый день, когда кошмары ночи остаются позади.

Беглец только хотел сделать шаг в сторону лестницы в переход, как вдруг застыл на месте. Огр уже добрался до него. Бледная лапа с чёрными кристаллическими когтями ухватилась за край стены. Вслед за ней высунулась омерзительная морда тролля.

Заражённый-переросток оскалил свои жёлтые зубы. С них стекала слюна вперемешку с кровью профессора. Он зашипел, вползая.

Рука Флэя потянулась к лупаре. Пальцы нащупали предохранитель, отставив его в сторону. Ладонь вцепилась в рукоятку. Альдред же не переставал смотреть на тролля, как если бы хотел загипнотизировать его взглядом.

Одновременно с тем ренегат бегло перебирал свои шансы на спасение из Клоаки. Дезертир не имел право на ошибку. С тех пор, как упырь-великан объявился здесь опять, временное окно закрылось. Преимущество предатель утратил.

Медленно, потихоньку Альдред выудил ружьё из кобуры. Взял в обе руки. А между тем грендель всё приближался. Флэй дышал мелкими глотками, наблюдая за его передвижением. Наставил на тролля оружие. Он метил в морду твари.

Тролль остановился на месте. Передвигался он на четвереньках. Скорее, не как обезьяна, но малолетний ребёнок, ещё не научившийся ходить. В столь замкнутом пространстве ему негде было особо развернуться. И возможно, сюда он попал гораздо раньше, чем снова вырос.