У ворот Ленинграда. История солдата группы армий «Север». 1941—1945 - Вильгельм Люббеке
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В бытность мою командиром было по крайней мере четыре случая, когда я письменно отвечал на официальные запросы, действительно ли не получал отпуска солдат в течение 10 месяцев до рождения у его жены ребенка. Подтверждение этого факта имело следствием, что или солдат, или его жена имели законные основания для развода.
Кроме того, мне пришлось пять или шесть раз отвечать на бумаги из суда от жен, требовавших развода с солдатами из моей части. Тогда я вызывал солдата в свой бункер и требовал рассказать обо всем как мужчина мужчине.
Когда солдат узнавал о том, что его жена требует развода или у нее есть кто-то еще, он часто терял контроль над собой. Такая травмирующая его психику новость сказывалась на его поведении в бою. Конец всех связей с женой или знакомой девушкой был настолько мучителен, что затмевал собой даже скорбь от потери товарища в бою.
Когда я разбирался во всех этих любовных историях, мысль об Аннелизе беспокоила меня все больше. Я написал ей в очередном письме: «За войну приходится платить не только на полях сражений».
Аннелиза
После эвакуации из Бельгии Аннелиза провела почти два месяца с моей семьей в Пюггене. 10 ноября она получила приказ прибыть в госпиталь военно-морских сил в Цевене, который располагался в 160 километрах северо-западнее Пюггена между Бременом и Гамбургом. Раньше она работала в госпиталях вермахта, теперь же – в кригсмарине и получила новую форму.
Через пару месяцев работы в Цевене ее перевели в госпиталь в Альтенвальде, пригород городка Куксхафен, близ впадения Эльбы в Северное море.
Ранее в Бельгии и затем в Северной Германии Аннелизе грозили другие опасности, помимо бомбардировок союзников. Привлекательная двадцатитрехлетняя медицинская сестра работала в суровых условиях военного госпиталя, к чему она была совсем не подготовлена своим воспитанием. Она была одинока и беззащитна без моей поддержки и ее родных, которые могли бы помочь ей.
Мое беспокойство за ее безопасность и благополучие приводило меня в состояние стресса. Аннелизе приходилось каждый день отбиваться от домогательств солдат и матросов, а также пресекать попытки ухаживания со стороны врачей. В нескольких письмах я просил соблюдать осторожность при общении с такими людьми.
В одном из писем, датированном 20 июля 1943 г., Аннелиза рассказала мне о боли, которую она до сих пор испытывает из-за того, что в детстве ей не хватало любви: «Насколько же ты был счастливее меня в юности. Девушке так тяжело жить без материнской любви». Теперь она стала самостоятельной женщиной, но у нее не было матери, которая могла бы посоветовать ей, как правильно выстроить взаимоотношения с мужчиной.
В юности Аннелизе недоставало чувства привязанности и любви, став взрослой, она еще больше нуждалась в ней. В госпитале ее преследовали агрессивные мужчины, искавшие женской компании. Они бесчестно вели себя с ней, утверждая, что они хотят только знакомства с женщиной. В этом отношении ее госпитальное окружение представляло большую опасность, чем окружавшая меня фронтовая обстановка. Рядом со мной не было женщин, которые могли бы увлечь меня.
Осознавая всю опасность ее положения, мне, двадцатичетырехлетнему молодому человеку, было очень трудно переносить нашу разлуку, одновременно выполняя обязанности командира. Строчки моих писем отражают мое горячее стремление уверить ее в моей любви и пожелать ей оставаться такой же сильной.
«Сколько раз в день я думаю о тебе?»
«Самая большая проблема, что я тоскую по тебе, Аннелиза».
«Взаимная любовь преодолевает все разлуки».
«Наша любовь дарит нам мир в эти скорбные дни».
«Воспоминания о наших встречах в прошлом доставляют боль».
«В мыслях я всегда с тобой, моя дорогая».
«Я не могу словами описать мою любовь к тебе».
«Я благодарен Богу, что он указал дорогу к тебе, Аннелиза».
Мое воспитание наделило меня сильным характером и научило самоконтролю, я был готов нести тяготы жизни. Аннелиза была воспитана по-другому, и ей было тяжелее справляться с разлукой. Как мне стало известно позднее, это не обошлось без последствий.
Я никак не мог отогнать одолевавшее меня беспокойство, и мы с Аннелизой решили пожениться, не дожидаясь конца войны. Сейчас мы ждали необходимого официального разрешения после окончания расследования дела о еврейской фамилии ее матери. Мы уже обговорили в письмах все мельчайшие подробности нашей свадьбы в Гамбурге.
У меня сохранился купленный во время службы в Бельгии отрез материи, из которого портной в Гамбурге пошил мне костюм. Аннелиза тем временем приобрела свадебное платье. Мы планировали нанять крытый экипаж, запряженный парой белых лошадей. В нем мы должны были отправиться в церковь, а затем к тете Фриде на праздничный свадебный прием. Наш краткий медовый месяц мы должны были отметить в отеле в Гамбурге.
23–24 января 1945 г. в дивизии, а затем и в полку были подписаны последние необходимые документы, дававшие разрешение на брак. Так как я был вторым в очереди на получение трехнедельного отпуска, я отбросил прочь всякие дурные мысли и с нетерпением стал ожидать нашей с Аннелизой свадьбы.
Изменчивые представления о войне
На войне немецкие солдаты были постоянно в курсе последних новостей из еженедельных выпусков дивизионной газеты и военных радиопередач, но тщательно проверенная цензурой информация давала нам только общее представление о том, какие события происходили в России и на других театрах военных действий.
Объявление Германией войны Америке, о чем я услышал зимой 1941 г. в Урицке, прошло почти незамеченным, что было типичным случаем. В то время нам казалось, что Соединенные Штаты расположены где-то далеко и это никак не повлияет на нашу войну с Россией. Однако вскоре стало ясно, что американская промышленность предоставила значительную материальную поддержку России, которая помогла восстановить военную мощь Красной армии после ее первых поражений.
Капитуляция наших войск под Сталинградом в начале 1943 г. сильно встревожила нас, но большинство все еще был уверено в окончательной победе Германии. Некоторые надеялись на заключение выгодного договора о мире. Выход из войны в сентябре 1943 г. Италии, основного союзника Германии в Европе, только вдохновил нас на дальнейшее сопротивление для достижения победы. Несмотря на сообщения из России о
