Предателей (не) прощают (СИ) - Суботина Татия

– Да как ты вообще смеешь их приплетать?! – взорвалась криком я.

– Так мальчишки твои? – выдохнул Вавилов, выпучив глаза.

– Черта с два! – прорычала я.

– Мои, – твердо заявил Давыдов, не обращая и малейшего внимания на мои протесты.

– Вот это совпадение… – Павел озадаченно почесал макушку. И его реакция только сильнее меня взбесила.

А как же «Маша, почему мы раньше не встретились?» и «Все для тебя»? Куда только подевался мой галантный кавалер? Где та жажда завоевателя покорить понравившуюся женщину? Стоило Давыдову только замаячить на горизонте, и надежда на счастливое будущее с нормальным мужчиной лопнула как мыльный пузырь. Талант у него все портить!

Впрочем, что это за мужчина, который так легко отказывается от своих целей?

Мне ужасно не понравилась растерянность Павла, его нерешительность и виноватый взгляд в сторону Ивана. Складывалось впечатление, что он с легкостью от меня отказался. Даже не попытавшись спросить моего мнения, просто взял и отошел в сторону!

Выходит, не так-то я ему и нравилась, да? А все, что было, просто пыль в глаза?

– Да с каких это пор они твои, интересно мне знать, а? – процедила сквозь зубы я, едва ли не вплотную приблизившись к Давыдову. Руки просто чесались съездить по его физиономии, выцарапать глаза… Я никогда никому не желала причинить боль, а сейчас… – Если ты не в курсе, Давыдов, то рабство у нас давно отменили.

– Ты имеешь право злиться, – вдруг выдал мой бывший, потирая кулаком свою грудь. – Я понимаю и заслужил.

– Злиться? – истерически расхохоталась я. – Да я в ярости!

– Это хорошо, Манюня, это хорошо. – Иван обнял меня за плечи. – Ярость, злость, ненависть – все лучше, чем безразличие.

– Не смей меня так называть! – вырвалась я. – Ты потерял на это право еще десять лет назад!

Легко вырвалась, он даже не сдерживал. Почему не сдерживал?

А-а-а… Не все ли равно?

– Нам нужно поговорить, – сказал Давыдов. – Давай найдем тихое местечко и…

– Похоже, я здесь точно третий лишний, – резюмировал Вавилов. – Наверное, пойду…

Я скрипнула зубами.

– Нет, это я пойду. Раз свидание все равно сорвалось, то и делать мне здесь больше нечего. Сюрпризы у тебя получаются дерьмовые, хороший мальчик. – Я стрельнула глазами в Павла и бросила ему букет, который мужчина с легкостью поймал. – Подари другу, он наверняка это тоже оценит.

– Маша, не уходи. – Иван попытался поймать меня за руку, но я легко вывернулась, отчего он словил только воздух. – Маша, пожалуйста!

– Да пошел ты, – фыркнула я и стремительно ринулась к собственной машине.

Ничего не могло меня сейчас остановить. В висках грохотал пульс, перед глазами мир то мутнел, то приходил в норму, ноги подрагивали, но пока не подводили свою упрямую хозяйку.

– Маша!

Я знала, что рано или поздно этого разговора все равно не избежать, но почему-то отчаянно трусила. Гораздо важнее было побыстрее проложить между нами с Иваном достаточную дистанцию, чтобы стена опустилась. Мне за этой стеной будет безопасно и спокойно, Иван не сможет вновь обмануть мое сердце.

– Маша, да постой же ты! – Я слышала, как Давыдов пустился следом.

«Не сейчас. Только не сейчас. Я не готова!» – повторяла как заведенная про себя.

Мне не хотелось ничего выяснять, мне не хотелось впускать его в нашу с мальчиками жизнь, мне не хотелось бередить незажившую рану. Чего на самом деле я так неистово боялась? На этот вопрос находить ответ мне тоже отчаянно не хотелось.

Я со всех ног бежала от Давыдова, но на самом деле от себя.

А от себя, как известно… Ну и ладно! Подумаю об этом завтра.

Малодушничала? Перед глазами так и стоял взгляд Ивана. Больной взгляд, как у побитой собаки. Но это меня тоже не остановило. А вот глухой звук удара заставил замереть.

По спине прошелся холодок, словно опасность куснула меня за затылок. Как в замедленной съемке, я обернулась и…

Давыдов лежал на асфальте, раскинув руки, абсолютно без движения.

– Ваня? – тоненько позвала я. 

Только вот он не отозвался, и этот факт заставил кровь застыть в моих жилах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Вань? – Происходящее не укладывалось у меня в голове, как ноги принесли обратно – даже не запомнила. А вот бледное лицо Давыдова просто врезалось в память… – Ты прикидываешься, да? Так и знай, я на это не куплюсь!

Я специально повысила голос, чтобы заглушить стук собственного пульса в висках, да и надеялась, что строгая интонация подействует на Ивана, как и на мальчишек. Только не вышло, мужчина не среагировал. Не рассмеялся, не попытался схватить меня и даже не глянул своими невозможными глазами. Все лежал, не двигался, точно и был не здесь.

– Что ты с ним сделал? –  вскинулась я на застывшего рядом Вавилова.

– Ничего… он… – Павел схватился за голову, а на скуле Ивана уже наливался синяк…

– Ты его ударил?! – опешила я, опустившись возле Давыдова на корточки.

– Нет, Маша! – запротестовал Вавилов. – Все случилось так быстро, он сам вдруг пошатнулся, попытался удержаться за машину, но ладонь соскользнула, и Ваня ударился лицом…

Первым делом нужно было проверить пульс, но у меня так тряслись руки, что никак не получалось его нащупать. Я приникла ухом к груди Давыдова и едва не заплакала от облегчения, когда услышала стук сердца, а потом и обратила внимание на дыхание мужчины. Оно было. Иван был. И я словно вернулась из мира черноты, в которую свалилась, когда допустила мысль, что… все.

Я желала ему боли, но не… Господи!

– Ну что там? – напомнил о себе Вавилов.

– Живой, – выдохнула я. – Дышит. Вань?

Я легонько погладила его по щекам, но никакой реакции не последовало.

– Ты скорую вызвал? – обернулась к Павлу.

– Легче второго пришествия дождаться, чем пока они приедут, – сказал мужчина и вдруг скомандовал: – Отойди, Маша.

– Что ты задумал? – нахмурилась я, но послушалась. Сама я совсем растерялась, а Вавилов выглядел так уверенно, будто точно знал, что нужно делать.

Он подхватил Ивана под руки и приказал мне:

– Открой заднюю дверцу моей машины.

– Вдруг его нельзя трогать? – тут же забеспокоилась я. Спотыкаясь в ногах, я открыла машину, и Вавилов доволок Давыдова, чтобы уложить.

– Бездействие тоже может убить, – поджал губы мужчина, – так что я рискну.

– У-убить? – мой голос дрогнул, а Вавилов тем временем уже сел за руль и завел мотор. – Э-эй! Подожди, я с вами!

– Поезжай следом, – кинул мне через открытое окно Павел, и автомобиль рванул с места, визжа шинами.

– Черт! – на ходу выругалась я. Он даже не захотел подождать, пока я обойду машину и сяду на переднее пассажирское.

Сразу выехать следом не получилось, от волнения у меня выпали ключи, и пришлось ползать по асфальту, пока достала их из-под машины.

На этом мои неприятности не закончились. Мотор отказался заводиться, фырчал впустую, сколько я ни пыталась провернуть ключ.

– Да что же за гадство! – в сердцах прикрикнула я, стукнув ладонями по рулю.

Только волшебным образом ничего не исправилось, я впустую теряла здесь время, пока Ваня, возможно, умирал.

Даже думать о таком становилось страшно до животного ужаса, пробирал озноб, а уж осознать…

«Нет, не верю, и точка!» – закусила нижнюю губу я, да посильнее, только бы не расплакаться.

А ведь слезы застилали глаза, я в бессилии опустила голову на руки, и тут в стекло постучали.

– Сломалась? – спросила Светлана.

И какое же точное определение подобрала…

– Света, мне срочно нужно в больницу! Помоги!

– Поехали, моя на ходу. – Улыбка тут же исчезла с ее лица. – Что случилось?

– Бывшему плохо, – проронила я, когда мы перебазировались в ее Мазду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Почти Еремеева плавно тронула с места и выехала с парковки на центральную улицу города.

– Если бы моему бывшему было плохо, я бы лезгинку станцевала от радости. А у тебя глаза на мокром месте. – Светлана решила проявить чудо проницательности. –  Так вот и скажи мне, жалостливая Маша мне попалась или он не такой уж и бывший?