Соблазнение Аида - Эмма Хамм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Улыбаясь, Аид погрузился в нее сильнее. Глубже. Направляя ее на волнах оргазма, пока он искал свой. Только тогда он позволил себе достичь пика.
Аид обмяк на кровати рядом с ней, накрыл их обоих одеялом. Он подоткнул края и прижал Кору к сердцу. Она прильнула к нему, прижалась щекой у его сердца.
— Знаешь, — хитро прошептал он. — Ты уже не дева.
— Полагаю, да, — рассмеялась она. — Думаю, ты постарался тут.
— Я не знаю, могу ли дальше звать тебя Корой, — Аид водил ладонями по ее рукам, успокаивая и убирая мурашки. — Ведь это будет как звать тебя ложью.
— Значение моего имени не связано с моим статусом девы, — Кора сделала паузу и добавила. — Или связано. Что ты предлагаешь?
Он долго думал об этом. Было много имен, которые подошли бы к ее статусу королевы, но редкие позволили бы народу ощутить ее истинную силу.
Он остановился на единственном имени. Только оно звенело в нем правдой.
— Персефона, — сказал он.
— Я такое еще не слышала, — она постучала задумчиво по подбородку. Кора спросила. — Что оно означает?
Лицо Аида вспыхнуло, и он был рад, что свет был тусклым, и она не видела, каким красным было его лицо.
— Вестница смерти.
Он не знал, посчитает ли она это глупым. Она же была дочерью богини урожая. Но имя пришло к нему легко, как и облик Подземного мира.
Вестница смерти была не самым точным именем, но люди будут бояться ее. И это было правдой. Она не была богиней, собирающей души или вредящей им, но она была королевой Подземного мира, и она играла роль во всем этом.
— Мне это нравится, — сказала она. — Мне очень нравится.
— Персефона, — повторил он. Слово будто расцветало во тьме вокруг них. — Моя королева.
ГЛАВА 29
«Персефона», — думала она. Имя подходило.
Она еще не привыкла к нему, конечно. Она почти всю жизнь была Корой, но это были временные трудности.
Но все в Подземном мире теперь звали ее Персефоной, и это было приятно.
«Королева Персефона».
«Вестница Смерти».
Она могла привыкнуть к тому, что ее так звали.
Персефона шла по полям Элизия, говорила с героями, которых встречала. После встречи с Гераклом ей было интересно узнать больше о смертных, связанных с Олимпом.
Какими были их жизни? Какие подвиги они совершили?
Какие ужасные поступки совершили?
Многие старались быть благородными в жизни. Они хотели быть хорошими, чтобы об их историях говорили веками. Других сбили с пути боги.
Чем больше Персефона смотрела в их жизни, тем больше понимала, какими ужасными были олимпийцы. Они путали жизни смертных, словно те были куклами. Заставили одного влюбиться, чтобы другой не любил его в ответ. Послали нимфу, чтобы ее изнасиловали, а потом прокляли ее волосами из змей. Истории героев снова и снова сплетались в ужасный гобелен боли.
Персефона не знала, сколько еще сможет услышать. Какие истории этих людей порвут ее сердце?
Она водила пальцами по пушистой пшенице на поле. Она подставила лицо солнцу, чтобы успокоить боль в груди. Но это не убирало желание все исправить. Она знала, что виноват был ее народ.
Впереди появился сад. Зеленые деревья цвели так ярко, что Персефона подумала, что даже слепой мог ощутить их яркость. Тяжелые красные плоды свисали с веток, и листья волочились по земле.
Сначала она решила, что это были яблоки. Но подошла и поняла, что это было нечто интереснее.
Гранаты.
С сияющей улыбкой Персефона побежала к саду, вытянув руки. Она давно не ела гранат. Она видела их пару раз, когда навещала смертных с мамой, и успела попробовать этот вкусный сок, но Деметра ненавидела их.
Даже нимфам нельзя было трогать гранат. Ее мать считала этот плод злым.
Она поймала один тяжелый плод, сорвала с ветки. Ей нужен был нож, чтобы разломить его. К сожалению, она не брала нож с собой.
— Я бы его не ел на твоем месте, — голос был робким и более уставшим, чем она ожидала в полях Элизия.
Персефона развернулась, сжимая гранат в руке.
— Почему?
Мужчина за ней был довольно красивым. Золотые кудри падали на глаза, простой белый хитон открывал сильные ноги, которые несли его по полям. Он держал корзину с ножницами, несколько гранатов были уже собраны, белое покрывало лежало с ними.
Он разглядывал ее синими глазами.
— Ты, должно быть, Персефона.
Да, но он не ответил на ее вопрос.
— Почему мне нельзя есть плод?
— Если съесть что-то из сада в Подземном мире, не сможешь уйти, — он сорвал еще гранат, осторожно опустил его на белую ткань в корзинке. — И вряд ли ты хочешь застрять тут навсегда.
Она не слышала о таком правиле. Хмурясь, Персефона посмотрела на невинное дерево. Оно не предупредило ее, что гранат был отравлен, ведь только из-за этого можно было застрять в Царстве мертвых.
Она отдала гранат странному мужчине.
— Тогда берите.
— Спасибо, — он забрал гранат из ее ладони, добавил его к другим. — Осторожнее тут, Ваше высочество. Много темного скрывается в Царстве мертвых.
Он обошел ее и устремился дальше по ряду, искал идеальные гранаты. Она отметила, что он легко замечал, какие были самыми яркими и точно самыми вкусными.
— Кто ты? — крикнула она.
Садовник замер, оглянулся.
— Аскалаф. Сын Ахерона.
Ахерон? Река скорби?
Она не знала, что у рек могли быть дети. Но в Царстве мертвых было много невозможного. Она хотела бы задать ему больше вопросов о его роде, его матери, о его делах в саду. К сожалению, садовник уже пропал из виду.
Как ей узнать детали об этом месте, если никто не рассказывал ей свои истории?
Выдох
